– Гимзи, приди в себя! – крикнул Тайрон. – Не хотел портить тебе славную охоту, но мы сидим на мели. Твари атакуют в основном с правого берега – именно там находятся поля Амрока. Я вскипячу с той стороны воду, а мы с тобой поплывем к левому берегу.

– Но я не умею плавать! – встреча с водной гладью пугала его не меньше, чем тысяча чудовищ. – Тайрон, прошу – убей их всех!

– Гимзи, они словно осатанели, почуяв добычу – ползут сюда сотнями!

– Я остаюсь, – был ответ. – Убью сколько смогу, а потом погибну сам.

В этой фразе читалась такая безысходность, что сердце Тени дрогнуло. Тем не менее он холодно и резко ответил:

– Рядовой Хладобой, у меня нет времени разводить с тобой сантименты.

После этих слов он выплеснул мощь Гинея в сторону правого берега. Гном увидел, как запузырилась вода в том направлении. Обжигающий пар закрыл противоположный берег… Но это было последнее, что увидел Гимзи – Тайрон ухватил его за шиворот и швырнул за борт… Вслед за гномом в воду полетели мешки с провизией, одеждой и прочими вещами.

Вода ошеломила гнома, забралась в его носоглотку и частично попала в легкие. В панике он взмахнул руками и всплыл на поверхность. Осознав, что способен держаться на воде, он радостно завопил.

– Береги дыхание! – раздался рядом суровый голос. – На нас куча одежды и оружия! Устанешь – скажешь мне!

Гному хотелось обнять этого человека, сказать ему много хороших слов, но, лишь взглянув в холодные глаза своего друга и учителя, он поспешил выполнить приказ и плавно, не делая резких движений, погреб к берегу, изредка помогая магу толкать плывущие впереди мешки. Тень плыл, постоянно оборачиваясь – не преследует ли их кто-либо из ползучей гвардии. И, как оказалось, не зря – почти у самого берега гном почувствовал резкую боль в ноге. Он протяжно вскрикнул, и Тень мгновенно все понял. Он резко ушел под воду – боль в ноге Гимзи тут же стала не такой острой. Потом Тайрон вынырнул, таща за собой рептилию метровой длины с переломанным позвоночником.

– Будет чем поужинать! – подмигнул он гному. – Нога сильно пострадала!

– Нет, – скромно ответил гном, не переставая удивляться своему спутнику. – Сапог порвал, зараза!

Тень улыбнулся и коротко ответил:

– Быстрее к берегу! Кто знает – сколько этих водных шакалов плавает поблизости!

Вечером, доедая остатки мяса с жареного хребта земноводного, Гимзи благодарно взглянул на Тайрона:

– Спасибо тебе, Тайрон!

– За что это? – удивился маг, выковыривая кость, застрявшую в зубах.

– Ну, ты сдержал свое слово – сделал меня бойцом и научил плавать.

– Забудь, ты все это сделал сам. Разве не так?

– Так, но…

– Без «но»! – Тень повернулся на другой бок и моментально уснул.

Гном еще какое-то время ворочался – боль в прокушенной рептилией ноге не утихала. Он не сказал об этом Тайрону, считая, что укус несерьезный и вскоре сам по себе пройдет. Наконец и он забылся беспокойным сном, подкатившись поближе к огню небольшого костра.

Едва рассвело, Тайрон разбудил его, обеспокоенный стонами, которые гном издавал во сне.

– Гимзи, что с тобой? – он пощупал лоб спутника. – Да ты весь горишь!

Проснувшийся гном чувствовал себя разбитым и донельзя больным. Нога ныла так, что сводило зубы. Тень мигом понял – в чем дело. Достав кинжал, он осторожно разрезал голенище сапога, так как снять его не представлялось возможным – почти вся нога Гимзи, от ступни и выше колена – распухла так, что полопались стежки на брюках.

– Глупый гном, почему ты не сказал мне о тяжести укуса?! – напустился на спутника маг. – Ты же сказал мне, что рептилия только повредила твой сапог! Впрочем, и я хорош – мог хотя бы осмотреть рану!

– Да он и укусил-то совсем легко! – оправдывался гном. – Я думал, что к утру все пройдет…

– Он думал… – передразнил его Тень. – А ты не мог хотя бы предположить, что эта тварь могла впрыснуть в твою ранку какой-то яд?!

– Ну, вчера все не казалось таким серьезным…

– Зато сегодня – серьезней некуда! – злясь больше на самого себя, ответил Тайрон.

Он распорол порточину Гимзи до самого бедра и, бережно ее развернув, огорченно вздохнул.

– Что там? – обеспокоенно спросил гном.

Он взглянул на свою ногу, и на глаза Гимзи навернулись слезы. Неимоверно распухшая, почерневшая и покрытая пятнами, похожими на трупные, нога походила на конечность мертвеца недельной давности.

– Тайрон, я умру, да? – жалобно спросил ужаснувшийся гном.

– Не говори глупостей! – раздраженно ответил маг и снял цепь амулета со своей шеи, чего на памяти Гимзи он не делал никогда. Тень что-то прошептал и положил Гиней на конечность Гимзи. Гаэнор в стеклянном торе слабо полыхнул, а камень в центре артефакта остался безжизненным. Тень скрипнул зубами.

– Гиней говорит, что надежды нет?! – с истерическими нотками в голосе произнес гном.

Внезапно очи Тайрона загорелись тем самым устрашающим пламенем, а указательный и средний пальцы коснулись лба Гимзи.

«Он хочет меня убить! Я стал для него обузой!» – мгновенно пронеслось в сознании гнома.

– Ассаш тау! Спи!!! – прошипел маг.

Глаза гнома мгновенно налились свинцовой тяжестью, и какой-то неистовый хохочущий водоворот ухватил его сознание и мгновенно втянул в себя. Через несколько мгновений Гимзи, со счастливой улыбкой на бледном лице, безмятежно спал…

Тайрон заботливо накрыл его плащом из мантикоры, уселся рядом и, подбросив дров в огонь, задумчиво вглядывался в языки пламени, лижущие древесину.

Он впервые столкнулся с тем, что Гиней то ли отказывался, то ли на самом деле не может ему помочь. Бывало такое, что мощи амулета действительно не хватало для задуманного грандиозного дела. Но такое поведение Гинея озадачило мага. Хотя… мгновение спустя, он вспомнил, что артефакт уже вел себя подобным образом! Тень вновь скрипнул зубами и на щеках его заиграли желваки…

Это был день смерти Элеи… Тайрон вошел в дом и, увидев беспорядок, царящий повсюду, незамедлительно бросился в спальню. Она лежала на их широком ложе… Одежда на ней была разорвана… Горло его любимой было перерезано от уха до уха, а прекрасные изумрудные очи с немым вопросом смотрели прямо на него. «Почему ты оставил меня одну, любимый?!» – словно спрашивала она Тайрона.

Вне себя от горя и гнева, надеясь на чудо, Тень тогда тоже положил на обнаженную грудь любимой священный артефакт. Естественно, это было актом безумия, продиктованным чувством глубочайшей любви, которую он испытывал к этой девушке… Ничего на произошло… Абсолютно… Гиней словно сам умер вместе с Элеей…

Так, стоп! Тень внезапно очнулся от мрачных воспоминаний. В тот раз амулет оставался абсолютно безучастным к его горю. Сегодня же, гаэнор всколыхнулся и на один короткий миг осветил магический камень! Может быть, надежда на выздоровление Гимзи все же есть?!