Тайрон принялся задумчиво расхаживать вокруг костра, перебирая в уме все, что ему было известно о магии. Наконец, когда подброшенные им дрова уже начали затухать, он нашел единственное, по его мнению, решение.

Тень уселся на землю, достал из потайного кармана кисет, небольшую трубку и внимательно на них посмотрел – сколько же лет прошло с тех пор? Тогда он обучался целительству у малочисленного горного племени – яти. Не один долгий год он провел там, постигая тонкости их ремесла. Теперь же, обращаясь с извлеченными вещами, словно со священными реликвиями, Тайрон осторожно развязал кисет, достал из него щепотку серого порошка и засыпал его в трубку.

Раскурив ее от тонкой лучины, маг прикрыл веки и задержал дыхание – нужно, чтобы вся сила этой волшебной смеси вошла в его тело. Потом он медленно выпустил дым через ноздри и, откинувшись назад, прилег на землю, погрузившись в некое подобие наркотического транса…

Сознание мага воспарило над его телом и стремительно понеслось к покрытым снегами и льдом горным вершинам Южного хребта. У подножия горных великанов он увидел мирно пасущуюся козу (как подсказало ему сознание – менару). Та без всякой опаски щипала со склона горы редкие клочки травы.

Внезапно видение трансформировалось – теперь Тайрон наблюдал козу так, как будто она была сделана из тонкого стекла. Маг созерцал ее бьющееся сердце, пищевод и желудок. Еще через мгновение тело дымчато-прозрачного животного пронзила сеть кровеносных сосудов вплоть до мельчайших капилляров. Потом менара вновь обрела свой привычный облик. Лежащий на земле маг открыл еще слегка одурманенные глаза – теперь он точно знал, что ему делать.

Тайрон решительно поднялся и принялся поспешно собирать вещи. Он не заботился о том, чтобы скрыть от преследователей следы их пребывания в этом месте – там, куда они с Гимзи отправятся, ни Лиге, ни Шенку их не достать. Собрав два больших мешка поклажи, Тень сочувственно посмотрел на спящего гнома, нога которого совсем почернела:

– Потерпи, друг, скоро я найду для тебя противоядие!

Маг положил Гиней на грудь спутника и произвел несколько сложных пассов руками. Тело Гимзи плавно поднялось в воздух и застыло на уровне груди Тайрона. Гном чему-то сладко улыбнулся во сне и пробормотал неразборчивую фразу, окончанием которой было: «… Бетрисса».

Маг повернулся к ближайшему дереву и пристально посмотрел на его тень. По мере ее созерцания лицо мага окутал сумрак, который, разрастаясь, постепенно дотянулся и до тела гнома. Несмотря на ясный солнечный день фигуры путешественников все глубже погружались во тьму, идущую из неимоверно увеличившейся тени лесного великана.

– Атассашта туаш! – воскликнул маг.

Тень разрослась настолько, что стала напоминать дорогу, идущую в средоточие мрака. Тайрон закинул мешки на плечо и взмахнул рукой – словно поманил за собой тело спящего спутника. Потом маг решительно шагнул в надвинувшуюся на него тьму. Тело гнома, паря в воздухе, послушно последовало за ним…

Через мгновение привычная картина залитой солнцем лесной лужайки восстановилась. Человек и гном исчезли…

Лерея, постучав в дверь каюты, стремительно открыла дверь и вошла, не обращая внимания на сонного Атсеная и полуодетого Артагона, еще только поднимавшегося со своей постели.

– Командир, прямо по курсу – мощное поле магической активности!

– Дай мне одну минуту, Лерея! – утвердительно кивнул головой Артагон.

Когда предводитель отряда Лиги, поеживаясь от утреннего холода, вышел на палубу, то увидел группу вахтенных матросов, встревоженно указывающих на ровную стену искрящегося белого тумана, преграждавшую путь кораблю. Вслед за Артагоном из каюты вышел Атсенай, натягивая легкую кольчугу на теплую рубаху.

– Что произошло? – зевая, спросил он.

Вместо ответа эльфийка молча указала на необычный туман, ровной стеной заполнивший русло Драйоны.

– Ну, – раздраженно ответил тролль. – Туман, что дальше? Если ваши лоцманы не уверены в том, что судно беспрепятственно минует этот участок, то сбавьте ход и следуйте более осторожно!

– Командир, – обратилась Лерея к Артагону, метнув в сторону тролля возмущенный взор. – От этого странного тумана исходят мощные эманации магии, причем – природной. Вероятнее всего – речные духи или что-то подобное…

– Или – великий и ужасный Тайрон выпустил здесь свои газы! – хохотнул тролль, но его никто не поддержал.

Артагон холодно посмотрел на Атсеная и чрезмерно учтиво произнес:

– А не припоминает ли уважаемый тролль пустую каравеллу, преградившую нам путь? Возможно, причиной того, что она осталась без команды, послужило именно это необычное природное явление? А те трупы без признаков насильственной смерти с выпученными от ужаса глазами – уж не они ли были матросами этого корабля-призрака?

– Человек дело говорит! – прорычал орк Раштай. – У меня от этой непроницаемой белой стены мороз по коже!

Тролль в ответ лишь пожал плечами с видом: «Да делайте вы что хотите!»

– Самый малый ход! – громко пробасил Артагон. – Всем находиться в полной боевой готовности!

Кожда кивнул головой, и тут же давление ветра на паруса упало до минимума. Жезл Лереи испускал слабой свечение, готовое в любой момент обратиться стеной белого огня или пронзающим лучом. Люди и орки, обнажив свои мечи и сабли, выстроились по периметру корабля. Эльфы вложили стрелы в свои тугие луки. Корабль медленно, почти по инерции, вошел в полосу искрящейся водной пыли…

Над палубой повисла тревожная напряженная тишина. Воины опасливо оглядывались по сторонам, готовясь как к физической, так и к незримой атаке. У всех в памяти были еще слишком свежи воспоминания о страшной команде мертвецов, вереницей растянувшейся вдоль всего русла реки.

– Смотрите! – прошептал Раштай.

Своей саблей он указывал на острый утес выступающей справа скалы. Все взгляды немедленно устремились в том направлении. Там, словно надетое на толстый каменный кол, трепыхалось омерзительное тело речного монстра, скалящееся и испускающее в сторону брига хриплое шипение. По всей видимости, существо было женского пола – судя по довольно аппетитным грудям, между которыми вышел остроконечный край каменного уступа. Воины тут же удвоили бдительность, приготовившись к сражению с опасными созданиями.

– Вон еще! – воскликнула Лерея.

Ужасная голова чудовища застряла прямо в расселине скалы, мимо которой они проплывали. Глаза монстра, глубоко сидящие под массивными надбровными дугами, изливали на нечаянных посетителей такую ненависть, что всю команду охватила оторопь. Не в силах больше выносить это отвратительное зрелище, Таринас – темный эльф – разрядил в эту ужасную часть тела свой лук. Голова чудовища хрипло что-то прошипела и навеки замерла.

– Еще! Еще! – кричали воины, указывая в сторону скальных выступов и расщелин.

Там, в немыслимых позах и ракурсах томились мертвые и полуживые останки бывших русалок. Создавалось впечатление, что корабль проплывал меж оживших скал, смотревших на моряков своими горящими взорами и призывно машущими уцелевшими конечностями. Двоих людей вырвало. Атсенай с презрением взглянул на них и сплюнул за борт.