– У вас что здесь, бойцовский клуб? – хмыкнул Никифор.

– Это охранники мэра отдыхают, – понизила голос официантка. – Мы уже пробовали вызывать милицию и поплатились. Уволюсь я отсюда, надоело!

Никифор с любопытством посмотрел на девушку:

– Часто у вас такие спектакли?

– Каждую субботу. А сегодня они в будний день заявились… работать противно! Как нового мэра выбрали, так и началось.

– Да, весело живёте, – покачал головой Никифор.

– Если бы они не приставали…

– И к вам пристают?

Официантка смущённо кивнула:

– Ко мне пресс-секретарь мэра приставал. Хорошо, один мужчина вступился. Уйду я отсюда, наверно. Что вам принести?

– Салат «Цезарь», бараньи рёбрышки и чай.

Официантка убежала.

Парни у стойки ещё какое-то время возились, как борцы классического стиля, потом вдруг помирились и пошли к выходу. Но у столика Никифора задержались.

– Эй, братан, угости пивком, – прохрипел толстый бугай с серьгой в ухе. Было заметно, что он сильно навеселе.

– Да ладно, Юр, поехали в «Духлесс», – попытался урезонить приятеля худой. – Там девочки ждут.

– Пивка махнём и поедем, – упёрся толстый.

Начинать свою командировку с конфликта не хотелось.

– Извините, ребята, – мирно поднял ладони Хмель, – мне самому на пиво не хватило, салат вот заказал и чай.

– Откажись от салата, – ухмыльнулся толстый. – Как раз на пиво хватит.

– Я же сказал: нет денег! – Голос Никифора стал металлическим. – Непонятно?

– Ты чо, оборзел, в натуре?! – выпучил глаза толстый. – Тебя ж по-хорошему просят! Нет денег – вали отсюда!

Никифор понял, что тихо поужинать не удастся. Вспомнилась заповедь из собственного кондуита поведения: соблюдай правила, но некоторые смело нарушай. Особенно если этого требует ситуация.

– Парни, идите мимо, – проникновенно сказал он, сдерживаясь. – Я нищим не подаю.

– Чо ты вякнул?! – опёрся о стол ручищами толстый. От него прянула такая волна запахов, что Никифор поморщился и отодвинулся.

– Пошли, Юр, – снова попытался унять спутника худой. – Сейчас приедем в «Дух», там закажем пивка…

– Не, ты слышал, чо он сказал?! – взревел толстый. – Он мне за…

Бугай вдруг икнул, замолкая, и лёг грудью на стол.

Худой непонимающе уставился на него:

– Юр, ты чо?

– Эй, охрана, – позвал Никифор. – Человеку плохо стало.

Подскочившие охранники в черных костюмах подхватили толстого под руки, повели на подгибающихся ногах к выходу.

Толпа посетителей кафе рассеялась. Спектакль закончился. Никто так и не понял, что случилось.

Официантка принесла заказ, шепнула:

– Что вы с ним сделали?

– Ничего, – улыбнулся Хмель. – Скорее всего у него сердце слабое.

На самом деле он нанёс толстяку точный удар в нос, но удара никто не заметил.

– Всё равно спасибо, теперь тут тихо будет.

Хмель поел, заплатил за ужин и сел в машину. Охранник у входа в кафе проводил его равнодушными глазами. И хотя взгляд молодого человека в чёрном костюме не походил на испытанный недавно «психофизический» взгляд мага, Никифору стало не по себе. Конфликт всё же случился, пусть и без видимых последствий, а он ещё не доехал до места назначения.

Городские посты ГАИ удалось миновать без остановок. А ещё через час Никифор остановил машину на улице Гомонова в Жуковке, напротив дома Тарасова.

Давно стемнело, улица была пуста, не работал продуктовый киоск неподалеку, и лишь в домах горел свет. Были освещены и окна дома Глеба.

Никифор вышел из машины, открыл калитку, собираясь позвонить, но дверь распахнулась сама, будто ждала гостя, и на пороге возник человек. Но это был не Тарасов.

– Димка? – узнал Булавина Хмель.

– Загони машину и проходи, – улыбнулся директор Вологодской школы выживания, – стол уже накрыт.

Дом у тётки был старый, с «удобствами во дворе», но Владлен относился к нему с теплотой и стойко переносил дискомфорт.

Тётка Александра, естественно, обрадовалась приезду племянника. Жила она одна, была слабовата здоровьем и мечтала о родственниках, разъехавшихся по городам и весям. По вечерам она любила степенные разговоры, вспоминала своё военное прошлое, умерших друзей и близких, быт довоенной и послевоенной Жуковки, и слушать её было интересно.

На второй день после обустройства на новом месте Владлен сходил на местный рынок, приятно удивился ценам и ещё больше удивил тётку, принеся с рынка кучу фруктов, творог, молоко и сметану. И трёхлитровую банку мёда, который очень любил.

Двадцать первого сентября он устроил себе экскурсию по райцентру, с любопытством изучая его достопримечательности, работающий Парк культуры, новый кинотеатр и строящиеся на месте старого велозавода корпуса автозавода. Здесь чикагский автогигант «Шевроле» собирался возвести цех по сборке нового российско-американского внедорожника «Нива Attack».

Однако прогулка была омрачена происшествием, свидетелем которого стали Владлен и несколько случайных прохожих на площади перед рынком.

К частному магазину, принадлежащему одному из местных «олигархов», над входом в который реял российский флаг, подъехал милицейский «уазик», и двое блюстителей порядка попытались этот флаг снять. Из их путаных речей – на шум выбежали продавцы и сам владелец магазина – стало ясно, что флаги на «негосударевых предприятиях» запретила вешать новая Брянская администрация и теперь их везде велено снять.

Владлен, собиравший такого рода информацию, знал, что изредка на просторах России рождались удивительные приказы местных прокурорских начальников «блюсти закон», запрещавший вывешивать российскую символику, в том числе флаги, в непраздничные дни. Однако стражи законности давно получили разъяснение вышестоящего начальства о неправомочности подобных запрещений («Патриотизм не пройдёт!»), вызывающих справедливое возмущение граждан. И стать свидетелем новой «отрыжки соблюдения требований Федерального конституционного закона о государственном флаге» было неприятно. Новые власти Брянска, приступившие к исполнению обязанностей, явно хотели «упорядочить» проявление любви к Родине рядовыми жителями России.

– Ещё и штраф заплатите! – пригрозили милиционеры, сняв-таки флаг с магазина.

– Идиоты! – развёл руками седой владелец магазина, проводив глазами стражей порядка. – Не понимают, что делают. Кто ж после этого будет гордиться страной?

Это верно, согласился расстроенный увиденным Владлен.