— Как же здесь здорово!

Останавливаюсь, поворачиваюсь лицом к морю и вожу ногой по воде, разгоняя в стороны набегающую волну.

Высоко в небе над морем выкатывается из-за облаков небольшой серебряный диск, похожий на нашу привычную луну. Он заливает всё вокруг мягким светом.

Одновременно с этим я наблюдаю, как по тёмной глянцевой поверхности жемчужными горошинами прыгают лунные отблески.

— Я же говорил, ей понравится, — слышу за спиной голос одного из братьев. И на мою талию ложится мужская ладонь. — Тебе ведь нравится, малышка?

— Нравится, Люциан, — даже не пытаюсь я отрицать то, что и так очевидно. И повторяю произнесённые за минуту до прихода женихов слова: — Здесь здорово. Вам обоим повезло иметь дом на берегу моря. Я сколько себя помню, всегда мечтала об этом.

— Ну, теперь это и твой дом, Леа. — Люциан проводит ладонью вверх от моей талии к груди. — Привыкай к мысли, что мечты иногда могут становиться реальностью.

— У тебя есть ещё какие-нибудь мечты, моя девочка? — Элиас поглядывает на меня как-то уж больно двусмысленно.

Я почти физически ощущаю, как этот взгляд скользит по моему лицу, спускается по подбородку, по шее и проникает под ткань топика.

— Есть, — машу я головой. — Мечтаю сбежать от вас.

Выпаливаю резко и, пользуясь мимолётным замешательством женихов, бросаюсь от них наутёк вдоль линии берега.

Конечно, я не настолько наивна, чтобы не понимать простую истину. Мне больше не сбежать от Григгсов. Да и хочу ли я этого на самом деле?

Люциан и Элиас нагоняют меня примерно секунд через тридцать. Один из братьев, словно в капкан, ловит меня в кольцо рук.

Пытаюсь вырваться, но в результате мы вместе валимся на песок. Сначала жених, и сверху на него я. Не успеваю даже опомниться, как он переворачивается, и вот уже я оказываюсь под ним, придавленная тяжестью мужского тела.

Колочу жениха кулаками, но ему хоть бы хны. А второй мой жених просто стоит и, по всей видимости, получает удовольствие от моей бессмысленно-отчаянной борьбы.

— Тише малышка, не ёрзай. — Тот, что восседает на мне, ловит мои руки и, сковывая пальцами запястья, прижимает к земле.

Набежавшая на берег тёплая волна окатывает наши ноги, впитывается в ткань юбки и прогоняет по моим бёдрам стайку мурашек.

— А ну, слезь с меня сию же минуту, чудови…

Договорить мне Люциан не позволяет. Сминает губы губами и терзает их до тех пор, пока я не затихаю под ним. Целует так жадно и пылко, что я даже не сразу понимаю, что с такой же страстью отвечаю на поцелуй.

— Ну, всё, Люциан, слезай уже с нашей девочки, пока не раздавил, — раздаётся над нами голос Элиаса.

Как ни странно, но Люциан, правда, разрывает слияние наших с ним губ и довольно резво поднимается с земли.

— Вставай, беглянка. — Он протягивает мне руку и помогает встать.

— Я из-за тебя вся чумазая. Даже волосы в песке, — возмущаюсь я и, наклонившись, трясу волосами.

— Люциан, у меня есть идея, — заговорщически смотрит Элиас на брата. — Зачем нам чумазая невеста?

— Что ты имеешь в виду? — не понимает Люциан.

— Да, что? — Меня тоже настораживает выражение лица и шальной блеск в глазах Элиаса.

— Предлагаю искупать её.

Элиас подхватывает меня за талию и легко, будто пёрышко, закидывает на плечо.

— Что?! Да вы оба… — Трясусь на плече жениха, и дыхание сбивается. — Вы совсем обалдели… Ладно, Люциан, но ты… У-у, предатель!

Пинаю Элиаса от души, но он, по-моему, этого даже не замечает.

— Послушай, Эл, — окликает брата Люциан. — А разве прежде чем искупать, мы не должны её раздеть?

Мне кажется… Да нет, я уверена, что Люциан едва сдерживается, чтобы не захохотать.

— А мы там сразу и разденем, — заявляет довольный Элиас и тащит меня дальше в море.

Я уже и не пытаюсь сопротивляться. Знаю, что бесполезно. Если эти двое что-то замышляют, то явно действуют не спонтанно, а по заранее обговоренному плану. Эту истину я усвоила.

Элиас, наконец-то, сгружает меня в воду, но так и не выпускает из объятий.

Мои босые ноги проваливаются в мягкое песчаное дно. Здесь совсем неглубоко. И почти нет волн.

Вода едва колышется, скрывая мои колени. Намокшая юбка куполом расплывается по поверхности.

— Ну вот, — вздыхаю я, стараясь выглядеть как можно более расстроенной. — Теперь я не только чумазая, но ещё и мокрая.

А что такого? Пусть утешает, если вызвался быть женихом. Нам девочкам иногда так сильно хочется, чтобы нас утешили.

Элиас, не размыкая кольцо рук вокруг моей талии, проводит ладонями вниз и легонько поглаживает пальцами ягодицы.

— Мне нравится, когда ты мокрая, — признаётся он шёпотом. Хриплым и глубоким, чуть вибрирующим.

— В каком смысле? — поднимаю я на него глаза.

Взгляд соскальзывает вниз и против моей воли задерживается на губах.

— Во всех смыслах, моя девочка, — скорее угадываю я ответ, чем слышу его в реальности.

Элиас наклоняется ко мне, тянется губами к моим губам и целует.

Осторожно. Поверхностно.

Как будто впервые пробует их на вкус.

Сама не понимаю, какая неведомая сила заставляет меня ответить ему. Прикрываю глаза, и слышу, как сердце начинает ускорять свой бег.

Элиас прихватывает губами мою нижнюю губу и проводит по ней кончиком языка.

Медленно. Волнующе.

Его пальцы, продолжая ласково поглаживать, сгребают и приподнимают ткань юбки.

И в этот момент я очень некстати вспоминаю, что мы с Элиасом не одни. Где-то рядом должен быть Люциан. Мой второй жених, ревнующий меня к брату при каждом подвернувшемся случае.

Ворочаюсь в объятиях Элиаса, упираюсь ладонями в его грудь и отстраняюсь, разрывая поцелуй.

— Элиас, твоему брату…

Замолкаю на полуслове, распахиваю веки и чувствую, как краска стыда приливает к щекам.

Потому что сзади ко мне прижимается Люциан. Его руки подныривают под моими и ползут по телу вверх. До тех пор, пока ладони не накрывают груди. Оглаживают и стискивают совсем легонько, приподнимая.

Меня бросает в жар. Набираю побольше воздуха, собираюсь высказать Люциану всё, что думаю о его безмерной наглости. Но от напористого, уверенного движения по груди его пальцев, задевающих соски, задыхаюсь. Хватаю ртом воздух и издаю лишь тихий всхлип:

— Что вы задумали?..

Одна ладонь Элиаса, лежащая на моей заднице, начинает действовать более настойчиво. Спускается ниже и продвигается дальше.