Проснувшись наутро в холодном поту, девушка уже и думать ни о чем не могла, кроме как о том, как бы поскорее встретить Балта и поделиться с ним своими опасениями.

Чтобы снять жуткое напряжение, она первым делом распахнула окно. Воздух здесь действительно был божественный. И тишина такая, что ее хотелось слушать. Настя так и сделала. Села у окна и начала наслаждаться чистейшим, кристально чистым воздухом и практически стерильной тишиной. Но вдруг тишину прорезал шум приближающейся машины. Выглянув в окно, Настя увидела въезжающий в ворота джип. К нему тут же стремительно подошел Эмир в накинутом на плечи белом халате. Он бросил недокуренную сигарету и хотел распахнуть заднюю дверцу. Но почему-то остановился, а затем громко и, как показалось Насте, испуганно выкрикнул:

— Где?! Почему его нет?!

После этого Эмир зло выругался.

А водитель, черноволосый, усатый, крепко сбитый молодой еще парень в черной, расстегнутой на груди рубашке, выйдя из машины, начал что-то объяснять на своем, непонятном наречии. Потом перешел на русский и, резко жестикулируя, закричал:

— Я тебе говорю, два рейса встретил. Не был там твой профессор. Не прилетел. Я что, должен был не жрамши еще сутки сидеть?! До ночи?! А потом темнотой добираться? Или еще ночь голодный сидеть?! Дай пожрать сначала, а потом кричи! Может, плевать на тебя твой профессор хотел! Может, убежал он!

— Да не мог, понимаешь, не мог он убежать! — нервно прохаживаясь, сказал Эмир, а потом переспросил: — Он в куртке летел? Капюшона он не снимал?

— Да откуда я знаю?! Я что, с ним летел?! В самолет его посадил, три раза, как ты просил, напомнил, чтобы капюшона не снимал, иначе смерть. А что потом было, откуда я знаю?! — нервничал водитель.

— А укол второй сделал? — вспомнил Эмир.

— Обижаешь! Сделал, конечно! Ты же сам сказал: если не сделаю, каюк нам всем!

— Да, если он хоть что-то там в Москве вспомнил и ляпнул кому, точно каюк! — сказал Эмир, покачав головой, и, махнув рукой, добавил: — Ладно, иди ешь.

Потом взглянул на Настино окно и проговорил:

— В крайнем случае без профессора обойдемся. А потом надо его сюда вернуть. Кого теперь в Москву за ним посылать… ума не приложу…

— Так я могу слетать, — предложил водитель. — Я Москву хорошо знаю…

— Знаешь… — покачал головой Эмир и пошел в сторону ангаров.

Он не сказал Насте, во сколько они начнут работать, а в столовую попросил прийти в полдевятого. Она знала, что работникам лабораторий завтрак подают обычно в восемь, а охранники едят на полчаса раньше, и не могла скрыть удивления:

— Меня что, будут отдельно обслуживать?

— Я сам обычно в это время туда хожу. Кофе вместе попьем. Обговорим все, день спланируем, — ответил Эмир.

Теперь ей нужно было все обдумать и все успеть.

Настя взглянула на часы. Было ровно восемь. То есть охранники уже должны были позавтракать. А работники лабораторий только направлялись в столовую. И чтобы встретиться с Балтом, нужно было спешить.

Настя рассчитывала на то, что Эмир, расстроенный тем, что не прилетел профессор, вряд ли станет следить за ней. А всем остальным, похоже, нет друг до друга никакого дела. Хотя, если ее еще в Москве попросили следить за Балтом, не исключена возможность, что кому-то дали поручение наблюдать за ней.

Настя натянула джинсы и майку, накинула на плечи белый халат, чтобы поменьше отличаться от работников лабораторий, которые даже в столовую ходили в белых халатах, и направилась к длинному с большими окнами старой постройки зданию, где находилась столовая.

Ее расчет на этот раз оказался верным. Прямо ей навстречу из столовой вышел одетый в комбинезон защитного цвета Балт.

Настя только слегка кивнула ему и не стала ничего говорить. Но он, очевидно, по ее виду сразу понял, что ей нужна помощь.

Окинув взглядом ближайшую территорию, он спокойно, вразвалочку, по дороге разминая и закуривая сигарету, направился к полуразрушенному зданию у самой ограды. Когда-то там, очевидно, был склад. А теперь здание пришло в негодность.

Самым удобным в расположении бывшего склада было то, что здание столовой надежно закрывало своей задней стеной его от посторонних глаз.

Настя сразу поняла, куда направляется Балт, и, обойдя столовую с другой стороны, тоже поспешила к бывшему складу.

Балт уже был внутри. Он выбросил сигарету и помог Насте перебраться через груду камней, сваленных прямо у порога.

— Привет, — кивнул он Насте и спросил: — Ты хотела со мной переговорить?

— Не то слово! — вздохнула Настя. — Мне срочно нужна ваша помощь. Я боюсь. Я панически боюсь того, что здесь происходит. Мне почему-то кажется, что меня отсюда не выпустят.

— Почему ты так думаешь? — спросил Балт, усаживаясь на лавку у стены и подавая Насте застеленную бумагой табуретку. Похоже, не они одни приходили сюда поговорить.

Настя присела и сказала:

— Я слишком много знаю. Этот Эмир за вчерашний день успел мне слишком много рассказать и показать. А ненужных свидетелей, как правило, убирают.

— А почему ты думаешь, что стала именно ненужным свидетелем?

— В свете последних событий, боюсь, это именно так…

— Ты боишься, что он может убрать тебя в связи с тем, что происходит в Москве? — спросил Балт.

— Да нет, не только…

— Но ты же, насколько я знаю, специалист… Он пригласил вас с профессором в качестве помощников…

— Да. Но, дело в том, что профессор не вернулся, — проговорила Настя.

— Профессор не вернулся? — удивился Балт.

— Да, — кивнула Настя. — Он полетел на международный конгресс и не вернулся. И этот Эмир просто в бешенстве.

— Я думаю, такую птицу упустил. Профессор Сечкин. Да еще показал ему, наверное, все, что он здесь делает. Думаю, профессор в Москве обрисует картину кому следует. Может, его даже сюда специально за этим посылали. Значит, не стоит бояться. Нам с тобой, как вы, молодежь, говорите, не долго здесь париться. Профессор нас спасет.

— Все значительно сложнее, чем вы думаете… — вздохнула Настя.

— В смысле? — уточнил Балт.

— Думаю, профессор ничего никому не расскажет… — покачала головой Настя.

— Почему?

— Мне кажется, Эмир ему уколы какие-то сделал, блокирующие память. Профессор странный уезжал. Тепло вроде было, а он капюшона не снимал. И на меня никак не прореагировал.

— Зачем же они тогда его выпустили? Ты же говоришь, на конгресс какой-то… Там же выступать придется…

— Сама не знаю. У меня впечатление, что Эмир какие-то свои научные измышления проверяет. На мышах, на людях… Ему все равно… Может, он профессору чип вживил? Да мало ли способов сделать человека управляемым. Я слышала, что имеются способы частично блокировать память и волю. Вот вы обратили внимание, какие здесь люди в лабораториях работают? Не люди, а роботы какие-то. Им точно что-то колют.