— Ваша очередь, — сказал мне он. — А я начну жарить стейки. Так что, как только помоетесь, сразу и приступим.

— Хорошо, — кивнула я и, ткнув в Ти Джея пальцем, строго сказала: — Но учти, руки прочь от пюре!

Войдя в дом, я полезла в чемодан за одеждой. Мое внимание привлекло что-то голубое.

«А почему бы и нет?»

У меня был хороший повод принарядиться. Обед — это всегда особое событие, тем более если вы собственноручно убили того, кто стал основным блюдом, а не наоборот.

Я расстелил одеяло и проверил, не подгорели ли стейки. И не то чтобы это имело какое-то значение — мяса акулы у нас было хоть завались, — но в животе урчало, и я уже не мог дождаться, когда мы наконец поедим.

Анна вышла в голубом платье, мокрые волосы зачесаны назад. И пахло от нее ванилью. Я улыбнулся ей, удивленно подняв брови, когда она села рядом, а она почему-то покраснела.

— Прекрасно выглядите, — сказал я.

— Спасибо. Я решила, что по такому случаю можно и одеться.

Мы наелись от пуза акульего мяса. По структуре стейки напоминали говяжьи, а запах был гораздо насыщеннее, чем от мелкой рыбешки, которой мы привыкли питаться.

— Хотите еще плодов хлебного дерева? — спросил я, но в ответ она сыто рыгнула. — Анна, вы меня просто шокируете, — поддразнил ее я. — Еще ни разу не слышал, чтобы вы рыгали!

— Это потому, что я леди. И вообще до сих пор я никогда не наедалась настолько, чтобы рыгать, — ухмыльнулась она. — Вау! Мне понравилось.

— Так, может, хотите еще? А то скоро ничего не останется.

— Конечно, — засмеялась она. — Теперь у меня в животе есть место.

Я уже успел зачерпнуть пятерней немного пюре. Недолго думая, я протянул ей пюре прямо в ладони. Она как-то сразу перестала смеяться и испытующе посмотрела на меня, словно хотела понять, что я имею в виду. Я ждал. Тогда она наклонилась ко мне и открыла рот. Я положил туда перепачканные пюре пальцы, гадая про себя, у кого из нас больше округлились глаза: у меня или у нее. Когда она слизала пюре с моих пальцев, мне внезапно стало трудно дышать.

— Еще?

В ответ она лишь кивнула, и, могу поклясться, у нее тоже возникли проблемы с дыханием. Я зачерпнул еще немного пюре, а когда поднес руку к ее губам, она положила ладонь мне на запястье.

Я ждал, пока она проглотит пюре, и тут окончательно слетел с катушек.

Я взял ее за подбородок и впился губами в ее рот. Она слегка приоткрыла губы, и я раздвинул их языком. Я готов был целовать ее целую вечность, и если бы она приказала мне сейчас же прекратить, не думаю, что смог бы это сделать.

Но она не приказала сейчас же прекратить. Она обняла меня за шею, прижавшись всем телом, и поцеловала не менее страстно, и тогда я рывком посадил ее себе на колени, широко раздвинув ей ноги, и мучительно застонал прямо в ее полуоткрытые губы, когда она оседлала мой вставший член, а платье задралось чуть ли не выше головы.

Она целовала меня в шею, сосала и лизала ее кончиком языка, спускаясь все ниже к груди. Это было что-то невероятное! И тогда я стянул с нее платье и, взяв на руки, положил ее на землю. Я запустил руку ей в трусики, а она слегка согнула ноги в коленях, чтобы мне было удобнее их стянуть. Я целовал ее как безумный, мои руки блуждали по ее телу, потому что я не мог решить, что именно мне хочется потрогать больше всего.

— Помедленнее, Ти Джей, — попросила она.

— Не могу.

Она протянула руку и стала снимать с меня шорты. Я тут же стащил их, оказавшись совершенно голым. И тогда она обхватила рукой мой член. Я кончил уже через двадцать секунд, сам себе удивляясь, что меня так надолго хватило.

Когда туман в голове чуть-чуть рассеялся, я поцеловал ее и стал медленно-медленно гладить каждый кусочек ее тела. Я трогал ее в таких местах, о которых даже мечтать не мог, и, если судить по звукам, которые она издавала, ей, похоже, было очень даже приятно.

Когда я был снова готов, что случилось довольно скоро, я заставил ее сесть на меня. Находиться внутри ее показалось мне верхом блаженства, и такого я еще никогда в жизни не испытывал. Эмма была слишком скованной и напряженной, и я боялся причинить ей боль. Но Анна была расслабленной и раскрепощенной, так как явно знала, что делать. Она сидела, выпрямив спину, положив руки мне на живот, и двигалась в своем собственном ритме. Зрелище было потрясающим. Я видел, как она закрыла глаза и выгнула спину, а через несколько минут выражение ее лица изменилось, и она застонала. Я крепко держал ее бедрами и кончил так бурно, как никогда еще не кончал.

А потом я обнял ее и прошептал:

— Скажи, кто я для тебя? Партнер на один раз?

— Нет.

Мы вернулись в дом, уже когда совсем стемнело и налетела туча комаров. Ти Джей лег рядом со мной и укрыл нас одеялом. Он обнял меня, прильнув ко мне обнаженным телом, и уже через секунду заснул.

Я же не могла сомкнуть глаз.

Когда он поцеловал меня, я, не подумав, ответила на его поцелуй. Да, мы, двое взрослых людей, сошлись по обоюдному согласию, но, как ни крути, если мы когда-нибудь выберемся с острова и люди узнают, что мы сделали, для меня это будет чревато крупными неприятностями. Но, лежа в темноте в объятиях Ти Джея, я думала о будущем. Ведь все, что мы сделали, было приятно обоим, и если кто и заслужил счастье — это именно мы, и никто другой.

По крайней мере, я себя так уговаривала.

* * *

Я стояла на одном колене в бейсболке Ти Джея, под которую постаралась убрать волосы, чтобы не мешали. Передо мной на земле лежали изогнутая палка, которую Ти Джей использовал, чтобы добыть огонь, две деревяшки и гнездо из кокосовой скорлупы и травы.

Примерно неделю спустя, после того как мы прикончили акулу, Ти Джей обратил мое внимание на то, что есть все же одна вещь, которую я не умею делать. Огонь для нас всегда добывал только он, а ему хотелось убедиться, что в случае чего я не пропаду и смогу разжечь костер.

Он терпеливо учил меня, и я уже начала потихоньку вникать, хотя до сих пор все мои успехи ограничивались способностью производить много дыма и при этом обильно потеть.

— Ну что, готова? — спросил Ти Джей.

— Да.

— Тогда начинай.

Взяв палочку, я продела ее в петлю на шнурке и с помощью второй, изогнутой палочки принялась изо всех сил вращать ее. Минут через десять пошел дым.

— Давай продолжай, — сказал Ти Джей. — Осталось совсем немного. Ты должна вращать палку как можно быстрее.

Я поднажала, и через двадцать минут, когда мои бедные руки уже начали буквально отваливаться, а пот ручьем заструился по лицу, я увидела горящий уголек. Я выковыряла его и положила в лежащее рядом гнездо. Затем поднесла его к лицу и осторожно подула на него.