оставалось еще немного воды. Жидкость окрасилась в буро-розовый. Чувствуя в себе инженерные гены отца и собственное извращенное чувство юмора, она накинула худи с капюшоном на красивое платье и, сунув бутылку в карман, поднялась на второй этаж.

В комнате Элины играла музыка. Похоже, все были дома. На стук в дверь ответили не сразу, открыл Феликс. Косясь на знакомую девицу, он крикнул вглубь комнаты и откуда-то с кровати заваленной тряпками поднялась растрепанная и помятая Элина, словно восстала из хлама.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Привет, тебе чего? — Соседка изобразила радушие.

— Помнишь, ты говорила, что надо снять ролик на яхте. Раз уж мы в деле, то я договорилась с подружкой, но нужен флакон, самый роскошный, какой у тебя есть. Мелисса сегодня подъедет за ним. — Слова лились из Дианы, будто она в них верила сама.

— Здорово!! — Обрадовалась Элина как безумная. — Только с возвратом, я их только открыла. Это лимитированная серия в стеклянном флаконе, дико дорого.

— Всмысле дорого, ты же сказала копейки! — Проворчал с подоконника подслушивавший Феликс.

— Для нас копейки, но продавать будем дорого, не мешай, это бизнес. — Отмахнулась Элина, возвращаясь к двери с флаконом в виде розового цветка. — Вот держи. Здесь нотки лаванды, пачули и…

— Не волнуйся, я знаю, что говорить. — Заверила ее Диана и, попрощавшись, спустилась в душевую. Открутив пластиковый дозатор духов, она вылила почти все содержимое в слив, а в полупустой граненый флакон аккуратно перелила жидкость из бутылки.

Она собиралась вернуть флакон на следующий день и сказать, что ролик вышел классный, но за него оператор просит штуку наличными. Элина точно платить не будет. Зато в следующий раз придет в Эль Бар надушенная отборной инфирмой. Эта дура наверняка поливает духами запястье, которое подставляет вампирам.

Диана слегка улыбнулась, чувствуя как только что шагнула на темную сторону. Сунув духи в карман, она отправилась в бар, собираясь хорошо провести время, в надежде на то, что день рождения никогда не обходится без бесплатных угощений. А она была чертовски голодна.

Вечер воскресенья выдался теплым, и возле магазинчика стояло несколько автомобилей из Дерри. Один ей даже был знаком: ванильно-желтая митцубиси с люком на крыше. Диана, заглянув через стекло, увидела, что Тима снова заменяет отец. Немного задумавшись, она набросила капюшон кофты на голову и просочилась вдоль парковки, минуя вход в магазин и знакомых со школы парней в окружении смеющихся девочек.

Девчонок она тоже знала. Они были на два года младше, и, конечно, все пили пиво, изображая раскованную золотую молодежь. Диане стало мерзко, ведь когда-то и она была такой. И ей казалось, что внимание одного особенного парня сделает ее вечно счастливой. Какой идиотизм. Все эти парни были набиты дерьмом. Особенно тот, который ездил на желтой тачке и любил выкладывать в закрытый пацанский чат фото своих перепивших девчонок без белья.

Диана из Дерри прошла бы мимо. Но это была Диана из Лакхаузена. И она была в ударе этим вечером. Обогнув компанию, она бесшумно прокралась позади автомобиля, подняла левой рукой камень с земли и, глубоко вонзив острый край в кончик пальца на правой руке, принялась выводить печатные буквы.

“Смех парней мне слаще пьяных девок. Я гей, фотограф и уебок!” — через минуту красовалось на багажнике темно-бордовым цветом. Когда кровь подсохнет, потемнеет, будет выглядеть как намазанное жидким дерьмом.

Диана скользнула к шоссе, вытирая об подкладку кофты затянувшийся испачканный палец. Улыбка не сходила с ее лица до самой багровой двери “Эль Бара”. И отворив ее, она с прямой спиной от бедра, вошла в полумрак питейной.

Музыкальный автомат стоял у дальней стены сцены, уступив место барному стулу, к которому была прислонена гитара. Яркий театральный свет манил Диану, словно бабочку, летевшую на пламя.

В баре было полно завсегдатаев и полузнакомых лиц. Многих из них она видела в доках в тот вечер, когда убили курьера, или встречала у шоссе. Все крепкие парни и мужчины разного возраста и еще женщины, работавшие на Семена. Неожиданно вынырнувший из разношерстной группы мужчин именинник поманил ее к себе.

— Привет. — Улыбнулась Диана. — С днем рождения. Прости, что без подарка…

Семен тактично отошел в сторонку, закрывая девушку от шумной толпы.

— О чем ты, мой день рождения в феврале. Здесь каждое воскресенье так. — Ответил тот, поглядывая по сторонам. — Я тебя искал, Нелли передала тебе? Одна из моих девочек утром была на причале. Ночью там сгорел один из старых лодочных домиков. — Семен с прищуром наклонил голову. — Но кое-что уцелело, и я думаю, это нужно отдать тебе.

Диана постаралась не выдать себя, удивленно помахав ресницами с поднятыми бровями. Лукаво пропустив мимо себя этот спектакль, Семен протянул ей завернутый в тряпочку предмет и тут же накрыл ее ладонь своей, не позволяя развернуть при всех. Соединив пальцы, Диана вздрогнула ощутив кожей металлическую звезду аусеклиса.

— Это… не мое. — Попыталась соврать она. Семен и не думал слушать, толкая ладонь к ее карману.

— Но ты знаешь чье, потому что на пожаре была твоя куртка, и я точно знаю, что она твоя. В кармане был рисунок. Художник хорошо перенес твою внешность на бумагу. Само собой я посмотрел имя, однако, я не спрашиваю тебя, где он и зачем он здесь. У него свои дела. У меня свои. Так ему и передай, когда встретишь. Все, беги.

Семен кивнул кому-то в толпе, оставив Диану с аусеклисом в кармане, и как ни в чем не бывало направился приветствовать кого-то к двери. Оторопев, девушка оказалась посреди бара одна, в гуще смеющихся и обсуждающих что-то местных ребят. Она поджала губы, смакуя, как вечером заставит Бэда плясать за находку, как тут же потерянную в мечтах девушку подхватил улыбчивый Морис.

— Ты пришла! Бли-и-и-н, я очень рад. А где же платье? Давай снимем этот балахон, здесь все свои. — Морис закружил ее, пританцовывая между столиков, и повел к сцене. — Ты готова веселиться?

— Но Семен сказал, что его день рождения…

— Да это ерунда. Мы хотим тебя послушать! Ты посмотрела гитару?

Его подхватили дружные возгласы пирующей молодежи. Гитара действительно была чудесная, и струны под рукой лежали как продолжение тонких пальцев. И откуда только в них появился бокал приятно пахнущий кровью с пряным алкоголем. Вот уже и кофта лежит на полу, а Диана сытая и раскрасневшаяся уселась на барном стуле