– Адевале, а это кому памятник?

Водитель равнодушно пожал плечами.

– Не знаю, сэр.

– А как место называется?

– Кваме-Нкрума-раундэбаут.

Понятно. Вроде бы на прижизненных фото умерший в Румынии ганский фельдмаршал выглядел посубтильнее. Ну да с «я художник, я так вижу» не поспоришь.

Протолкавшись сквозь уже довольно густой трафик, наша колонна свернула на огороженную с обеих сторон высокими глухими заборами дорогу и, не проехав по ней и двухсот метров, уперлась в ворота какой-то промзоны. Ворота, впрочем, почти сразу открылись, и конвой втянулся на засыпанную щебнем стоянку перед несколькими большими ангарами. Адевале развернул грузовик задом к воротам склада и заглушил двигатель.

– Все, сэр, приехали!

Ну наконец-то. Еще немного, и у меня седалище отвалится вместе со спиной и ногами. «Вместе» – в смысле одновременно, а не одним куском.

– Спасибо, Адевале! – Протягиваю ему купюру в пятьдесят экю. Не в качестве оплаты за проезд, этот вопрос с ним люди Майка решали, а как благодарность за компанию и хорошее вождение. Негр радостно хватает деньги и с энтузиазмом благодарит:

– Спасибо, сэр! Благослови вас Господь!

Спрыгнув на намертво влипший в грязь гравий, с наслаждением потягиваюсь. Йеми, сын и помощник водителя, уже деловито бегает вокруг грузовика, палкой сковыривая самые большие из налипших на него комьев глины. Секунду подумав, опять лезу в карман.

– Йеми!

Молодой негритенок оглядывается на меня и белозубо улыбается:

– Сэр?

Демонстрирую ему зажатую двумя пальцами десятку:

– На, удачи тебе.

К чести парня, подбегать и выхватывать деньги он не стал – подошел, аккуратно взял и даже изобразил что-то вроде поклона.

– Большое спасибо, сэр!

Оборачиваясь к кабине, вижу в открытой двери свой рюкзак, а над ним мордашку Элен. Ждет типа, пока разрешу выходить из кабины. Вчера в Дингане она полезла наружу без спроса, пришлось воспитывать. Нет, не в целях запугать и сделать дрессированной, а просто потому что дорога есть дорога, и не надо в ней излишнюю самостоятельность проявлять. Если бы самостоятельность Элен могла привести ее к чему-то хорошему, она бы не оказалась в клетке у работорговцев, логично? Хотя, с другой стороны, тогда бы я ее не купил, а быть купленной белым тут рассматривается как огромная удача, насколько мне объяснили. Ну, если только у данного белого нет плохой репутации именно в том, что касается обращения с девушками. Люди, увы, бывают всякие, в том числе и такие, пристрелить которых на месте означает оказать неоценимую услугу человечеству и вообще Бобру в его извечной борьбе с Ослом.

Услышав знакомый громкий голос, поворачиваюсь налево. Достопочтенный негоциант и парламентарий Фланаган уже раздает ценные указания на предмет, что, как и куда разгружать. Увидев меня, жестом изображает что-то вроде: «Извини, занят пока», – на что я тем же способом сигнализирую: «Да не вопрос».

– Витали?

Ага, Пьер неслышно подкрался сзади.

– Чего?

– Поехали, отвезу пока тебя с девушкой в дом мистера Фланагана. Он тут еще надолго.

Ну, если предлагают – чего бы не поехать? Торчать на складе, наблюдая разгрузку конвоя, было бы и в самом деле глупо.

– Элен, давай рюкзак и вылезай. Винтовку не забудь.

Подойдя к стоящей тут же на стоянке надраенной до блеска «Тойоте Бандейранте», ждем еще пару минут. Наконец подходит Пьер в сопровождении какого-то местного негра с важно-озабоченной мордой, они садятся вперед (негр за руль), мы с Элен назад, и машина трогается с места. Пьер представляет меня и водителя друг другу.

– Витали, это Роберт. Он присматривает за имуществом мистера Фланагана здесь, в Мандела-Сити. Роберт, это Витали, друг мистера Фланагана из Кейптауна.

Лысый щекастый негр лет пятидесяти поворачивает голову ко мне и кивает, без особого усердия имитируя сердечность и дружелюбие.

– Добрый день, сэр! Очень приятно!

Блин, да смотри ж ты на дорогу, а не на меня!

– Привет, Роберт! Мне тоже.

Фуф, наконец-то повернулся вперед. А то я совсем уж было приготовился к столкновению с вон тем ржавым грузовичком впереди, набитым мешками с древесным углем на высоту метра четыре как минимум. Учитывая, что сверху на мешках сидят еще трое негров, остается лишь удивляться, как все это не опрокидывается.

Выскочив на все ту же развязку, мы сворачиваем на широкую улицу (успеваю заметить табличку «Black Panthers Avenue») с довольно приличными, учитывая географию, домами и магазинчиками. Явно престижный район, тут даже остатки какого-то твердого покрытия на проезжей части заметны. Едем по ней минут пять, после чего сворачиваем в промежуток между двумя заборами, из-за которых выглядывает то, что скорее всего является роскошными виллами в местном понимании.

Проехав еще метров сто пятьдесят между такими же заборами, останавливаемся перед глухими металлическими воротами, на которых белой краской заботливо выведен адрес: 15, Хьюи-Ньютон-лэйн. Роберт пару раз сигналит, ворота открываются, и мы заезжаем во двор.

– Резиденция мистера Фланагана! – Надо же, голос аж звенит от торжественности. Ему только белых перчаток и ливреи не хватает, и будет вылитый мажордом, или как там он правильно называется.

Вылезаем из машины. Ну ничего особенного. Двор где-то метров десять на пятнадцать, половина залита бетоном, на второй половине разбит то ли сад, то ли огород, так сразу и не поймешь. Но чистенько вокруг, все тщательно выметено, а бетон еще и щеткой с мылом свежевымыт, похоже. Сам дом довольно большой, трехэтажный, явно недавно оштукатурен, хотя кое-где на белом уже проступают зеленые пятна плесени. Ну в таком климате это неизбежно. Снизу стены отделаны коричневой плиткой, ею же вымощена лестница, идущая со двора сразу на второй и третий этажи. На ее площадках и в окнах торчат шесть штук женских физиономий и… э-э… два десятка детских, в диапазоне от трех лет до двенадцати примерно. И, что характерно, детские физиономии несут явный след белой крови. М-дя, ну Майк дает… впрочем, его дело – может себе позволить, почему нет? Интересно, а тех двоих он вместе с потомством выгонял или как? Ладно, опять-таки его личное дело.

На ступеньках с важным видом стоит упитанная негритянка лет сорока с чем-то, представленная как «мадам Винфре, экономка». Решительная женщина, судя по всему; из тех, что носорога на скаку остановят и в горящую хижину войдут. Мгновенно отняла у меня рюкзак и организовала его транспортировку силами двух пацанят постарше, поощрив и мотивировав каждого звонким подзатыльником. Транспортировку куда? В выделенную нам с Элен комнату, разумеется. Причем сначала у меня вежливо осведомились, хочу ли я, чтобы девушка все время была при мне, или лучше ее поселить отдельно. Хочу, почему же нет. Иначе зачем вообще покупать было?