– Да, Сир.

– И он позволил тебе остаться здесь, наедине со мной?

– Да, Сир. Вы здесь уже очень давно. Он… Он не знает, что Вы пришли в себя. Все это время Вы были без сознания. Я должна сказать ему…

– Он ведь где-то в горах, на охоте… Как же ты скажешь ему?

Он снова открыл глаза и внимательно посмотрел на девушку. Она растерялась, не зная, что ответить. На лице Махталеона появилась довольная улыбка, и Элизе вдруг показалось, что она увидела острые белые клыки, такие, какие бывают у диких зверей.

– Я, пожалуй, оставлю Вас, Сир, – прошептала она, в ужасе пряча глаза. – Я… я принесу Вам воды.

И тут Махталеон почувствовал ее страх, такой желанный и сладкий. Это придало ему сил. Он попытался подняться, но слабость все же оказалась сильнее, и не дала ему этого сделать.

– Элиза, – тихо позвал он, – не утруждай себя. Я не пью воду. Подойди, – и он поманил ее кончиками пальцев. – Не бойся меня. Я не сделаю тебе ничего дурного. Сядь рядом. Не оставляй меня.

Она медлила.

– Ты моя спасительница, – напевал он. – Без тебя я бы погиб. Не оставляй меня теперь. Просто побудь со мной. Сядь рядом.

Она нерешительно подошла и присела рядом с ним на пол, не поднимая на него глаза. Со смущением она чувствовала, как он внимательно рассматривал ее. Наконец, поборов свои страх и стеснение, она прошептала:

– И все же, мне лучше уйти, Сир.

Она приподнялась, но он удержал ее, осторожно взяв за руку.

– Да нет же! Останься! Не уходи… Прошу тебя…

И она снова покорно опустилась на пол, дрожа то ли от страха, то ли от смущения. Он с упоением продолжал рассматривать ее. Они долго молчали. Он скользил по ней взглядом, а она тщетно пыталась скрыться от него под своими ресницами. Потом он осторожно провел пальцами по нежной коже ее руки, и увидел, как вслед за его пальцами по ее руке побежали мурашки. Девушка убрала руку и отстранилась от него.

– Кто Вы, Сир? – едва слышно спросила она.

– Кто я? – мягко улыбнулся Махталеон и чуть приподнял брови. – Я ангел. Ангел, лишенный крыльев. Злые демоны отобрали их у меня.

Она недоверчиво посмотрела на него, а он, словно желая подтвердить ее опасения, снова улыбнулся, на этот раз намеренно обнажив клыки, и сверкнул глазами. С полминуты она изучала его: черные спутанные волосы, темные пустые глаза, острые белоснежные зубы, три с половиной руки, уродливо обрубленные крылья с остатками черных перьев… Рука ее невольно коснулась креста на шее.

– Не надо, Элиза, – прошептал он, – я не люблю этого.

– Вы не ангел…

– Откуда тебе знать? Разве ты прежде встречала ангелов?

Она вскочила на ноги, но он успел схватить ее за руку – и вернул на прежнее место.

– Пустите меня! – быстро проговорила она, пытаясь освободить руку из его цепких пальцев.

Он молча улыбнулся и отрицательно покачал головой, а затем обхватил ее другой рукой и прижал к себе.

– Скоро вернутся братья, – воскликнула она, пытаясь освободиться из его рук.

– И что с того?

– Они убьют Вас!

– А ты этого не хочешь? – спросил он. – Не хочешь, чтобы они убили меня?

Она отрицательно замотала головой.

– Знаешь, не так давно восемь демонов, восемь воинов Тьмы пытались убить меня. Их осталось пятеро, а я жив, и вот я рядом с самой красивой и самой нежной девушкой на свете.

И с этими словами Махталеон взял ее за талию и легко приподняв, будто она была куклой, перекинул через себя и уронил в солому. Она попробовала вырваться из его рук, но ей не удалось. Со всей силой она пыталась высвободиться из его рук, а он, словно не замечая ее сопротивления, играл ее волосами, с шумом вдыхая и выдыхая воздух около ее лица. От его ледяного дыхания ей стало холодно, и она задрожала. Он же неторопливо продолжал выбирать соломинки из ее волос.

– Ты красивая, Элиза. Очень красивая, – шептал он ей. – У тебя есть жених, Элиза?

– Нет, – тихо ответила она и на глазах ее появились слезы.

– Что ж… Это хорошо… Очень хорошо. Ты станешь моей невестой, Элиза. Твой отец позволит нам это? Или же скроем от него наши планы? Это станет нашей маленькой тайной. Только ты и я будем знать об этом. Ты согласна, Элиза?

– Он все узнает!

– Он все узнает! – передразнил ее демон и игриво коснулся кончиком носа ее вздернутого носика. – Откуда же ему знать? Ты ведь ему не скажешь. Ты не сможешь ему рассказать. Как только я уйду, ты никому ничего рассказать не сможешь.

Прикрыв глаза, он самозабвенно коснулся губами ее лица и лизнул кончиком языка ее кожу.

– Отпусти меня, демон! – закричала она, снова пытаясь освободиться из его рук.

– О! Догадалась… Ты сообразительная девочка… но нет, еще нет, пока еще нет, – шептал он ей на ухо, не открывая глаз.

– Хочешь забрать мою душу?

– Нет.

– Мою невинность?

– На что мне твоя невинность? Впрочем, как ты того пожелаешь.

С досадой он вдруг ощутил, что страх постепенно стал покидать ее и сменился чем-то другим – пресным, серым и скучным. Страсть же ее так и не проснулась.

Он невольно вспомнил Тиир, и ему вдруг стало невыносимо горько. Никогда более не встречал он существо, настолько искусно сочетавшее в себе противоположности, как Тиир-Таарэ. Необычайно изящная и легкая, и в то же время такая сильная и настойчивая, полная достоинства и грации, и в то же время по-детски непосредственная и смешная… В ней уживались необузданная страсть и тончайшая нежность, отсутствие страха и тревога за его судьбу, покорность и независимость, горящая жажда свободы и любовь, огромная, светлая, всепоглощающая любовь, которая накрывала их с головой, и тогда весь мир застывал в ожидании, потому что все вокруг становилось незначительным и неважным. Она ждала его. Он знал. Она ждала, хотя никогда не признавалась ему в этом, дразнила его, показывая ему полное безразличие к его частым и долгим отсутствиям.

Он знал, что она так и не пустила Тьму в свою душу, и что новое ее воплощение было лишь жесткой оболочкой, щитом, броней, под которой билось все то же