Шедшая навстречу старушка испуганно взглянула на нее.

Что это она вдруг, удивилась Надежда. Это раньше человека, который разговаривает сам с собой, могли принять за сумасшедшего, а сейчас у каждого второго телефон с гарнитурой.

Она свернула с Московского проспекта на Лиговский и через несколько минут оказалась на Цветочной улице. Под номером четыре значилось современное здание из стекла и металла – самый обычный офисный центр.

Надежда вошла в гостеприимно распахнувшуюся дверь.

В просторном холле она остановилась перед списком фирм и уже даже нашла компанию «Белый слон», как вдруг у нее за спиной раздался мелодичный голос:

– Надежда Никола-аевна!

В первый момент Надежда решила, что это к ней не относится. В самом деле, имя и отчество у нее достаточно распространенные, а из знакомых здесь, кажется, никто не работает. Но тот же мелодичный голос пропел:

– На-адя! Ле-ебедева!

На этот раз сомневаться не приходилось, и Надежда повернулась.

Окликала ее миловидная женщина средних лет, которая сидела за столиком с театральными билетами.

Надежда Николаевна ее сразу узнала. Конечно, это Ольга Львовна, особа, которая всю жизнь занималась распространением театральных билетов.

В советские времена театральные билеты, как и все остальное, были дефицитом. Не всякие, конечно, но билетов в лучшие театры на самые знаменитые постановки было не достать. Лучшие театры со временем менялись – то лидировал Театр Комедии, то Большой Драматический, то Ленсовета. Но в целом ситуация была стабильной: дефицит есть дефицит.

Настоящие театралы, само собой, умели проникать всюду, и помогали им распространители билетов. Они продавали дефицитные билеты с нагрузкой. К примеру, если хочешь пойти на «Историю лошади» в БДТ, будь любезен купить в придачу билеты на концерт песни и пляски Ханты-Мансийского автономного округа или на выступление чтеца-декламатора с поэтической программой «Партия – наш рулевой».

Театралы относились к нагрузке как к неизбежному злу. Ненужные билеты выбрасывали или дарили тугой на ухо родственнице, которой все равно, что происходит на сцене, лишь бы место было удобное и соседи спокойные.

Так вот, Ольга Львовна принадлежала к славному племени распространителей театральных билетов и курсировала между несколькими НИИ, поскольку именно там, в среде научно-технической интеллигенции, в советские времена главным образом и обитали настоящие театралы.

Посещения Ольги Львовны были четко расписаны по дням недели. По понедельникам она торговала билетами в Институте технической физики, по вторникам – в Институте физической техники, по средам – в Институте коленных лопаток, а по четвергам добиралась до того НИИ, в котором трудилась Надежда Николаевна. Ольга Львовна ставила свой раскладной столик у проходной, и к ней тут же выстраивалась очередь записных театралок среднего возраста.

Очередь двигалась медленно, поскольку Ольга Львовна считала своим долгом рассказать каждому о главных новинках сезона, а еще поделиться сенсационными новостями из жизни знаменитых актеров и режиссеров. Она была уверена, что таким образом продвигает культуру в массы.

Прочие театралки не роптали по причине врожденной интеллигентности, а также в надежде на то, что скоро подойдет их очередь и они тоже получат причитающуюся каждой порцию новостей культурной жизни.

Надежда Николаевна не принадлежала к записным театралкам, но время от времени пользовалась услугами Ольги Львовны и успела с ней довольно близко познакомиться.

В новые времена Ольга Львовна пропала, а сотрудникам НИИ стало не до культурной жизни. Одни бросились в бурное море частного предпринимательства, другие едва сводили концы с концами.

Но трудные времена прошли, жизнь понемногу наладилась, и люди снова стали ходить в театры. Надежда к тому времени уже не работала в НИИ, но через старых знакомых до нее доходили слухи, что Ольга Львовна по-прежнему занимается распространением билетов.

Сегодня она в этом убедилась лично.

Надежда осмотрела старую знакомую и, ничуть не кривя душой, просияла:

– Выглядишь хорошо. Главное – по тебе видно, что жизнью довольна.

Действительно, Ольга Львовна буквально светилась.

– Еще бы, Надя, – охотно ответила она, – у меня же внучка родилась! Я только теперь поняла, в чем смысл жизни. Поняла, зачем я жила, зачем дочку рожала. Вот затем, чтобы она мне теперь родила эту лапочку! Ты представляешь, она вот такая малюсенькая, а у нее уже все есть: ножки, ручки, носик. И уже улыбается! Представляешь, тянет ко мне свои крошечные ручки и улыбается!

Тут Ольга Львовна спохватилась, что говорит только о своем:

– Но ты, Надя, тоже хорошо выглядишь. Лицо свежее, глаза живые. Недавно в отпуске была?

– А я, Оля, теперь всегда в отпуске. Меня муж забрал с работы.

– Так это же замечательно! Значит, свободного времени много, можешь в театр ходить. Ты не представляешь, сколько появилось интересных театров!

Она показала разложенные на столике афишки и затараторила:

– Вот, например, «Средний театр», новое слово в искусстве. Удивительный режиссер! Раньше он занимался чем-то криминальным – то ли наперсточником был, то ли домушником, но сейчас полностью завязал с криминалом и ушел на сцену. В его постановках сразу видно глубокое знание темных сторон человеческой натуры. Он потрясающе поставил «Рассказ о семи повешенных» и «Преступление и наказание». Разумеется, все осовременил, перенес в наши дни. Сонечка Мармеладова у него валютная проститутка, Свидригайлов – депутат Госдумы, Раскольников – элитный киллер, старуху-процентщицу он убивает не по собственному почину, а по поручению международного наркокартеля…

– Знаешь, я к криминалу как-то не очень, – попыталась отступить Надежда. – Мне бы что-нибудь более позитивное.

– Нет проблем! – Ольга выхватила из своей колоды следующую афишку: – Пожалуйста, «Этот театр»!

– Этот лучше, – согласилась Надежда. – А как он называется?

– Так и называется – «Этот театр». Спектакли исключительно позитивные, а все актеры во время действия ходят на руках. Этим они хотят сказать, что в наши дни все перевернуто с ног на голову.

Ольга Львовна собиралась продолжить, но в этот момент к ней подошла молодая особа с волосами, выкрашенными в черный и ядовито-розовый.

– Что тебе, Анфиса? – спросила она.

– Мне бы что-нибудь из жизни покойников, – протянула девица. – Кладбища, морг – что-то такое.

– Вот «Рассказ о семи повешенных», – Ольга показала афишку, – я как раз сейчас рассказывала об этом спектакле. Очень хорошая постановка!

– Да видела я этот спектакль! – надулась девица. – Сплошной позитив, прямо противно!

– Тогда вот на концерт сходи. Группа «Расчленители», некро-рок. Знаешь, у них есть хит «Цвета побежалости»?