– Да ничего особенного, – проговорил Сергей, – среднего роста, в белом халате, кожа смуглая, глаза широко расставленные, карие, волосы каштановые, ближе к чёрному. Голос с едва уловимой хрипотцой, то ли она раньше много курила, то ли от природы такой.

– А в гостинице она не курила?

– Нет, и табаком от неё не пахло.

– А сколько ей, по-вашему, лет?

– Года тридцать четыре – тридцать пять.

– Как она себя вела?

– Я заметил, что она нервничала. И даже подумал, не стало ли хуже её подопечному.

– Но тогда бы она его одного не оставила…

– Вот и я про то же. Наверное, она нервничала не из-за больного, а из-за себя.

– Из-за себя?

– Ну да. Ведь всякое может быть. Например, она с мужем поругалась.

– А она замужем?

– Кольцо обручальное на пальце у неё было.

– Скажите, а посторонних вы в этот день в гостинице не заметили?

– Вы имеете в виду в холле?

– Нет, на этажах или, например, кто-то по лестнице поднимался.

Серёга вздохнул и покаялся:

– Был один случай, какая-то тётка вошла в холл с самым скучающим видом и вдруг, ничего не спросив у меня, рванула к лифту. Я ей кричу: «Вы куда?» А она на вид вроде полная, а шустрая, как ящерица. Пока Никитич прибежал, постоять вместо меня за стойкой, её и след простыл! Я постучался во все номера, спрашивал, приходила ли к ним гостья? Все ответили, что нет. А врываться в номера мы не имеем права. Я все подсобные помещения осмотрел, даже в служебный туалет заглянул.

– Дежурная по этажу не видела, куда делась эта дама?

– Она сказала, что в одном из номеров раздался крик, она бросилась туда, но ей не открыли, и всё стихло. Она и вернулась назад. Потом ещё подумала, что кто-то смотрел телевизор и там, в фильме, кто-то закричал.

– А эта дама потом не спустилась через некоторое время вниз?

– Не поверите, – развёл руками Сергей, – не спускалась. Как кверху поднялась. Я уж, грешным делом, подумал, не померещилось ли мне. – А затем добавил: – Но, если честно, я мог её и просмотреть…

– Почему?

– Начались звонки! Звонили саксофонисту, но он не сразу взял трубку.

– А сиделка?

– Она тоже.

– Чем она это объяснила?

– Сказала, что задремала.

– Это было ночью?

– Так нет же, днём!

– Странно.

– Но потом она проснулась и дала трубку саксофонисту. Оказывается, это звонила его жена, чтобы сообщить, ну, вы понимаете, – вздохнул он.

И неожиданно выпалил:

– Я уж, грешным делом, подумал, не занялась ли сиделка сексом со своим подопечным. Если сильно увлеклись, то могли и не обращать внимания на звонок.

– Всё может быть, – согласилась Мирослава, – спасибо вам.

– Да не за что. Я потом, когда увидел его, понял, что ему не до секса.

– Почему?

– Больно уж плохо он выглядел. Потом говорили, что, чтобы он перенёс перелёт домой, ему накололи всяких уколов.

Мирослава кивнула и поднялась к себе.

Уже укладываясь в постель, она укорила себя в том, что не догадалась расспросить о посторонних Виталия Усова, но, засыпая, успокоила себя: «Ничего, завтра спрошу».

Но на следующий день утром она отправилась на пляж. Купаться было уже холодновато, поэтому она просто ходила по берегу, любовалась набегающей на берег и отходящей назад волной. Шум моря успокаивал её и приводил в порядок её мысли.

Завтракать она отправилась в маленькое кафе, расположенное на выступе скалы, нависающей над морем.

«Интересно, – подумала Мирослава, – отвалится ли эта скала когда-нибудь вместе с кафе в море? – пришла к выводу, что это не исключено, и тут же успокоила себя: – Но случится это не сейчас…»

Потом она пару раз позвонила Морису. И он сказал ей, что Шура звонит по нескольку раз в день и выпытывает у него её местонахождение.

– Надеюсь, ты молчишь? – рассмеялась Мирослава.

– Как партизан, – заверил он и добавил: – Звонила Инесса Бессонова, я объяснил ей, что вы заняты её делом и на месте вас нет.

– Она спросила, где я?

– Нет, только попросила звонить, если будет что-то новое.

Наконец на дежурство заступил Виталий Усов, и Мирослава сразу же подошла к нему:

– Привет!

Виталий сделал вид, что они не знакомы, и спросил официальным тоном:

– Чем я могу вам помочь?

Мирослава чарующе улыбнулась и сказала:

– Мне включить громкость и напомнить тебе, что мы знакомы?

– Нет, не надо, – испугавшись огласки, быстро ответил он.

– Тогда ответь, пожалуйста, на два моих вопроса.

– Спрашивайте уже, – ответил он с видом обречённого.

– Во время твоего дежурства сюда не заходили посторонние люди?

– В холле постоянно кто-то крутится.

– Я имею в виду не холл.

– Прорваться наверх, минуя меня, никто не пытался, если вас интересует именно это.

– Не только, – со значением проговорила Мирослава.

– Сверху, – нехотя признался он, – спустилась какая-то одышливая тётка. Но вот вам крест! Я не видел, как она поднималась, и не знаю, у кого была. Если бы она была хотя бы молодой, можно было бы предположить, что это ночная бабочка. А так…

– Она была очень старая?

– В районе пятидесяти, а может, и больше.

– Спасибо, Виталик, – улыбнулась она.

Усов не проронил в ответ ни слова. Но Мирославе было уже не до него. Она уже полностью сосредоточилась на неизвестной.

Итак, Усов не видел, как она поднялась, но видел, как она спустилась.

Во время дежурства Сергея она, наоборот, поднялась, но затем из гостиницы так и не вышла.

«Прямо какое-то местное привидение получается», – подумала Мирослава.

Так как в привидения Волгина не верила, то пыталась найти объяснение исчезновению женщины естественным способом.

Но каким? Даму убили и спрятали труп. Однако сделать в гостинице это не так легко. Дама занимается воровством в номерах, является в гостиницу под видом солидной матроны, а покидает её, например, по пожарной лестнице. Ночью это куда ни шло. Но испарилась она среди ясного дня. Тётку на пожарной лестнице непременно кто-то бы заметил.

«А что, если это не тётка?» – мелькнула в голове детектива шальная мысль.

А кто?