Дальше всё помню смутно. Поцелуи, касания, треск колготок, которые только мешают. Стянутые впопыхах сапоги. Привычная скрипучая кровать. Мой громкий стон, когда Денис входит в меня на полную длину. Сдерживаться тоже не хочется. Я наконец-то могу полностью раствориться в эмоциях.

Ногами обхватываю его за талию, вжимаюсь так плотно, чтобы между нами не оставалось ни миллиметра.

Нам будет тяжело. Уже завтра новый день вновь накроет осознанием неправильности происходящего. Завтра…

К дьяволу завтра, пока есть сегодня. Манящее, сказочное, удивительное сегодня.

Денис замедляется лишь на мгновение, а затем набирает тот темп, который всегда сводил меня с ума. Его пальцы задевают такие точки, о которых я даже не подозревала. Денис дотрагивается низа моего живота, и я вспыхиваю как спичка.

Выстрел. Взрыв. Электрический разряд по всему телу.

Неужели можно так совпасть с человеком, что каждый толчок внутри отдается чистым кайфом? Стопроцентная совместимость на физиологическом уровне. Будто детали паззла, мы идеально подходим друг другу. Я чувствую это по тому, как мутнеет взгляд Кострова, какими расслабленными становятся движениями.

Это не секс ради секса. Не голая похоть.

Что-то другое.

Чистый транс.

И я растворяюсь в обоюдном помешательстве.

– Даже не надейся, будто я простила тебя, – выдыхаю, когда секс-марафон кончается, и мы лежим в кромешной тьме.

Сил на то, чтоб включить свет, попросту не осталось.

– Даже не надеюсь, – хрипло соглашается Денис.

– Что будем делать дальше?

– Да черт его знает.  Решай. Мне нужна ты, но удерживать не стану.

Зачем ты появился в моей жизни, Костров? Всё разрушил, попортил, переломал, а теперь вернулся и пытаешься склеить.

– С тобой будет сложно? – хмыкаю.

– Очень, – Денис даже не колеблется. – Ты же знаешь, какой бедовый тебе попался «друг».

Угу, сплошная катастрофа. Человек со знаком "минус".

Но меня неизбежно тянет к нему. Противоположности для того и существуют, чтобы притягиваться.

Знаете, о чем я думаю?

Можно показательно обижаться, вертеть хвостом, вызывать в Денисе ревность, встречаясь с другими. Сбегать и возвращаться. Короче говоря, заниматься самоистязанием, чтоб насолить и ударить больнее.

Но что я получу? Сама себе сделаю хуже, если откажусь от Дениса. Мою ломку ничто не заглушит, не спасут никакие заменители.

Буду мыслить позитивно. Мы продержимся неделю? Прекрасно, целых семь дней запредельного секса! Две недели? О-о-о, будет, чем похвастаться перед Катькой.

Месяц или год?

Даже загадывать не хочу.

Зачем отрицать очевидное? Я всё для себя решила в тот самый момент, когда напялила платье расцветки буйного леопарда и рванула к Денису.

– Видимо, мне нравятся сложности, – моя голова оказывается на его горячей груди, и под ухом бешено колотится сердце. – Ладно, давай попробуем ещё раз. Дружить или встречаться, как скажешь.

– Я не хочу с тобой дружить, Оксана, – категорично заявляет Костров и теснее прижимает меня к себе. – Если понадобится, я готов пожениться, но не дружить.

– Да неужели? – смеюсь. – Не передумаешь?

Представляю лицо Дениса, если я сейчас скажу: "Счастье-то какое! Так у меня и платье уже выбрано, и вообще я свадьбу планировала с десяти лет! Тащи смокинг, неудачник".

– Ну а что такого? – матушки, да он не шутит; эк парня перекосило. – Хоть жениться, хоть с родителями знакомиться. Я серьезно, Оксан.

– Знакомиться с родителями… – повторяю задумчиво. – А что, хорошая идея. Ничего не планируй, с третьего по седьмое февраля. Сдам сессию, и поедем к моей маме.

Костров благоразумно помалкивает, хотя немой вопрос – чего?! – так и витает в воздухе.

Всё-таки я смогла его озадачить.

Ну а кто сказал, что будет просто?

***

Ладно, а теперь начистоту. Не считаете же вы, будто я решила разнообразить нашу интимную жизнь с Костровым знакомством с мамой? Так сказать, тоже секс, но имеют не тебя, а твои мозги.

Нет, конечно. Я не настолько оригинальна.

Просто мама звонила позавчера и вроде бы случайно обмолвилась, что среди медбратьев есть замечательный мальчик. Не курит, не пьет, не существует. Пример для подражания. Не парень, а сокровище, которому не хватает заботливой женской руки.

Разумеется, заботливая рука должна принадлежать мне. Без вариантов. Я свою родительницу слишком хорошо знаю, она просто так ни о чем не рассказывает, только с конкретным подтекстом. Сначала нас случайно познакомят. Ну а потом мне придется вернуться в город (не бросать же парня на произвол судьбы), устроиться санитаркой в больницу и осчастливить маму своим послушанием.

Представляете, какой резонанс внесет появление Кострова? Наглого, язвительного, татуированного засранца, на лице которого написано: «Я восхитительно занимаюсь сексом и курю как дьявол».

А самое главное: я ведь даже не обману маму, если скажу ей, что тащусь от Дениса как удав по стекловате.

– Что от меня требуется? – помедлив, уточняет Костров. – До сих пор не приходилось знакомиться с родителями девушек. Мне кажется, я облажаюсь.

– Конечно, когда тебе знакомиться, если ты с девушками только "дружишь", – фырчу. – Не парься. Просто будь собой.

– М-м-м, проще не стало, – он вжимается носом в мои волосы и заявляет безапелляционно: – Ладно, обсудим завтра. Ложись спать.

– А как же второй раунд?

Говорю скорее ради прикола, потому что у самой нет сил даже на то, чтобы перевернуться или укрыться одеялом. Второго раунда я не выдержу, кончусь где-нибудь на середине, сказав напоследок:

– Верти меня как хочешь, только не буди.

Если честно, ответа уже не слышу. Слова Кострова действуют как заклинание. Проваливаюсь в теплую дрёму, пахнущую бергамотом, терпкими сигаретами и ментоловым гелем для душа. Меня греют тяжелые руки, что сжимают в кольцо объятий, и мужское дыхание такое близкое, такое желанное.

…Утро обрушивается словно удар по голове. Бум! Пора вставать, пьянчуга. Солнце заливает комнату отвратительно ярким светом, какое бывает только с адского похмелья.

Матушки! Двадцать восемь непрочитанных сообщений в нашем общем чате с девчонками. Я пролистываю их с опаской, цепляясь за общую мысль.

Оксана, вы помирились? Я проснулась, вспомнила, в каком пеньюаре ты уехала, и теперь переживаю

О, Оксана ездила мириться? В пеньюаре?

В платье, но там такое платье…