участием детей известных в прошлом артистов, музыкантов, художников. Вроде и договориться успели.

Съемочная группа приехала — у них по сценарию сначала натура, а потом павильонные дебаты — ну, вы понимаете… А этот экспонат такую сумму гонорара загнул, какую Яну самому не платят. Донской человек импульсивный. Вспылил. Поднял паршивца на смех. Наговорил глупостей.

Через день пришла повестка в прокуратуру. Представляете, наш гений обиделся! И начирикал заявление о нанесении морального ущерба! Да если бы Ян в ответ назвал сумму неустойки! А что вы думаете — машина, рабочее время целой съемочной группы. Собесскому за год таких денег не заработать! Хотите еще примеров?

Робкий хотел. Очень хотел, потому что, помимо привычных в речи любого политика инсинуаций и вводных слов, в так называемом примере имелась весьма ценная информация. Была вероятность, что и другие примеры из жизни творца-неудачника могли пролить свет на отношения в поселке.

И политик не подвел. Пролил свет на неудачную попытку отца Александра договориться с художником о реставрации церковных скульптур. А также упомянул Люсьен, пытавшуюся завязать с Собесским интимные отношения.

К концу разговора майор осознал значение пропавшего в жизни поселка. Злой рок, коварный искуситель, беспардонный мздоимец не уставал строить козни, существенно усложняющие простое и понятное существование местных жителей. Причем в каждом случае имел стабильную материальную выгоду.

Поблагодарив словоохотливого Семашко, Константин справился о возможности диалога с его супругой.

— Если не принципиально, я бы попросил отложить это на конец недели, — отчего-то нервничая, попросил Николай Андреевич. — У Тамары сейчас тяжелый период. Мы реабилитируемся после болезни. Да и в поселке она практически не показывается — отчаянная, так сказать, домохозяйка. Дом, церковь, семья — вот три кита, на которых Тамара строит свой мир. Не могу сказать, что меня это не устраивает, а вот следствие… И потом, весь этот месяц супруга гостила у родственников за пределами страны, не думаю, что она сможет рассказать что-нибудь полезное. Но если вы настаиваете, тогда… Как вы смотрите на пятницу?

На пятницу Константин смотрел очень даже положительно. Правда, в субботу их с Ярославом ожидал насыщенный рабочий день. Но сокращенный. И возможность показаться дома грела душу майора, для которого ничто человеческое к категории чуждого не относилось.

«Три дня, — рассуждал он, отыскивая дорогу к владениям Ангела, — всего ничего — семьдесят два часа, минус тридцать на сон и личное время, итого: сорок два. Тут бы успеть проанализировать полученную информацию и напечатать рапорт полковнику. Нет, жен, детей и прочих домочадцев оставим на закуску. Дай Бог с главными персонажами справиться! Хорошо, что несчастный не в деревне жил — там бы за месяц не управились».

Он присел на ствол живописно пригнутого к земле дерева, привел в порядок записи показаний политика, чирикнул еще один вопросительный рядом с фамилией Донского. Немного подумал, пристроил еще одну загогулину рядом с самим Николаем Андреевичем.

— Итого три, — подсчитал он вырисовывающиеся подводные камни. — Самое время побеспокоить информационных гениев управления.

И взялся за телефон. На дисплее проявилось отчаяние Пукеля. Четыре непринятых.

— А я ни одного не слышал, увлекся, что называется. Значит, лейтенант нуждается в помощи? Ну-ну, как нарываемся, так и отгребаем! Пущай потомится партнер! Пущай помучается в моей вчерашней шкуре! Сказал: в шестнадцать, значит, в шестнадцать и поговорим! Нам теперь не до простых смертных! Нам ангелов подавай!

Он поднялся. Прошел вдоль кованого забора. Увернулся от пулей пролетевшего мимо крупного насекомого. Краем взгляда заметил движение в ближайших кустах. Похоже, собаку испугал. Или козу. Вот где рай — козы без охраны гуляют, ангелы за заборами живут. Замешкался на повороте, повторил для усугубления впечатлений:

— Нам ангелов подавай! И только ангелов! Ну, и где тут вход в их небесные владения?

Вход вскоре обнаружился и успел озадачить майора абсолютно неангельским антуражем. Ворота представляли собой огромную паутину в картинной раме. В правом верхнем углу паук пожирал несчастную жертву. Огромная, в рост ребенка-первоклассника муха корчилась в очевидно невыносимых муках. В левом нижнем углу наводили ужас на посетителей останки ее давно отмучившихся собратьев. На створке калитки композиция продолжалась стремлением гигантской стрекозы избежать столь печальной участи. Надежд на спасение почти не осталось — из мрачного полумрака уходящей в никуда норы появились маленькие копии главного кровопийцы.

— Жуть… — потряс головой Константин. — Какие-то неангельские вкусы у нашего следующего героя. Я бы даже сказал: наоборот. Такое ощущение, что за этим леденящим душу творением начинаются ступени, ведущие в преисподнюю. Тьфу-тьфу… не дай Бог, конечно, но дымком попахивает!

Дымком действительно попахивало. Но по абсолютно земным причинам. На обнаружившейся за первым поворотом поляне два добрых молодца жарили шашлык. Из симпатичной, украшенной белыми полотняными шторами, беседки на них взирали две дамы среднего возраста. Еще одна облюбовала фонтан, куда опустила свои стоящие повышенного мужского внимания ножки.

Мужчины, как ни странно, внимания не уделяли. Ни ножкам, ни прочим не менее ценным достоинствам русалки. Да и остальным представительницам прекрасного пола, скучающим в непосредственной близости, не повезло.

— Проблемы с ориентацией? — озадачился Робкий. — Или…

Следующая версия оформиться не успела. Размышления о сексуальной ориентации местных гениев кулинарии были прерваны самым беспардонным образом:

— А вам чего?

Нет, в этом королевстве определенно имелись гендерные несоответствия. Мужеподобного вида девица, с косой до пояса и грудью гренадера, преградила дорогу блюстителю порядка. Для полного сходства с бравым воякой ей не хватало усов, оружия и перевязи. Роль кивера успешно выполняла затейливо повязанная косынка. Говорила девица громоподобным баритоном и на шутки настроена не была.

— Так и будем молчать? Да я сейчас…

Константин отвлекся от студенческих воспоминаний, связанных с изучением военной истории, и не позволил гренадерше озвучить свои намерения:

— Я к Павлу Рышардовичу, — отметив для себя очередную несуразицу в именах, навязчивую традицию Престижного и его окрестностей.

— А хозяина нету. «На службу унесся», — радостно пропела девица в ответ.

— Тогда к супруге его.

В глазах прислуги обозначилось натужное умственное напряжение. Константин не торопил, наслаждаясь коротким замыканием в хорошо отлаженной — по всему видно — цепи. Наконец девица справилась с сомнениями, отдав их на откуп незваному гостю:

— Это к которой же?

Опаньки! Такого оборота майор не ожидал. И кто его знает, этого Ангела, сколько жен возникло, пропало или задержалось на его жизненном пути. Судя по иронии привратницы, явно не одна. Две? Три? Еще больше?

«Ай, чего мудрить? Не метать же бисер перед этой бегемотихой!» — отмахнулся от никому не нужной теории вероятности Константин и остановился на беспроигрышном варианте:

— Давайте законную. На теперешний момент. Не затруднит?

— Ну… — озадаченность собеседницы свидетельствовала об обратном.

Час