вовсе не собираюсь опровергать: если вы съедаете больше калорий, чем сжигаете, то наберете вес. Его подтверждали много раз, разными методами, в разных лабораториях. Так что с логической точки зрения малоподвижность просто не может не быть определяющим фактором для набора веса, особенно учитывая, что жители индустриальных стран сейчас физически трудятся намного меньше, чем раньше[61].

И в самом деле, крупное исследование в США показало, что снижение расхода энергии между 1960 и 2006 годами почти идеально коррелирует с набором веса за тот же самый период19. В статье 2011 года говорится, что физическая работа, которой раньше занималось множество людей (например, добыча угля), примерно в пять раз тяжелее, чем работа за столом в офисе[62]. Более того, я нашел еще одну статью, в которой говорится, что малоподвижность просто не может не быть главной причиной, потому что в целом британцы съедают меньше калорий, чем раньше22. Если люди едят меньше калорий, но все равно набирают вес, это значит, что они стали намного менее подвижны, чем раньше. Автором этой статьи был Кристофер Сноудон, журналист (и «глава отдела экономики образа жизни») из Institute for Economic Affairs (тот самый, который высмеял саму идею УПП, как вы помните по второй главе). Статья называлась – возможно, в подражание Гэри Таубсу – «The fat lie» («Жирная ложь»).

Сноудон использовал жесткие формулировки: «Все данные показывают, что подушное потребление сахара, соли, жира и калорий снижается в Великобритании уже несколько десятилетий». Если это правда, и потребление калорий действительно уже давно снижается, то, естественно, сама идея того, что УПП – или вообще какая-либо еда – является значительной причиной ожирения, в принципе неверна.

Я продолжил читать. По словам Сноудона, общепринятое мнение, что эпидемия ожирения в Великобритании вызвана повышенной доступностью высококалорийной еды и напитков, «не имеет фактической основы». В статье утверждалось, что с 2002 года средний вес взрослого англичанина увеличился на 2 кг, и в тот же период потребление калорий уменьшилось на 4,1 %, а потребление сахара – на 7,4 %. Вывод делается следующий: «Рост случаев ожирения в основном вызван снижением физической активности дома и на работе, а не повышенным потреблением сахара, жира или калорий».

Сноудон использовал официальные государственные источники Великобритании, в частности, Министерства окружающей среды, продовольствия и сельского хозяйства, которое с 1974 года ежегодно проводит опросы о рационе питания британцев23. Я проверил их данные – и действительно, на первый взгляд показалось, что подушное потребление калорий действительно снизилось с 2500 в день в 1974 году до всего 1990 в 1990-м – невероятное снижение на 21 %. Графики потребления калорий, нарисованные Сноудоном, сильно напоминали графики краха Уолл-стрит[63].

Если мы в США и Великобритании меньше едим, то, очевидно, становимся тяжелее из-за малоподвижности, правильно? Это вполне коррелирует и с другими факторами: больше времени, проведенного у экранов, меньше ручного труда, дети больше времени проводят дома – и, конечно, еще виноваты эскалаторы с тремя ступеньками.

Такое объяснение должно было всерьез повлиять на государственную политику: если потребление калорий снижается без какого-либо вмешательства государства, то какие-либо меры, направленные на дальнейшее снижение потребления, будут просто неоправданными. Но меня эти цифры сильно удивили: как пищевой промышленности удается оставаться прибыльной несмотря на то, что мы стали есть на 21 % калорий меньше?

* * *

Статья Сноудона наделала много шума: о ней рассказали, помимо прочего, в Channel 4 News, в The Sun и на BBC Radio 2. Аллистер Хит, ныне редактор Sunday Telegraph, в 2016 году написал для Telegraph статью под названием «Мы слишком толсты, но налог на «сахарный грех» ничем не поможет».

Данные Сноудона говорили о том, что Монтейру неправ – да и не только Монтейру, а еще целая куча людей. Например, Джайлз Йео. Йео – генетик из Кембриджа с мировым именем, изучающий ожирение. Я очень много говорил с ним о весе, но он ни разу не упомянул об этом снижении употребления калорий. Впрочем, я раньше уже спрашивал его, почему мы так уверены, что причина роста случаев ожирения именно в еде, и он привел этому две причины.

Во-первых, многое зависит от дозы.

– Давайте возьмем для примера шоколадный батончик, в котором примерно 240 калорий. (Йео хорошо ориентируется в кондитерских изделиях.) Если у меня достаточно мотивации, что случается часто, я могу съесть такой батончик менее чем за минуту. Но вот чтобы сжечь эти калории, мне понадобится провести двадцать-тридцать минут на беговой дорожке.

Поедание калорий – это быстрый процесс, а вот расходование – медленный. Вот почему нам не нужно есть постоянно. Но быстрое потребление еще и дает нам возможность съесть больше, чем необходимо.

Вторая причина связана с генами.

– Все известные и понятные нам генетические факторы, связанные с ожирением, влияют на пищевое поведение.

Иными словами, если бы ожирение было вызвано малоподвижностью, то можно было бы ожидать, что гены, которые ассоциируются с ожирением, были бы связаны с чем-нибудь вроде «активного поведения» или с обменом веществ, но это не так.

Затем я снова посмотрел на цифры в статье Сноудона, и кое-что показалось мне в них очень странным. Если конкретно, вот что: средний расход калорий у жителей Великобритании составляет 2500 калорий. Но данные опроса, процитированные Сноудоном, говорят, что мы едим меньше 2000 калорий в день, а это означает, что мы в среднем теряем по 500 калорий в день. Мы набираем вес, хотя данные говорят о том, что мы потребляем так мало калорий, что должны дружно терять вес, даже ничего не делая. И под «ничего» я реально имею в виду ничего.

Я бы мог долго прожить на 2000 калорий в день, но не без потери веса. Чтобы есть так мало и при этом поддерживать или набирать вес, мне пришлось бы настолько снизить уровень активности, что нельзя было бы даже вставать с кровати, чтобы пописать. Собственно, я не просто был бы прикован к постели: мне пришлось бы отказаться еще и от некоторых энергоемких жизненно важных функций организма – в частности, подключиться к машине для диализа и искусственной вентиляции легких24.

Так что же происходит? Я нашел ответ в приложении 10 «Национального опроса по диете и питанию»25,