— Какая? — у меня брови приподнялись от недоумения. Вроде видела себя в зеркале полчаса назад. Критических изменений не было.

— Обычная, — выдохнула она с ещё большим восторгом.

Скептически выгнув бровь, поинтересовалась:

— А что ты ожидала увидеть? Уши, лапы, хвост?

— А есть? — крутнув меня, она заглянула мне за спину. Я и опомниться не успела, как она ухватилась за резинку на шортах, оттягивая её.

— Света!

Мы закричали с Зинаидой Михайловной на два голоса.

— Совсем дура девка, — со вздохом укорила Светку бабушка и наказала идти в дом. Мол, нечего соседям повод для сплетен давать.

В доме я отказалась от завтрака. Есть хотелось, но я нервничала. Попросила только чай. А мы со Светой, пока закипал чайник, уединились в нашей комнате.

— Ну, рассказывай, подруга.

Усевшись на одну кровать со мной, Светлана взяла меня за руку.

И я рассказала практически всё, но без подробностей. На них времени не было.

Во время разговора Зинаида Михайловна принесла на подносе чай с вкусно пахнущим пирогом. Сама задерживаться в комнате не стала. Но я и кусочек не смогла проглотить. Только чаем пересыхающее от долгого рассказа горло промачивала.

— И что, отказаться от Астахова без вариантов? — в конце моего повествования спросила подруга. — Может, врут всё про запечатление? Тебе же вроде Егор нравился.

Я отрицательно качнула головой. Вздохнула тяжело.

— Света, я честно старалась забыть Астахова, попробовать завести новые отношения, но Егор… Он для меня как Денис или Артём — бесполый. Просто друг.

— А Руслан, значит, мужского пола? — ухмыльнулась подруга и многозначительно подвигала бровями.

— Всё сложно, Света. Я не растекаюсь перед ним розовой лужицей, но он единственный, на кого я обращаю внимание в том самом смысле. Но я не доверяю ему. Мне всё кажется, что это какой-то затянувшийся сон. Я проснусь, и снова окажусь на этой самой кровати, рыдая в подушку. Я тогда так хотела услышать его извинения! И вот я их услышала.

— Ага, ровно через три года. Но, надеюсь, подруга, ты дашь ему прикурить?! Пусть прочувствует, что значит заслужить прощение! Главное, чтобы его обещания не оказались фикцией.

— Я тоже об этом думаю. Не хочу оказаться босой, у плиты и с кучей сопливых ребятишек, — отгоняя возникшее перед глазами жуткое видение, передёрнула плечами. — Стаи живут обособленно и закрыто, тем более, когда только формируются. И как это будет сочетаться с моей учёбой?

— Да уж… Ты говоришь, что Астахов пообещал решить. Может, и расстарается, чтобы задобрить тебя. Подруга, ты же сейчас можешь требовать у него всё, что угодно! — задорно сверкнув глазами, Света ухмыльнулся. — Проси, чтобы я к тебе могла приезжать в любое время!

— Обязательно! Ого, времени сколько. Заболтались мы. Собираться пора на праздник. Свет, я безумно рада, что ты в курсе всех событий. Не знаю, что бы я без тебя делала, если бы не могла открыто общаться.

Мы обнялись, прижимаясь друг к другу. Слова были лишними. Наша дружба значила много для нас обеих.

— Пора!

* * *

Возвращение в дом Астаховых вдруг вызвало у меня ощущение безысходности. Наверное, так чувствуют себя приговорённые к казни, идущие собственными ногами на эшафот. Раньше моё будущее было для меня ясным и понятным: закончить институт, интернатуру, возможно, клиническую ординатуру, найти хорошее место в клинике репродуктивной медицины, заняться наукой. И в этом будущем я никогда не фантазировала о муже. Не видела себя женой. Ничьей!

Почему так? Корень проблемы очевиден: из-за Астахова я не доверяла мужчинам, как партнёрам для создания семьи. Друзья-мужчины не в счёт. Да, мы верны друг другу, поддержим в трудную минуту, но это другое.

Муж… Он должен вызывать абсолютный уровень доверия, стать продолжением и дополнением тебя. Конечно, кто-то скажет, что не бывает такого. Но у меня перед глазами был пример моих родителей. Так что бывает. И теперь я понимала, почему у них так. Они истинная Пара.

Как утверждают все, мы с Русланом тоже. Но прошлые поступки тянули назад, не давали отбросить страх предательства со стороны того, кто должен был быть защитником перед всем миром и в любой ситуации становиться на твою сторону. Все объяснения, приведённые отцом аргументы, даже искренность и сожаление Руслана о содеянном я понимала разумом, но не могла принять и простить душой.

Честно говоря, я сейчас была рада, что присутствие Руслана на меня так не влияет, как моё на него. Мой разум оставался чистым, способным принимать адекватные решения, а не слепо следовать инстинктам парности.

Мы словно поменялись местами: раньше я смотрела на него влюблёнными глазами, теперь он.

Я получила то, что хотела, когда плакала в подушку и представляла, что это ошибка. Что Руслан одумается и придёт с извинениями, признается, что влюблён в меня.

Но, получив всё это, триумфа не испытывала.

В любви мне пока никто не признавался, но если бы Астахов стал сейчас говорить о любви, я бы точно не поверила. Не на чем было взрасти этому прекрасному чувству. Пока только голые инстинкты.

Мой шаг замедлился в конце улицы, перед началом леса. Света остановилась, вопросительно глядя на меня.

— Что-то забыла? — она проследила за моим взглядом, направленным назад, на дом Зинаиды Михайловны.

Встряхнув головой, я улыбнулась. Недостаточно искренне. Поспешила заверить, что всё в порядке. И снова начала движение.

— А если сбежать? — тихо спросила подруга. Я отрицательно качнула головой, но даже не стала объяснять, Света сама всё поняла. — Ну да, глупость. У тебя ни денег, ни ресурсов, и в институте не сможешь учиться. Просить укрытия не у кого. Даже отец Дениса не поможет, хоть и генерал службы безопасности Нордии. Неизвестно, как отреагировал бы. Ещё на опыты отдал бы тебя. Вот интересно, а может, он знает о существовании вас?

— Думаю, что да.

Я была даже уверена в этом. И отец Егора знал. Теперь-то я понимала, на чью закрытую вечеринку мы пробрались с друзьями в «Нору». Хорошо, что всё хорошо окончилось. Я не сомневалась, что Барский — оборотень, Альфа городской стаи. Благодаря метке Руслана и запаху отца, которого боятся все, меня тогда не тронули, даже извинились.

— Здравствуйте, Тимур Асланович! — громче, чем нужно поздоровались Светлана, выдёргивая меня из круговорота собственных мыслей.

— Привет, Светлана, — отец улыбнулся ей и перевёл на меня внимательный взгляд. — Поторопитесь. Невежливо опаздывать, — укорил он. Снова пробежался глазами по мне. Во взгляде появилось одобрение.

Идя к Зинаиде Михайловне, я взяла с собой нужную одежду для праздника. Летнее белое платье до колен из лёгкой прошвы было свободным. У