стою у двери и стучу“, где изображена дверь без ручки. По одну сторону стоит Христос, там ручки нет, а по другую сторону находится человек, с его стороны ручка есть. Христос не может войти к нам без нашего согласия. Бог, создавший мир, любящий, оплеванный, распятый, стоит и ждет – это вселенский такт. А бесы лезут внаглую. У сердечных дверей нет внешней ручки, есть только внутренняя, а потому мы сами должны открыть эту дверь, чтобы в нас вошел Бог. Выход наружу из-за закрытых дверей возможен только как внутренний волевой акт, как ответ на Божий призыв.

Когда я подошла к иконе Спасителя, той самой, что выменяла на сапоги, то впервые за многие годы расплакалась. Я раньше почти не плакала, считала себя сильным, волевым человеком. Как же такой человек будет плакать? Я была убеждена: у меня холодное сердце. Другие плачут, а я нет. Раньше я плакала только в детстве.

А сейчас как я рыдала! Я разговаривала с иконой, как с живой. Мне больше не с кем было поговорить. Как утопающий хватается за соломинку, так и я ухватилась за икону Спасителя… И была спасена! Как в одной из песен архидиакона Романа, которую я спела:

И радость обретенного спасенья

Доступна лишь тому, кто погибал.

В те годы я очень глубоко изучала Восток, читала много теософских книг. Но только после осознанного крещения в православную веру до меня стал „доходить“ смысл этих учений. Это же настоящее богоборчество: Блаватская с ее заявлениями о том, что „задача нашего общества – чтобы от учения Иисуса Христа и памяти о нем не осталось камня на камне“, Рерих с его служением силам разрушения. Все оккультные системы, весь этот Восток, кармы – это все сатанизм в той или иной степени.

В Херсоне. Фото из архива автора

Какое счастье, что крещением омылись мои грехи. Но самое страшное на тот период моей жизни – это духовная неукрепленность. После крещения я продолжала читать теософскую литературу. Отрекшись при крещении от сатаны, я опять стала возвращаться… И тут началось страшное. Это состояние называется „богооставленность“. За меня бесы так взялись! Ведь я одной ногой шагнула к Богу, а другую оставила у них. И они начали меня разрывать! Очень страшно было, мысли до самоубийства доходили. Я сказала об этом одному человеку из общества сознания Кришны, а он мне сказал: „Жанна, идите ко Христу!“ Я понимаю, что это Господь вложил ему эти слова в уста.

В 1991 году я возле дома зашла в храм Сошествия Святого Духа на Апостолов. Тогда там были пошивочные мастерские Большого театра. Я спросила: „А когда здесь будет храм?“ Они ответили: „Не знаем, но нас уже выгоняют“. Примерно тогда же я побывала в Кисловодске, где мои друзья Василий и Лариса дали почитать две книги: житие святого Серафима Саровского и книгу Серафима Роуза „Православие и религия будущего“. Эти книги меня оживили, я отказалась их возвращать обратно. „Это лекарство, а лекарством надо делиться“, – сказала я моим друзьям» (Ж. Бичевская).

В паломнической поездке на Святую Землю. 1994 год. Фото из архива Жанны Бичевской

А вскоре тот храм рядом с домом открыли, оттуда постепенно выносили мусор. Очищалась и душа Жанны, на нее снизошел Святой Дух. Из души, как и из заброшенного оскверненного храма, был постепенно вынесен мусор. Жанна восстанавливалась, как восстанавливался храм. Был освящен храм, укреплялась и вера в ее душе.

Мой духовный сад, как запущен ты!

От негодных трав заросли тропы.

Спит душа моя крепким сном давно,

Не радит она о пути своем.

Пробудись от сна, посмотри кругом!

Что ты спишь, душа, что в саду твоем?

Охладела ты в духе лености,

Растеряла ты драгоценности.

Нет чудесней роз Богу рвения,

Их сгубил мороз нерадения!

Где, скажи, твой злак воздержания?

Где твой Божий страх, где рыдания?

Незабудки где – цвет смирения?

Их унес твой ветр нетерпения.

Чистоты твоей сгибли лилии.

Ты заботишься не о мире ли?

В духе праздности и забвения

Скрылся светлый луч умиления.

Глас мольбы твоей, посмотри, застыл

И усталый дух в нищете изныл.

Мой духовный сад, как запущен ты!

От негодных трав заросли тропы.

Пробудись от сна, посмотри кругом!

Что ты спишь, душа, что в саду твоем?

Душой прикипела Жанна к этому храму, к его седенькому настоятелю протоиерею Иоанну (Мазову), который и стал ее духовным отцом на долгие годы. В этом же храме певица вошла и в церковную общину.

Сложный путь духовных поисков не просто привел Жанну Бичевскую в Православную церковь, он изменил ее отношение к музыке, к песне. Господь послал Жанне не только силы выйти из тупика бездуховности, богооставлености. Он послал ей новые творческие возможности – духовные песни.

«Духовные песни – это крылья, которые помогают нам лететь к Богу, это чистый воздух, которым мы должны дышать. Мой путь к вере – это сложный и долгий жизненный путь поиска Истины. Это мои искания, мои слезы, мои молитвы» (Ж. Бичевская).

Жду Тебя напрасно я

И в метель и в дождь,

Солнце мое Ясное,

Скоро ль ты взойдешь?

Душу исцелило бы,

Заглушило б крик.

Солнце мое милое,

Покажись на миг.

Всматриваюсь пристально,

Но просвета нет.

Радость моя чистая,

Невечерний Свет.

Нет, не понапрасну я

Так молил судьбу.

Встало Солнце Ясное,

Осветило путь.

Так восстань, душе моя.

Умолчи от слез.

С нами Солнце Истины

ИИСУС ХРИСТОС.

Иеромонах Роман (Матюшин)

У камня миропомазания в храме Гроба Господня в Иерусалиме. 1994 год. Фото из архива Жанны Бичевской

«После знакомства мы с Жанной очень много говорили на духовные темы. Она не была православной, но ее сердце искало Бога. Ее душа металась. Она приносила мне теософскую литературу, но я ее не принимал. Она даже не знала,