- Повтори, что сказал! - ору в трубку.

- Ебал я вашу мать, ясно?! Это я её тогда ебал!

Долгий вдох и один за другим взрывы в черепной коробке. Слепящая ярость смывает ударной волной.

- Ты покойник, Турок.

- Кишка тонка.

- Ты покойник.

Откидываю телефон и падаю лбом на руль. Тело бьет судорога.

Убивать!... Убивать! Крови хочу!...

- Адам Викторович! Адам, блядь!... - трясет за плечо Андрей.

Дверь с моей стороны открывается, и меня вытаскивают наружу.

- Что с ним?

- Турок звонил.

Нашарив сигареты в кармане, пытаюсь закурить. Серега подносит зажигалку. Руки трясутся. Отвернувшись, ни на кого не смотрю.

Парни предусмотрительно отходят в сторону и дают мне время, чтобы прийти в себя.

Нужно Яну позвонить. Или не стоит?... Твою мать, что мне делать с этой информацией?!

- Поедем, Адам Викторович? Холодно.

Действительно, моросящий дождь незаметно сменился белыми хлопьями. Ледяной ветер продувает насквозь.

- Разворачиваемся.

- Куда? В город?

- Да. Набери Павла. Пусть в клуб едет.

Рассаживаемся по машинам. Я падаю на заднее сидение и набираю Яре сообщение:

«Меня не жди сегодня. Дела в городе»

Не столько дела, сколько мое расшатанное эмоциональное состояние. Боюсь наломать дров.

«И ночевать не приедешь?»

«Завтра приеду»

Она тут же начинает звонить. Запустив пятерню в волосы, болезненно морщусь. Отъебись, Яра! Не трогай меня сейчас!

Скинув вызов, отключаю телефон.

Глава 35

Адам

- На базу, - велю я после недолгих раздумий.

Это более подходящее место для того, чтобы выплеснуть агрессию. А её сейчас во мне столько, что чувствую, вот-вот рванет. Ею наполнена каждая клетка, каждая мышца и даже каждый нейрон головного мозга. Я шаровая молния.

Перед въездом в город ныряем под виадук и летим по объездной на нашу с братом базу - центр подготовки подразделений охраны и склад особого вооружения.

Андрей связывается с Павлом, а я всю дорогу курю в открытое окно.

Мы с Яном были пацанами, когда все случилось. Машину, в которой ехала наша мать, обстреляли на трассе. Сопровождение положили, ее саму забрали и потребовали выкуп.

Отец вернул ее через сутки. Я не помню тот момент, но совсем скоро он отправил её заграницу. Вот тот день я запомнил отлично. Мы ревели, понимая, что прощаемся с ней надолго, она плакала, обнимая нас по очереди, а затем села в машину, которая отвезла её в аэропорт.

Подробностей мы так и не узнали. Когда подросли, отец сказал, что это были залетные, и их уже давно сожрали черви. Мы с братом догадывались, что нашей матери пришлось пережить за те сутки, но у неё самой никогда не спрашивали. Это не то, чем родители хотели бы делиться со своими детьми.

Больше двадцати лет она прожила в Бразилии, будучи замужем за местным, и только совсем недавно согласилась вернуться в Россию, но, конечно, не в этот город.

Соотнести то, что мы знали, с тем, что изрыгнул сейчас Турок, мой мозг наотрез отказывается. Правду знает только мать. И если он не соврал....

Закрыв глаза, тяну никотин, пока сигарета не обжигает пальцы. Задерживаю его в легких и выпускаю наружу тонкой струйкой.

Не представляю, что буду делать, если не соврал.

Через час мы прибываем на место. Вынужденно задерживаюсь, чтобы заслушать детальный доклад, а затем, переодевшись, спускаюсь в тир.

Принимаю на грудь и палю по мишеням в течение полутора часов. Игорь едва успевает заряжать обоймы. Терпеливо ждет, когда меня отпустит.

Не отпускает. Сдаюсь, когда плечи и спину начинает ломить от напряжения.

- Хорош, Адам, - говорит Игорь, забирая раскаленный ствол.

Отдаю и, вращая головой и пошатываясь, направляюсь к выходу, где сталкиваюсь с Павлом.

- Что случилось?

- Идём.

Заходим в кабинет, он садится на диван, я наполняю два бокала. Не отказывается, хотя наверняка, приехал за рулем.

- Турок? - двигает версию.

- Да.

- Что на этот раз?

- Он звонил. Был в кашу.

- Угрожал?

Запоздало начинаю сомневаться в правильности своего решения ввести его в курс дела. Оно мерзкое, но, блядь, крайне деликатное. Паша мало, чем сможет помочь.

Выпиваю. Смолю до тошноты. Думаю.

- Что от меня требуется, Адам?

- Сукин сын во невминозе. Может начать дичь творить.

- Его ведут и слушают.

- Усилить. Возобновить прослушку телефона моей жены.

Павел, внимательно слушая, кивает.

- Если она снова захочет родителей навестить?

- Буду решать по ситуации.

Наливаю ещё, протягиваю ему бокал. Выпивает, сильно морщится.

- Это всё? Будут ещё какие-то указания?

- Всё. Оставайся здесь ночевать.

- Если не против, пусть Андрей увезет, - качает головой, - Завтра утром летучка.

- Пусть увезёт, - разрешаю я и, выпроводив его, направляюсь в качалку.

Алкоголь лишь добавил жару. Потребность крушить и убивать никуда не делась и, прямо сейчас заходит на новый виток.

Скинув футболку и натянув боксерские перчатки, атакую грушу. Нападаю до рези в боку и боли во всех мышцах, колочу её, пока не начинаю задыхаться и пару раз не промахиваюсь. На исходе сил и внутреннем опустошении останавливаю раскачивающийся снаряд руками.

Упав спиной на стену, слизываю капли пота с губ и зубами срываю перчатки.

- Что стряслось? - вдруг совсем рядом раздается голос Яна.

- Блядь! - вздрагиваю я, - Ты как здесь? Пашка слил?

- Да. Что происходит, Адам? Ярослава Лене звонила.

Сложив руки на груди, он встает напротив меня. В глазах явная озабоченность.

- Надо перезвонить. У меня телефон выключен и вообще... хрен знает где.

- Рассказывай.

- Турок, тварь, звонил. Сказал, что мать нашу... тогда... это он....

- Что он?...

Понял уже. Лицо стремительно бледнеет, но уже через мгновение покрывается бордовыми пятнами.

- Изнасиловал, - проговариваю тихо, чувствуя, как шерсть на загривке дыбом встает.

Брат, вонзив в меня пустой мертвый взгляд, застывает. Жуткое зрелище.

- Ян.... проверить информацию надо. Если подтвердится, я ему сам кишки выпущу.

Молчим оба с минуту. От него фонит агрессией, но я знаю, что он, за редким исключением, умеет управлять ею.

- Почему отец этого не знал? - спрашивает наконец.

Этот вопрос меня тоже интересует. Наша мать не могла не узнать его. И если узнала - не рассказать об этом отцу тоже не могла.

- Я не знаю. Мутно всё.

- Когда ты с ней последний раз разговаривал?

Подняв брошенные мной на пол перчатки, вешает их на крюк. Затем, запустив пальцы в