- Выпускной, - и так выжидающе на меня смотрит. Будто я все сразу понять должна.

Ошибается. Не понимаю.

- Амир, выражайся конкретнее. У меня нет времени выслушивать тебя до ночи. Я на работе.

- Ты отравила Таю на выпускном. Она ко мне подкатывала. Признавалась в любви. С каким-то пацаном стала встречаться, чтобы у меня ревность вызвать. А мне никто кроме тебя не нужен был. А ты видимо решила от нее избавиться.

- Я чего? – несколько раз моргаю.

- Я тоже удивился. Но Тайка тебя сильно доставала. Вот, наверное, ты и вспылила.

- Амир, - поднимаюсь с кресла, встаю напротив него, - Теперь слушай меня внимательно, два раза повторять не буду. Я. Никого. Не. Травила, - произношу четко и по слогам.

- Были фото, мне Фролов показывал. Как ты в стакане что-то мешала, а потом этот стакан у Таи, и она пила. Позже ее в реанимацию забрали. Она еле оклемалась. И свидетели были. Все на тебя указывали. А Васька Петров, говорил, что ты с ним советовалась, жаловалась, что житья тебе нет, и еще немного и Тая меня у тебя уведет.

Прикладываю руку ко лбу. Запрокидываю голову вверх. Амир реально в это верит.

- С Васькой я действительно общалась, он мне как раз плакался о своей неразделенной любви к Тае. Я с трудом от него отделалась, прилип как липучка. И я, кстати, потом тебе наш разговор пересказала. В стакане я размешивала таблетку от головной боли. Васька, мне ее и дал. Жутко тогда голова разболелась, в глазах двоилось. А я ведь ничего на выпускном не пила. Потом действительно я видела Таю, она зачем-то у меня стакан выхватила из рук. А я пугливо ушла, чтобы не нарываться, тебя поблизости не было, а я одна опасалась Таю и ее компашку, - снова падаю в кресло. – Зачем я тебе все это рассказываю. Будто оправдываюсь…

- А меня наш физрук отозвал на улицу, какую-то муть мне втирал. И я никак от него отделаться не мог. Так к тебе хотел, постоянно думал, - протягивает задумчиво Амир. – Только в итоге Таю в больницу забрали. И улики на тебя у них были. Мой отец был под колпаком у проверок, а Фролов стал мне угрожать, что отца и тебя посадят, если я не соглашусь на его условия. И мать еще масла в огонь подливала, тогда я еще был уверен, что она любит нас с отцом.

Глава 43

Амир

Рассказываю Милане правду, и сам понимаю, как спустя годы это жалко звучит. Теперь мои же действия кажутся мне до жути идиотскими.

А тогда, чего греха таить, испугался, растерялся.

Фролов в красках расписал, что за покушение на свою дочь, он от Милы мокрого места не оставит. Он сыпал доказательствами, отпечатки пальцев, фото моей возлюбленной со стаканом, потом Тая пьет, и вот она в больнице. Ее едва откачали.

Покушение на убийство на фоне ревности. Фролов обещал ее засадить. Тоже самое он намеревался сделать и с моим отцом. Мать металась по дому и плакала, что с нами расправятся.

- Амир, если Остап посадит твою девушку, то ты никак ей не поможешь. И думаю, сколько бы ей ни дали, из тюрьмы она больше не выйдет, - заламывала руки и выла мама.

А потом словно в подтверждение своих слов Фролов посадил моего отца. Его пока просто задержали. Но обвинения в финансовых махинациях светили серьезные.

Мать еще сильнее рыдала, говорила, что следом и мы пойдем. Фролов никого не пожалеет. Умоляла меня сделать все, что говорит Фролов.

И я поддался. Моральное давление было слишком сильным. Я сломался тогда впервые, не подозревая, сколько еще раз меня будут ломать.

Тогда я еще верил, что смогу все уладить. Расстанусь с Милой, а потом все ей объясню, и мы помиримся.

Я не представлял своей жизни без нее. И даже соглашаясь на авантюру, был уверен, что все решится. Фролов, же утверждал, что идет на подобную сделку, только из-за его любви к дочери. Она без ума от меня, и он даст нам шанс быть вместе.

Меня от Таи воротило, бесили ее высокомерность и жеманность, никогда она меня не привлекала, а в последствии, все больше раздражала…

Миле не стал говорить из-за страха в первую очередь. Если она проколется, все рухнет. Она сядет, отец тоже, а дальше Фролов доберется до матери.

Мой косяк – что я действительно верил, что она могла отравить Таю. У девушек была вражда, Мила меня постоянно ревновала ко всем подряд. Она была закомплексована, не уверена в себе. Тая же планомерно и постоянно портила ей жизнь. И даже я не всегда успевал уберечь любимую.

Нет, я не думал, что Мила хотела убить Таю. Предполагал, что она могла подсыпать какой-то препарат, чтобы вызвать диарею. Но что-то пошло не так. Может, у Таи была аллергия.

Я не поговорил с Милой откровенно. Боялся… слишком тогда меня запугали…

А еще верил, что все смогу быстро решить…

И, к своему стыду, в беременности засомневался. Мы предохранялись. И Мила как-то слишком поспешно это выпалила. Я подумал, она хочет меня удержать. Один из самых распространенных приемов у девушек.

Но я решил проверить. И потом была справка, добытая одноклассником. И там никакой беременности не было.

А дальше все закрутилось так… что я уже сам не знал на каком я свете. К шантажу Фролова добавилось чувство вины. Я лишил Таю полноценной жизни. Она никогда не будет ходить. И только я нес ответственность за это…

До сих пор перед глазами стоит ее падение… ее расширенные от ужаса глаза. Удар. Кровь. Приговор врачей…

- Амир, окей, тебя запугали. Я могу понять, ты молодой пацан, а Фролов – искусный манипулятор, - на лице Милы никаких эмоций. Она настолько спокойна, что это ранит. – Но если бы ты любил, то доверял бы, а значит, поделился проблемой. Любовь в моем понимании – это откровенность. Из всего услышанного могу сделать вывод, что у тебя ее не было тогда. И снова возвращаемся к основному, для чего ты мне это говоришь? Все проехали. Никто ни на кого не обижается. Живем дальше.

Океан в ее глазах покрыт толстой коркой льда, а под нею –