До смерти напуганный, я лёг на спину и осмотрелся в поисках чего-то, что помогло бы мне освободиться.

Казалось, что прошло уже несколько часов, пока я там сидел. Слушал ужасное карканье птиц, садящихся на лужайку и прогуливающихся по двору Мартинов. Я задавался вопросом, увижу ли я снова родителей и Аву. Усевшись в дальнем конце клетки, я плакал. Мне не было стыдно. Я плакал о себе, об Аве, о родителях. Даже о друзьях, Бето и Майке. Они расстроятся, когда узнают, что я мёртв. Я оплакивал Иту. Она всегда верила в меня и возлагала большие надежды. Но теперь я не исполню ни одну свою мечту.

Игнорируя раскаты грома и карканье, которое становилось всё громче, я жалел о том, что не поступил иначе. Лучше бы я не спускался в подвал за миссис Мартин. Жаль, что я не пошёл в библиотеку с Авой. Жаль, что родители не поверили мне, когда я показал письма. Но больше всего мне жаль, что мы переехали в это дождливое, убогое место!

Заметив швабру, стоящую слева у стены, я потянул руку, пока не добрался до грязных ниток пряжи на ней. Я тянул за тряпку, пока швабра не упала. Затем схватился за неё и втянул внутрь клетки. Я попытался сообразить, что с этим сделать, но услышал плохую имитацию крика совы, доносящуюся из-за окна рядом.

Ава?

Ну конечно! Это звук, которому нас научила Ита, когда мы были маленькими. Звук, который я записал в больнице. Звук, который я много раз уже слышал, – песню lechuza – песня надежды и любви!

Встав, я ударил ручкой швабры по задвижке на окне. Я толкал и тыкал, пока она не поддалась и не повернулась. Когда открыть окно всё же получилось, я поднял раму. Медленно и со скрипом – пока не открыл так, чтобы прохладный сквозняк начал проникать в тёмный, сырой подвал. Крик совы становился ближе, и я позвал её.

– Ава! Ава! – громко кричал я, чтобы она услышала меня. При этом я надеялся, что Мартины не придут на вопли. – Я здесь! В подвале миссис Мартин!

– Джеймс! Это ты? – Ава подкралась и заглянула в окно, пригибаясь к земле. – Ты там, Джеймс?

– Да, – шепчу я. – Вытащи меня, Ава. Они заперли клетку.

– Клетку? – глаза Авы блестели в темноте, и по голосу я понял, что она тоже сильно напугана.

Сестра приложила все силы, чтобы поднять скрипучее, разбухшее окно, и, когда открыла полностью, спустилась в подвал. Окно довольно высоко от пола, так что сестра закинула ногу на кресло-качалку, подтягивая его к себе. Приземлившись на него, Ава вздохнула. Она подошла ко мне.

– Как ты нашла меня? – спросил я, пока она возилась с замком.

Сестра сдалась и вздохнула.

– Увидела много птиц и подумала, что не просто так они тут. Потом увидела отпечатки твоих ботинок на грязи. Как ты тут оказался?

– Долгая история, – сказал я. – Найди что-нибудь, чтобы сломать замок. Что-то тяжёлое и большое.

Ава обошла комнату, порылась в коробках и на полках, но внезапно дверь распахнулась, и Мартины сбежали по лестнице вниз.

– Только посмотрите, – сказала миссис Мартин, смотря сверкающими глазами на Аву. – Тут у нас спецпредложение – двое по цене одного.

Ава подняла лопатку, которую вытащила из коробки, словно оружие.

– Беги! – закричал я.

Сестра прыгнула влево и помчалась со всех ног. Она перелезла через кресло и спряталась за шкафом. Но Мартины обошли её и, прежде чем она закричала или убежала, схватили. Миссис Мартин обняла сестру за плечи и зажала ей рот ладонью, чтобы Ава замолчала.

– Открой клетку, – приказала женщина, и мистер Мартин послушался её.

Я хотел вырваться, но мистер Мартин запихнул сопротивляющуюся Аву с такой силой, что сестра случайно пнула меня.

– Прости, – заплакала Ава, когда я обнял её. – Прости, Джеймс.

– Не извиняйся, – сказал я. – Я виноват. Из-за меня мы в ловушке.

– Нет, – ответила Ава. – Прости, что ударила тебя по лицу.

– Всё в порядке, не переживай, – шептал я, укачивая сестру. Она плакала, как ребёнок, и я не знал, что с этим сделать. – Всё будет хорошо, они не навредят тебе. Я не позволю.

После того как Мартины ушли наверх, Ава успокоилась. Она отстранилась от меня, вытерла слёзы со щёк и носа.

– Безумие какое-то! Бет говорила, что мама её не верит во всю эту чушь, – потом глаза сестры расширились. – Погоди. Ты не думаешь, что они затащили нас в клетку для… защиты?

– Нет. Они называли меня свежей кровью и храбрым, – рассказал я. – Так что…

Ава опять выглядела удивлённой.

– Один из них писал письма. Но зачем? Чего они хотят?

Я сглотнул, вспоминая их слова.

– Не хотелось драматизировать, но, думаю, они хотят принести меня в жертву.

После произнесения этих слов пришло и осознание. Мои руки задрожали, и я почувствовал тошноту.

– Не расстраивайся, – Ава обняла меня. – Мы выберемся отсюда раньше, вот увидишь.

Разозлившись, я протянул руку и погремел клеткой. Оглянувшись на сестру, я спросил:

– Что в рюкзаке?

Глава 16

В рюкзаке Авы не оказалось ничего полезного.

– Извини, к этому я не была готова.

– Не думаю, что к такому вообще можно было подготовиться, – сказал я.

Ава хотела закрыть рюкзак, но передумала. Она полезла глубоко внутрь, доставая оттуда горсть газетных распечаток.

– Чуть не забыла. Нашла в библиотеке, – сказала она, протягивая мне одну из газет. – Не поверишь, но сто лет назад наш дом сгорел дотла. При пожаре погиб мальчик.

Я посмотрел на фото разрушенного дома и прочитал заголовок: «Молодой мальчик погиб при пожаре дома».

– Это…

– Ужасно. Знаю, – прошептала Ава. – Но это не всё.

При беглом прочтении газетной статьи я вздрогнул.

– Не всё? Что может быть хуже мальчика, заживо сгоревшего в доме?

Ава протянула мне ещё три распечатки.

– Стефани была неправа. За эти годы в деревне произошло много страшных вещей – всё это так называемые несчастные случаи, Джеймс.

Воздушными кавычками Ава подчеркнула «несчастные случаи».

– Например? – спросил я. Сердце колотилось так сильно, что могло бы разорвать мои лёгкие.

– Читай! – Ава показала на заголовки. – Упал. Утонул. Исчез. Ужасные вещи происходили с детьми, которые здесь жили. И знаешь что? Все они жили на Пайн-Сёркл. Это не совпадение!

Я снова и снова перечитывал распечатки. Ава права. Передо мной истории о том, как дети с нашей улицы погибли при разных обстоятельствах.

– Это… трудно читать, – я вернул Аве