Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он тихонько вздохнул и прикрыл за собой дверь.
– Что ж, давай ужин готовить? – Кира старалась говорить непринужденно. Делать вид, что все у них в порядке: просто забежала подружка погостить, а не выписалась из психиатрической больницы. И не погиб один из их друзей. И не пропала бесследно подруга. И у самой Киры ничего особенного в жизни не происходит.
– Давай, – вздохнула бледная копия шумливой Элки. – Что делать будем?
– Так, посмотрим, что тут у нас. – Кира принялась осматривать запасы. – Есть говяжий фарш, курица, печень. Что хочешь?
– Может, печенку пожарим? С макаронами?
– Отлично. И соус еще приготовим. Меня Сашка научил: ум отъешь!
– Любишь его? – прошелестела Элка.
– Соус?
– Сашку.
– Люблю. Больше всех на свете, – призналась Кира.
– Счастливая ты, – без тени зависти заметила Элка, – лишь бы все у вас было хорошо.
– Я так переживаю, что не смогу родить ему ребенка, – неожиданно для себя проговорила Кира. – Просто с ума от этого схожу.
– Ничего, ты главное верь, Кирюха. И все сбудется.
– Хотя теперь, конечно, не до того. Хоть бы живыми остаться, – печально сказала Кира.
Она вымыла и нарезала печенку, принялась за соус. Элка нашинковала лук и обжаривала его на сковородке. По кухне поплыл аппетитный запах. Забулькали в кастрюле макароны. Когда печенка с луком, майонезом и сыром отправилась запекаться в духовку, Элка пошла в комнату. В кухне было душновато, у нее закружилась голова.
– Там на полочке фотоальбомы, – крикнула ей вдогонку Кира, – я сейчас тоже приду, только приберусь тут немного. Не люблю, когда в мойке посуда копится.
Элка послушно взяла альбомы, уселась на диван, поджав под себя ноги. Самый большой альбом, белый и нарядный, с золотыми кольцами на обложке, был, разумеется, свадебным. Элка с улыбкой листала плотные страницы: Кира и Сашка, красивые, упоенные своим безграничным счастьем, смотрели на нее и улыбались. Где только не запечатлел их фотограф: дома у родителей, в ЗАГСе, у всевозможных памятников, в Кремле, в Березовой роще, в автомобиле, в ресторане. На всех фотографиях молодожены так поглощены друг другом, что смотреть на них было почти неприлично. Словно подглядываешь. Элка закрыла альбом и взяла следующий. Наскоро пролистала: он оказался Сашкин, тут она никого не знала.
Подошла Кира, присела рядом. Стала комментировать фотографии в следующем альбоме. Это ребята с работы. Это сестра с детьми. Это Сашины родители.
– Нигде нет Гельки, – грустно сказала она.
– Гельки? Это твоя подруга, которая теперь тебя не помнит?
Кира вздохнула и кивнула.
– Слушай, а давай наши старые фотографии посмотрим. Есть у тебя?
– Есть. Где-то они… Вот, нашла!
Они открыли синий глянцевый альбом, принялись перелистывать и сразу же увидели, что Мили на снимках нет. А без нее все казалось ополовиненным, куцым. Навевало тоскливый ужас. Напоминало о мрачных перспективах, которые маячили и перед ними. Да и на Леню смотреть было невыносимо: вот он, улыбается и не подозревает, что ему уготовано. А им? Что ждет их?
– Зря мы это, – выдавила Эля.
Кира захлопнула глянцевый кошмар и засунула подальше на полку. Придавила остальными альбомами.
– Пойдем ужинать. Печенка, наверное, готова, – заторопилась она.
– Пошли, а то перестоит, жесткая будет, – с готовностью подхватила Эля.
Звонок в дверь застал их возле кухни.
– Интересно, кто это? – спросила Кира и отправилась открывать.
– Спроси кто, – проговорила Эля испуганным голосом.
– Кто там? – покорно спросила Кира.
– Это я. Денис.
Кира загремела замками и распахнула дверь.
Денис стоял на пороге в расстегнутом пальто. Растрепанный и потерянный.
– Что с тобой? Деня, что стряслось? – Кира чуть не волоком втащила его внутрь.
Он вошел, прислонился к стене. Посмотрел минуту-другую остекленевшим взглядом на замерших рядом подруг.
– Кир, у тебя выпить есть?
– Есть, – ответила Кира.
«Элке, наверное, лучше бы не пить».
– Наливай. И пожрать чего-нибудь.
– Ты проходи, раздевайся. Мы печенку пожарили, макароны сварили, с соусом, будешь? – суетливо говорила Эля.
– Буду.
– Мы еще и сами не ели. Не успели. – Кира ринулась на кухню.
Они с Элкой заметались, выставляя на стол свои кулинарные шедевры. Кира вытащила бутылку коньяка. Нарезала лимон. Денис вымыл руки, уселся за стол.
– Садитесь уже, девчонки.
Кира и Эля тоже сели. Налили. Выпили.
– Кажется, отпустило немного. – Денис потер лоб рукой, надолго замолчал. Подруги ждали, что он скажет, не лезли с вопросами.
– Короче, нет у меня больше дома.
– Как? – в унисон ахнули Кира и Эля.
– Очень просто. Пришел, пытаюсь дверь открыть, ключ не подходит. Звоню. Открывает Ленка. Новая, утренняя. Не моя. Мам, кричит, тут дядя пришел. Выходит Алиса. За ней мужик какой-то идет. «Вам кого? – спрашивают. Вежливо так. Я сразу все понял, конечно. Только и думаю, как бы уйти поскорее. С другой стороны, и проверить хотелось. Сказал, что ищу Грачева Дениса. Они переглянулись удивленно: «Не знаем такого. Здесь таких нет…»
Он налил себе еще коньяка и выпил залпом, как водку. Кира и Элка потрясенно молчали.
– Мне вот интересно, – продолжил Денис, – для других я еще существую или помер в младенчестве? Как Миля?
Кира, ни слова не говоря, вскочила со стула и выбежала из комнаты. Через мгновение вернулась обратно. В руках у нее снова был синий альбом с институтскими фотографиями.
– По-моему, существуешь. Ты есть на снимках, а Мили нет, – пояснила она, заметив непонимание во взгляде Дениса.
– А Леня есть? – спросил Дэн.
– Леня есть. Он же умер в наше время.
– Как это радует! Значит, умру как Ленька. В наши дни. Хоть помнить кто-то будет после смерти.
– Прекрати, Денис! – жестко бросила Кира. – Никто больше не умрет. Мы что-нибудь придумаем, мы же теперь хоть что-то знаем. И вешаться не собираемся. Нельзя отчаиваться.
– Извини, – проворчал Денис после короткой паузы.
– Если хочешь, можем позвонить твоим родителям. Посмотрим, что они скажут. Или кому-нибудь с работы, – дрожащим голосом предложила Эля.
– А что? Это идея. Давайте попробуем, – согласился Денис. Вытащил свой сотовый, набрал номер и протянул телефон Элке. – Подойдут мать или отец, попроси меня к телефону. Если что, скажешь, ошиблась номером.