Путь от посадочной площадки до храма Аль-Макам-Акрам представлял собой дорогу, выложенную камнем, которая огибала спиралью скалу с усечённой, выровненной вершиной.

Когда-то там стоял просто маяк. Ныне, после благословения сначала одним Святым, потом другим, Аль-Макам-Акрам стал больше чем просто местом паломничества. Люди, способные повторить путь Акрама и Роберта, считались очищенными от греха и приближенными к Богу.

Уже через двадцать минут ходьбы заныла нога, и Георг начал едва слышно ругаться. Хорошо хоть он добрался сюда под вечер, когда жара немного спала, иначе бы и никакой встречи, скорее всего, не состоялось. Культисты бы прогнали богохульника туда, откуда он пришёл.

Георг снял шляпу, отёр пот со лба носовым платком и продолжил шествие. Через час он добрался до цели, где у дверей в бочкообразную башню его встретил сам Апостол, — невысокий мужчина, даже старик. Как и на многих других ветеранах Classis Libera, война оставила на Баярде отметины, которые ничем не скрыть. Больше половины кожи — искусственная, вместо глаз — оптические имплантаты. Мантия скрывала, но Георг хорошо помнил, что у Баярда ещё и механический протез вместо правой ноги.

— Здравствуйте, капитан! — произнёс Баярд. — Прошлой ночью сам святой Роберт предупредил меня об этой встрече! Я отдал команды о приготовлении ещё до того, как получил весть от вас!

— Ага… привет, — Георг неуверенно махнул рукой.

— Давайте же поднимемся наверх, к алтарю, к нашим реликвиям! — сказал Баярд и первым двинулся к винтовой лестнице.

Баярд не обратил внимания, насколько печальным стало выражение лица собеседника: брови вскинуты, рот полуоткрыт. После пятикилометрового марша Георгу предложили преодолеть ещё одну спираль. Он нахмурился, проскрипел зубами и пошёл следом, раздумывая о том, что ещё неделька подобных манёвров, и былая красота, стать, даже молодость, возможно, вернутся.

На вершине Георг — ни разу не религиозный человек — вдруг понял, что не зря приложил столько сил.

Это было нечто непередаваемое.

Георг словно бы окунулся в свет. Не только составная линза маяка выше человеческого роста, почти всё помещение храма сверкало. Кандилы, свечи на полу, свечи на столах и стулья, на алтаре. Шага не сделать, чтобы не попасть ногой в расплавленный воск. Облака ладана кружили голову.

Чуть дальше, за линзой, на стене висела икона, на которой был изображён Бог-Император, измученный неблагодарным сыном. Перед иконой стоял небольшой алтарь, на котором лежали реликвии культа: аугметическая стопа Святого Роберта и оружие первого Апостола, — болтер модели "Фобос".

Баярд положил руку на плечо Георга и проговорил:

— Давай же помолимся перед тем, как говорить о делах мирских.

Георг не возражал. Пусть даже модные штаны обошлись ему в месячное жалованье какого-нибудь клерка, но он опустился на колени и тут же перепачкался воском и пылью. Георг, закалённый многочисленными курительными смесями и препаратами, расширяющими сознание, очень быстро забыл вообще обо всём на свете, вдыхая спёртый воздух. Какие же здесь дела? Какой мир?!

Когда Георг, наконец, очнулся, то обнаружил себя лежащим на лавке в беседке неподалёку от маяка. Баярд сидел напротив, терпеливо дожидаясь возвращения капитана в реальный мир.

— Чёрт возьми, — только и проговорил Георг после пробуждения, — до чего же голова болит…

— Да, — Баярд кивнул и улыбнулся, — не всякий паломник выдерживает присутствие Бога-Императора, примархов и всех его святых мучеников. Нужно готовиться, поститься, молиться, подвергать тело и дух суровым испытаниям.

— Спасибо, конечно, но как-нибудь в другой раз, ладно? — Георг поморщился и добавил: — Ты бы тоже не увлекался, там можно остаться навсегда.

— О… нет. Только на вершине, только преклоняясь, я слышу чудесную музыку. Я слышу голоса из иных сфер! — воскликнул Баярд. — Настоящее благословение! Я был бы счастлив проводить всё время с Богом!

Георг посмотрел на Баярда, прищурился, но ничего не сказал. Он дождался мига, когда апостол сам его спросит о целях визита.

— У меня теперь тоже миссия, — сказал Георг. — Я собираюсь связать разрозненные миры сектора Сецессио. Люди больше не будут смотреть на звёзды с опаской, только с уверенностью в завтрашнем дне. Я дам им защиту… я дам им надежду.

— Славно.

— И мне бы не помешали люди, способные вдохновлять, способные … — воскликнул было Георг, а потом замешкался, так как понял, что заразился манерой речи от Баярда.

Баярд выручил:

— Способные встретиться со всем злом вселенной и дать ему отпор! Каждый член культа готов пройти подобные испытания. Но я не могу приказывать им. Только попросить.

— Буду рад любой помощи, — проговорил Георг.

— Не позднее завтрашнего дня, я свяжусь со всеми братьями и сёстрами на планете! Я уверен, многие почтут за честь присоединиться к такому богоугодному делу! А пока позволь представить тебе моего помощника и первого защитника. Жерар! — крикнул Баярд. — Подойди, пожалуйста.

В беседку зашёл невысокий человек в том же облачении, что и остальные культисты.

— Пожалуйста, представься нашему гостю, — попросил Баярд.

Незнакомец снял капирот, и Георг не сразу смог определить, кто перед ним — мальчик или муж.

Лицо молодое круглое, но волосы уже седые. На лбу татуировка аквилы, вокруг глаз сеточки морщин. Губы по-детски пухлые, но рубцы на щеках, на челюсти и на выбритой макушке, словно у ветерана. Глаза большие, но в них лёд.

— Здравствуйте, капитан, — произнёс молодой-немолодой человек. — Меня зовут Жерар Лабранш. Я слышал ваш разговор с Апостолом и готов отправиться хоть на край света. Я хочу повторить путь великого Роберта Свежевателя.

Парень понятия не имёл, о чём говорит, но Георг не стал его перебивать. В конце концов, за этим он и прибыл на остров Салман, — повести, призвать или нанять отмороженных фанатиков.

3

"И вот… я в секторе Сецессио.

Отныне это созвездие — моя Горящая Тропа. Здесь закончится мой путь.

Неважно, добьюсь ли я успеха в качестве посла или нет. Я никогда не бегал от смерти и изменять этому своему правилу не собираюсь.

Но… я отвлёкся. Мысли о смерти посещают меня всё чаще. Безразличие к чужой беде — страшный грех, а безразличие к себе?

Надо просто начать всё заново.

Итак…

Пусть будет контрольный номер восемь. Сектор Сецессио — далёкая окраина, и я не знаю, с какой погрешностью здесь ведётся летоисчисление. Есть ли у них вообще связь с Террой?

8.747.002.М42

Дату уточню позже.

Море Душ успокоилось, и наконец, выпустило наш потрёпанный фрегат на