и какой-то там графине. Но спустя несколько дней отца, к слову отличного мечника, внезапно убили напавшие в подворотне какие-то бандиты. О матери Жолин он никогда не распространялся, поэтому, не зная, а может и не имея более никаких родственников, сирота, теперь уж круглая, осталась наедине с жизнью.

Девочка хоть и являлась одаренной уровня Рыцарь с предрасположенностью Огонь, но ввиду недееспособности так и осталась за бортом, не заслужив именоваться магичкой. Она ведь не была в состоянии ни дворянский патент отслужить государству, ни заинтересовать какой-либо из родов, а достаточных средств её, некогда крохотная семья — и не имела-то никогда, чтоб хоть какое-то магическое образование оплатить. Ну а всё то, что смог показать ей старый Сержант, хоть и бывший отличным мечником, но почти никаким оператором магической энергии, пусть в итоге и делало Жолин достаточно опасной в определённых ситуациях, но не сильно ей в последующем пригодилось.

В общем, почти полгода спустя, так и не найдя приличной работы и доев-таки последние оставшиеся от отца гроши́, рыжая оказалась на улице, где кое-как и просуществовала до определенного времени как правило побираясь, что, как и невозможность найти работу, было обусловлено как раз тем её, ещё детским увечьем ноги. Поперву, правда, отчаявшаяся девчонка попыталась было стать на кривую дорожку разбоя, только вот кончилось это всё весьма плачевно, хотя и не самым худшим образом, так как ей тогда всего лишь переломали руки, отчего правая перестала гнуться, и это поставило крест на возможности формировать даже тот мизер чар, который она умела. Мда.

Такое вот бытие продлилось до недавних пор, пока её, одиночку, однажды не поймали-таки «конкуренты» из организованной структуры под крышей Шрама. Эта мразь, оглядев тощую побирушку, вынес ей вердикт. Торговать телом, что в данном районе также находилось под его контролем, стоящая пред ним «жертва концлагеря» категорически была непригодна. И дело тут не только в уродливой ноге, но и в телосложении «новенькой», так как без одежды ей просто нечем было похвастаться в свои, как ни странно 18 лет, к слову, исполнившиеся в день её спасения мною, хм(невесело), прям подарок на ДР. Ну а столь изыскательных извращенцев в трущобах не водилось, а те, что забредали, отирались в местах почище.

Именно по этой причине Щепка, как поименовали Жолин, была распределена на то, чем до этого достаточно успешно занималась. Для большей же жалостливости было принято решение не отнимать уродливую ногу, что у отморозков было отработанно и поставлено на поток, а весь штат, так сказать, мог похвастаться, уж простите за такое слово, отсутствием тех или иных конечностей. Так вот, было решено выставлять увечье напоказ, а смазливую мордашку оттенить зияющим провалом вместо левого глаза. Что Крот, тот самый гад, которому я оторвал ноги взрывом, мастерски и исполнил при помощи раскаленной ложкой, бонусом получив ещё и заикание у несчастной.

Короче, если б мог, то отмотал бы время назад и не стал бы так легко убивать тварей, а превратил бы их в мясные обрубки и оставил так существовать.

Мда, такая вот она, жизнь — порой бывает. И я, так часто жалевший себя ещё там на Земле и на колёсиках, теперь несколько пересмотрел своё отношение к справедливости, которая может быть такой... никакой.

Ну ничего, мы ещё посмотрим, не даром же Милиз у нас поступила Рыцарем с предрасположенностью Огонь!

****

В то же время, чуть поодаль.

— Откуда, ты говоришь, они? — переспросило очаровательное златокудрое создание с двумя пышными розовыми бантами повыше висков, из которых словно неукротимыми потоками бурлящего золота били два водопада пышных волнистых волос едва ли не до пояса, хотя собеседница этой вот прелести вовсе и не говорила ничего такого, когда, сверяясь со своими заметками, давала сжатую справку почти на каждого вновь поступившего.

— Эм... так... ага, вот, — забавно порывшись в удерживаемой на сгибе руки стопке бумаг, которые едва не выронила в процессе поиска нужной информации, всё же нашла требуемое несколько с виду незадачливая и нескладная девушка в круглых очках да с цвета воронова крыла строгим каре. — Итак, брат и сестра баронессы Вольнопольской. Прибыли из Синего Королевства. Это вся информация, которую они оставили о себе в администрации, когда вносили предоплату за обучение. Ах да, они оплачивают самостоятельно!

— Занятно-занятно, — задумчиво протянула очаровательная малышка с не по годам серьезным лицом, сложив при этом руки на не сказать что сильно выделяющейся, но всё же заметной на фоне общей своей миниатюрности груди, а также отстранённо постучав указательным пальчиком по подбородку и нижней губе, которая, вкупе с верхней чуть вздёрнутой и возвышающейся над двумя передними слегка крупноватыми белоснежными зубками, образовывала невообразимой привлекательности ансамбль, не способный никого оставить равнодушным. Бросив же на предмет интереса на деревянной ноге взгляд своих умных глаз, даже в этом мире редкого вишнёвого цвета, девушка высказала самое важное, по её мнению, что сумела вычленить из мизера имеющейся информации. — Итак, калека, всего лишь баронский брат и рангом только Рыцарь, прибыв в Академию уровнем не так чтобы и намного выше Синеградской, но при этом на треть, кажется, более дорогую, берёт и оплачивает всё самостоятельно. И всё это когда как он, ну хоть пытайте меня, но однозначно нищеброд! И почему, Магия его осуши, он не Польский, а Плут? Я ничего не упустила, Бу?

— Всё верно, Мастер, — преклоняясь перед аналитическими способностями златокудрого ангелочка, правда в бордовой с золотым позументом церемониальной мантии и со знаком второго курса, подтвердила черноволосая девушка в очках, которая, к слову, одета была аналогично. — Вы правы, он неполноценен, и поэтом явно слаб как мечник. При этом он и как маг — пустое место, пусть для мужчин его уровень и неплох. Он попросту не может ни для кого представлять настолько высокого интереса в качестве перспективной фигуры, чтобы на него так тратились, а, как вы верно заметили, он хоть и сам за себя платит, но денег ему определенно дали, что очевидно: как по повадкам, так и сдержанному одеянию. Хотя, смею добавить, держится он не по статусу. Либо дурак, либо воспитанный в строгости и воздержании, эм, принц какого-нибу...

— Фу, Бу, опять ты свои романтические фантазии из глупых романов с анализом мешаешь! Прекрати немедля и... продолжай, — сломав маску отрешённой строгости и скривившись словно от лимона, по детски притопнула ногой и выдала возмущённую тираду негодующая обладательница кукольной внешности, когда её собеседницу, мнение которой, как видно,