она весьма ценила, пусть и не подавала особого вида, несколько занесло, и та, мечтательно зажмурившись и сложив кисти в замок, при этом продолжая удерживать бумаги одной рукой, очень трогательно прижала их к груди, пока возвышенным голосом изливала свои... ну, пусть будет, умозаключения.

— Простите, Мастер, — взяла себя в руки фантазёрка. А поправив указательным пальцем чуть сползшие на нос очки, сухо продолжила. — Выходит, здесь что-то личное. Ну, раз определенно выросший в бедности, но воспитанный словно равный тому, кому не перед кем преклонять свою голову(мечтательно), оказался настолько кому-то ценен, что его удалили из Синего Королевства и не пожалели немалых средств, да ещё и вдвойне!

— То есть ты так уверенно исключаешь хотя бы даже тот вариант, что он, например, мог вырасти в среде аристократов, но с определенного момента лишился всех благ, а теперь вот опять при деньгах, но вынужден скрываться вдалеке от родины? Ну или... я не знаю, выброшенный после увечья любовник какой-нибудь высокопоставленной особы, от которого неслабо откупились и отослали, — предложила на её взгляд более реалистичные версии златовласка, когда, удивленно вздернув бровь, поразилась странной убеждённости возвышающейся над ней практически на целую голову девушки с каре. — И что значит вдвойне?

— Да, я... эм, хотя не знаю. Но он — однозначно не «падший» и не «дорвавшийся». Он не тот, кто был воспитан как мы, но успел растерять все повадки, пока был в низах, так как сейчас не сломлен, не обозлён и, скорее всего, не притворяется. И он не тот, кто был вынут из грязи и обтёрт, иначе бы весь сейчас сиял кричащей роскошью. Он... он словно чужд всего этого. Его определенно не оскорбит то, что выведет нас из себя или болезненно уязвит кого-то, однажды потерявшего свой статус. Но при этом он точно не проглотит то, за что какой-нибудь нуворишь, утеревшись, лишь примется торговаться, да ещё и в тайне лелея жажду подлой мести, — несколько порывисто привела свои доводы, порой пугающая собеседницу своей проницательностью неловкая черноволосая девушка в очках. А затем поспешила дать пояснения и по второй части вопроса, — Вдвойне же — потому что его, не обличённая серьезным титулом сестра, лишь жалкий Рыцарь тривиального Огня, но за неё платят столько же! А значит, либо она была частью его условий, либо эта девица ой как непроста и, скорее всего, приставлена к нему. Сюда же, к слову, и их разные фамилии, что больше похоже на прихоть, нежели конспирацию, но и это не стоит исключать.

— Что ж, интересное мнение, Бу. Но я уверена, что всё как всегда гораздо проще, чем ты любишь представлять, сгущая краски. Эх, тебе бы романы писать, — слегка сюсюкающим голоском дала оценку всему сказанному очаровательная малышка, покровительственно потрепав за щёчку ту, за стеклами очков которой, если постараться, можно обнаружить грустный взгляд фиолетовых глаз. Затем властная златовласка вернула себе холодность и продолжила не терпящим возражений тоном. — Но вернёмся к теме. И да, поручи кому-нибудь из первокурсников-кандидатов в Орден прощупать этого... как там его, Плута.

— Сделаю, Мастер. Далее у нас идёт графиня...

****

— Значит вы прибыли так издалека? — липла ко мне до оскомины дружелюбная и деятельная девица с тёмно-голубыми, почти синими волосами, которые сейчас были стянуты в высокий пышный хвост повыше затылка, а спускался до самых лопаток, её же перманентно округленные от непомерного любопытства голубые глаза просто обезоруживали своей искренней любознательностью.

— Да, Моли́н, я был очень наслышан об уровне образования в Империи и настоял, что хочу постигать премудрости магического искусства именно в Краснограде, — задолбался я уже отвечать односложно, что, как видно, не привело к потере у собеседницы интереса ко мне, поэтому и психанул, впервые выдав такую длинную тираду с нотками раздражения, чтоб уж точно дать понять, что я не настроен на милую беседу.

Чёт я застеснялся, короче, от напора столь непосредственной и, прямо скажем, очаровательной девушки вот и... словно школота огрызаюсь.

— Ого! Так ты стремишься стать настоящим профессионалом, а овладев всеми тонкостями и нюансами, быть опасным противником, усыпляя бдительность врагов своим неопасным видом! — до невозможности воодушевлённо восхитилась моим «коварством», словно от подлитого масла в огонь, вспыхнувшая интересом ко мне и аж всплеснувшая руками эта, плещущая незамутнённым, хоть и явно необоснованным счастьем... милотень, блин.

— Да ты раскусила меня! — не смог я и дальше держать морду кирпичом, да ещё и под таким напором позитива.

— Тогда, если что, то я на твоей стороне, — скорчив уморительно серьёзную рожицу, заговорщицким тоном продолжила забавная особа в несколько легкомысленной расцветки платье, которые, похоже, не часто надевает, а явно неуместный меч на поясе, пусть и носился весьма привычно, но на фоне всего образа определенно был чужеродным элементом. Занятная девушка. — Не хотелось бы мне однажды быть сражённой столь расчётливым противником. Уж лучше вовремя примкнуть(задорно)! Ой, а где твоя сестрица? А то я хотела у неё поинтересоваться насчёт её чудного платья. Ах, такая прелесть, такая прелесть(аж зажмурившись).

Подивившись столь резко переключившейся и мило защебетавшей на совершенно иную тему девице с весьма ладной и гибкой фигурой, я лишь пожал плечами в ответ на её вопрос, в очередной раз отметив, что с платьями, точнее с их подбором и умением носить, у синеволоски явно беда, хоть это для неё и сродни некому фетишу, что ли.

Сейчас, кстати, мы всем нашим 1-С брели по одуряюще пахнущей цветущей флорой аллее к территории общежитий. Где, как можно понять, нам предстоит расселение, удивительно, но без разделения на мальчиков и девочек, по коттеджам. Множество которых и даже несколько вполне себе особняков с лужайками, перемежаясь парками и садами, раскинулось вокруг системы прудов. С лебедями, ясное дело. Некоторые старшекурсники, к слову, так и вовсе сожительствуют.

Интересно, какой же мне домик-то достанется, и вообще, от чего зависит: ютиться на пару с каким-нибудь одногруппником лишь в коттедже или занимать с персональным гаремом целый особняк? Хм(увлеченно).

Так вот, идём это мы идём. Милиз — где-то там, как всегда покоряет всех встречных своим дружелюбием, а я — тут попал в лапы её подобия, только синеволосого и гораздо более женственного телосложения, так сказать. С ней мы, чуть поотстав от класса, сейчас следовали за прочими. Точнее я — ковылял, опираясь уже на свою «бамбуковую» трость, а голубоглазая Молин — неугомонно кружила вокруг, порой откровенно забадывая вопросами.

В класс наш, кстати,