А потом поднимает на меня взгляд своих голубых глаз. Лукаво улыбается, и прежде, чем встать с коленок, произносит:

— Долг отработан. А вы, дядя, что-то долго не продержались.

От этих слова уголки губ тянутся вверх. Знала бы эта своенравная роза, что будь на этом месте другая, я бы не кончил вообще.

Потому что с того дня, когда впервые увидел её, ни одна девушка не могла доставить мне удовольствие.

Довольная иду по коридору, направляясь в свой кабинет. День чудесный. Даже несмотря на то, что я опаздывала. Но это ни чуть не расстраивало, поскольку ровно час назад наш самолёт приземлился обратно в Москве, и я быстро, насколько могла, поехала домой, чтобы переодеться. Благо, Рома уже уехал на работу, и я могла спокойно искупаться и поменять одежду. И только потом спокойно отправилась в офис, порхая на невидимых крыльях.

Наверное, это самые лучшие выходные, что у меня были за последние несколько лет.

Мало того, что я познакомилась с прелестной девушкой Алисой, так ещё и весело провела время с Кириллом. Мы улетели даже не утром, а только ночью, потому что весь день гуляли по магазинам, ресторанам и просто хорошо проводили время.

И после этого я чувствовала захватившую тело радость. Настроение было как никогда лучше, потому что с тем человеком… Я терялась. Растворялась в его компании, не в состоянии думать о других. Он будто приковывал к себе всё моё внимание, отчего я не замечала других.

Точнее, не давал мне этого делать.

Внезапно несущийся на меня клерк задевает руку плечом, отчего все бумаги, которые он нёс в руках, сыплются на пол. Моё тело наклоняет чуть в сторону, но я остаюсь стоять на ногах. Выпрямляюсь, поворачиваюсь в сторону и смотрю в испуганные глаза паренька, которые метались из стороны в сторону.

Ладонь сама рассекает воздух и оказывается на плече, кажется, Коли. Он давно работает у нас в бухгалтерии, если мне не изменяет память.

— Ты в порядке? — спрашиваю, видя подрагивающие губы и руки. Коля что-то бубнит себе под нос, но я не понимаю его, лишь хмурясь. Странный он какой-то. — Думаю, да. Тебе помочь?

На мой вопрос парень лишь судорожно осматривается по сторонам, чем начинает меня пугать. Смотрю на него ошарашенно, а потом с пониманием убираю ладонь с его плеча и присаживаюсь, собирая разлетевшиеся бумаги с пола. Собираю всё и встаю, подавая их парню.

— Знаешь что, — начинаю, смотря на клерка. — Возьми выходной, а то лицо бледное.

Говорю эти слова, разворачиваюсь и продолжаю свой путь к лифту.

Дел после моего маленького сымпровизированного отпуска, наверняка, очень много. Нужно договориться с поставщиками, а потом согласовать проекты. Позвонить в агентство, в котором мы нанимали работников, и сообщить, что те, кто уже свободен, может начать работу.

А потом со спокойной душой готовиться к ненавистной свадьбе, которая давит мне каблуком на горло. Но выбора у меня не было. Контракт, на котором стоит моя подпись, до сих пор действует и будет действителен год.

И если папа думал, что я буду жить счастливо с Ромой, рожая ему внуков, то он очень сильно ошибается.

Проклятье! К чёрту эти мысли из головы! Нужно думать о хорошем, особенно после таких насыщенных выходных.

В лифт заходила окрылённая, всем отвечая на приветствия. И даже духота в этой кабине никак не волновала меня, потому что знала — впереди ждёт работа, которую я люблю. А потом я поеду к Кириллу. Да-да, поеду к этому неотёсанному, грубому мудаку. Только предварительно напишу ему.

Раньше не делала этого, но вдруг его жена дома? Будет очень неловко…

Иду по коридорам и надеюсь, что Рома сейчас отсутствует в офисе. Пусть сидит у себя в холдинге и не лезет на мою территорию!

Распахнула двери кабинета, чувствуя лёгкость во всём теле. Дела, работа!

Но сразу же это чувство пропадает так же быстро, как и появляется. Улыбка, которая всё это время была на лице, сошла на «нет». Удивлённо округлила глаза, видя открывшуюся передо мной картину.

Рома снова сидел в моём кресле, но это последнее, что меня волновало.

— Папа? — шепчу, не веря своим глазам. Там, на чёрном кожаном диване сидел мой единственный родитель.

Смотрю на родные черты лица, переходя на седые волосы и излюбленную классику. На его лице сдержанная улыбка, а около глаз уже хорошо видимые морщины. И снова его любимая седая борода, за которую я любила дёргать, зазывая Старика Хоттабыча.

Моё лицо сразу же озаряет улыбка, но почти сразу же она пропадает, стоит мне только понять, что он сидел в моём кабинете.

Сразу же срываюсь с места, забывая, что я была на каблуках, и подлетаю к нему, сразу засыпая вопросами:

— Всё в порядке? Ты приехал, потому что что-то случилось? Сердце? Снова? Может, стоит лечь в санаторий? — и ещё тысяча вопросов, которые я озвучила, прежде чем Гордеев-старший остановил меня, поднимая ладонь вверх. Сразу же замолкаю, не успевая договорить очередной вопрос.

Эта привычка у меня от него.

— Тина, — качая головой, произносит отец и опускает руку. — Замолчи. Вот вся в свою мать. Набросишься, даже не выслушав. Со мной всё хорошо. Чувствую себя на все тридцать, если не двадцать пять.

На последних словах он хохочет, а потом сразу же успокаивается, произнося:

— Соскучился по тебе, — в его голосе любящие нотки, от которых на душе сразу же становится ещё радостней. — Да и у моей малышки свадьба скоро. Роман позвонил, сказал, что пора бы возвращаться. Вот я и здесь.

Свадьба.

Это слово отбивается в голове и заставляет сердце упасть в пятки. После наших с Кириллом выходных следующие слова показались нереальными. Будто я из сказки попала в злую историю.

— Пап, нам нужно поговорить, — серьёзно произношу, не оставляя ни следа от хорошего настроения. Взгляд сам метается в сторону Ромы, и я дополняю: — Наедине.

Отец насторожился, напрягся, что было видно по его лицу, и повернулся в сторону Березникова, кивая ему на дверь.

— Оставь нас, — звучат его слова, будто гром. Березников, нахмурившись, с недоверием встаёт со своего места и идёт на выход, мельком поглядывая на нас. Вижу, что в его глазах вопрос, а ещё недовольство. Наверняка, хотел устроить допрос, где я пропадала чуть ли не трое суток.

Отец провожает его взглядом, и когда за моим женихом, при мысли о котором, кривлю лицо, захлопывается дверь, папа переводит всё своё внимание на меня.

Понимала, что говорить ему это опасно, ведь у него были проблемы с сердцем, но… Я не вытерпела.

— Пап, — выдыхаю, беря себя в руки. — Я не хочу выходить за Рому.

— Пап, — выдыхаю, беря себя в руки. — Я не хочу выходить замуж за Рому. Не хочу этой свадьбы.