Радость уже настолько переполняла ее, что она не могла продолжать пикировку. Она наклонилась и осторожно провела рукой по его лицу, как бы запоминая его пальцами.

— Слава богу, ты вернулся. Ты победил эту проклятую болезнь.

Да, но какой актер! Интересно все же, сколько он услышал, притворяясь отключившимся. Видя все ее страдания, заботы, хлопоты, видя ее слезы. Во всяком случае, когда бы ни произошло его воскресение из мертвых, услышал он вполне достаточно, чтобы сделать правильные выводы.

— Дороти, прекрати шушукаться с пациентом, — услышала она распоряжение отца.

— Да, лучше покорми больного, пока он не умер с голоду, — рефреном прозвучало дополнение к требованию родителя со стороны самого пациента. Дело явно шло на поправку.

— Между прочим, здесь не ресторан и не отель. И ведите себя скромнее, больной. Не обременяйте собой обслуживающий персонал. Кстати, а где чаевые?

Оба врача вышли из комнаты, чтобы немного прийти в себя после пережитого потрясения, а заодно и выполнить заказ пробужденного к жизни. Необходимо было приготовить что-нибудь диетическое. Общими усилиями, совместно с Пабло, решили пока ограничиться нежирным бульоном с подсушенным хлебом и приготовленными на пару овощами.

И вот опять потекли дни в рутинных заботах по лечению и уходу, на этот раз уже за выздоравливающим. Обычно он слегка дурачился, изображая из себя гораздо более серьезного больного, чем был на самом деле. Часто имитировал внезапную слабость и просил, чтобы Дороти кормила его с ложечки, сидела постоянно рядом с ним и рассказывала ему сказки, как мама в детстве. В общем, блажил и злоупотреблял своим положением, как многие больные эгоисты. Да еще хватало наглости регулярно напоминать ей о ее невольной исповеди в его присутствии с просьбой повторить «на бис» наиболее понравившиеся ему места.

К счастью, эта утомительная эпопея в замкнутом пространстве «Эль-Парадиза» завершилась к исходу пятых суток пребывания. Во-первых, больной уже достаточно окреп, чтобы его можно было транспортировать. Он даже мог уже передвигаться самостоятельно, правда на короткое расстояние и под контролем. Во-вторых, ветер явно поутих, да и дождь вроде ослабел, перестав столь обильно изливаться. Появились даже прогалы в тучах и перерывы в осадках. Ну и, в-третьих, отцу пора было возвращаться в поселок. Центр не мог так долго оставаться без руководителя.

Назад, по течению и при заметно улучшившейся погоде, добираться было гораздо проще и вдвое быстрее. Правда, плыть рядом с Робертом в сравнительно небольшой лодке было нелегко. Он постоянно норовил поплотнее прижаться к ней всем телом, что пробуждало воспоминания и эмоции, не совсем уместные в присутствии отца. Пыталась сбежать от него назад, в Гватемалу, а в результате после всех злоключений оказалась почти в обнимку с ним посреди воды и джунглей. Причем открыла ему свое сердце, ничего не услышав взамен, кроме шуток. Обеспечила противнику односторонние преимущества в его деловой игре. Наверно, какой-то злой рок преследует ее. Или в события вмешались древние боги майя и воюют не на той стороне.

Нет, все же пора брать быка за рога. Как только они добрались до своего базового поселения и разместили больного в комнате, где раньше жил Марк, Дороти решила перейти в наступление.

— Итак, перестань притворяться умирающим, и давай серьезно и откровенно поговорим. О чем, ты знаешь. О наших с тобой отношениях. Перестань играть в свои игры. Я не настолько глупа, чтобы в них не разобраться. Да, ты многое услышал и узнал обо мне. Теперь твоя очередь исповедаться. Мне надо было тебе сразу сказать, еще в Англии, что вступать в брак из деловых соображений я не собираюсь. Я не хочу быть замужем за человеком, который видит во мне только полезную вещь и сексуальную игрушку, которую, когда новизна ощущений исчезнет, можно просто выбросить. Но я тогда струсила и…

— Теперь я понял твое поведение и знаю его причины.

— Да, наконец-то сумел разобраться. Я понимаю, насколько пострадало твое «эго», когда, вернувшись, ты нашел только записку, а не меня. И решил все же добраться до меня, чтобы свести окончательно счеты. Потешить самолюбие, заодно оформить еще пару бумажек, чтобы окончательно закрепить компанию за собой. Правда, по неопытности попал не в тот сезон.

— А что, если я приехал не сводить счеты, как ты говоришь, а повторить свое предложение?

— Ответ будет то же, что и в записке. Нет! — Собственные слова ножом резанули ее по сердцу.

— Но ты же сама призналась в любви, пусть даже не напрямую.

— Я это переживу. Переболею. Так что мое признание тебе ничего не даст. Да и какой смысл в новых предложениях о замужестве? Все, что ты хотел в деловом плане, ты уже получил. Ничего нового я тебе дать не могу. — Голос Дороти звучал горько и устало. Она уже выдохлась от этой бессмысленной полемики и повторов уже пройденного.

— Еще не все. А как насчет загородного дома? Весьма привлекательное место для спокойной семейной жизни. Масса пространства для игр детей.

— Тогда начни подыскивать женщину, которая больше подойдет тебе для семейной жизни, чем я. — Непроизвольно она представила себя вместе с ним в окружении собственных детей рядом с бассейном в поместье. Они сидят за столиком, пьют чай из тонкого, прозрачного фарфорового сервиза. Смеющиеся девочки в белых и розовых коротких платьицах и серьезные, аккуратные мальчики в черных костюмчиках с бабочками на белых рубашечках. Кажется, сразу семь. Нет, пожалуй, это уж чересчур и не современно. Четырех вполне достаточно, девочки и мальчики поровну.

— А зачем мне кого-то искать, когда я уже нашел ее?

— Прекрати эту пытку. — Полину Дороти текли слезы. Так было жалко в этот момент себя и свое расставание с промелькнувшим видением поместья вместе с детьми.

— Не могу. Я не для того пересек полмира, чтобы вернуться ни с чем.

— Но я уже тебе ответила.

— Ты ответила себе, твоим прошлым искаженным представлениям. Но не мне. Вначале выслушай меня. Я приехал сюда, чтобы сказать тебе, что мне было очень, очень плохо после твоего отъезда. Только тогда я почувствовал, что не могу жить без тебя. Что моя жизнь стала какой-то пустой и никчемной и все, что я делаю, никому не нужно, если тебя нет рядом. Я приехал, чтобы сказать, что я люблю тебя!

Но ее убедили даже не его слова, а его голос, его глаза, вопрошающе и с болью доверчиво смотрящие на нее.

— Чтобы сказать, что я люблю. — Дороти повторила эти слова, как будто смакуя их на языке, взвешивая их в своем сердце. Хотелось повторять их снова и снова, такие сочные, ласковые, теплые, согревающие душу и тело. И такие долгожданные и нужные. — Примчался сюда потому, что любишь? Ты любишь меня? — Как сладко это повторять и проигрывать в разных вариантах.

— Да, я люблю тебя. И предлагаю выйти за меня замуж, чтобы делить со мной пищу, кров и постель до конца моей жизни. Потому что я хочу иметь детей, наших детей, и чтобы ты ждала меня дома вечером вместе с ними, когда я буду возвращаться усталый с работы. Чтобы ты всегда была рядом, чтобы я мог ласкать тебя, смеяться вместе с тобой и просто жить рядом с тобой под солнцем.