— Я вот пришла, — промямлила Полина, точно это она была блудной дочерью, вернувшейся в отчий дом. — Соскучилась.

Светлана отступила в сторону. Полина вошла в квартиру.

— Что-то ты задержалась. Как асе твоя работа? — спросила племянница.

— Работа подождет, — рассеянно ответила Полина, усаживаясь на диван. — Знаешь… Я все время думала… Прости меня!

Слезы подступили к горлу, и женщина все-таки расплакалась. Полезла в сумочку, достала скомканный платочек. С досадой на свою слабость вытерла глаза.

— Но нам нельзя расставаться. Понимаешь? Мы ведь одна кровь. Почти сестры. Мы любим друг друга.

— Но ты не хочешь принять мою новую жизнь, Родиона ненавидишь.

Полина хотела было по совету доктора ответить что-нибудь обтекаемо-примирительное, но ее натура настырно вылезла наружу.

— Да! — подпрыгнула на диване женщина. — Не буду утверждать, что это не так. Я не вру, как некоторые.

Мгновение еще поколебалась и решительно двинулась вперед.

— Света, поверь мне, ты попала в дурную компанию. Очень. Они все преступники. Не в фигуральном смысле. По-настоящему! Володя знал это.

Братья принуждают стариков продавать свои квартиры, а потом делают дедов бомжами. Вот они каковы, святоши!

Девушка слушала тетку напряженно, опустив глаза. И женщина никак не могла понять, о чем Светлана думает.

— И Николай пропал, будто специально. Может.., они и с ним что-то сделали. Я уже думаю, не заявить ли нам в милицию.

Светлана с видимым облегчением улыбнулась., — Никуда он не денется. Не волнуйся, — голос опять звучит зло и чуть насмешливо. — Все ты, видно, нафантазировала.

Полина открыла рот, но вовремя поняла, что сейчас спорить с племянницей бесполезно. Только вздохнула:

— Ты все еще поймешь сама.

Вытерла платочком нос и нерешительно предложила:

— Давай немного прогуляемся.

— Мне надо почитать одну вещь.

Полина ясно различила тоскливые интонации в голосе девушки. Ей явно не хочется сидеть волшебным апрельским днем над занудной «вещью».

Нужно подтолкнуть Светлану нарушить «секстантские» правила. Все запретное сделать очень трудно и стыдно только в первый раз. Потом пойдет легче.

— После прочитаешь.

— Но надо читать через каждый час, — девушка подергала себя за сережку.

— Зачем?

— Так положено.

— Да… Но… Иногда можно нарушить правила.

Вот у меня ужасно разболелся желудок…

— Когда? Ты мне не говорила об этом.

— Ну зачем я бы стала тебя тревожить по пустякам! Так вот… Доктор сказал: через каждый час вы должны кушать. Представляешь?! Я должна улыбнуться клиенту: извините, но у меня сейчас процедуры. Потом на его глазах разогреть кашу и ковырять ее ложкой. Конечно, я ничего не соблюдала. И все прошло! Само…

Женщина бессовестно врала. Неприятная история с желудком случилась не у Полины, а у ее коллеги. Худышка Лера достала всех на работе бесконечным нытьем и откровениями на тему «Нью-методы лечения гастрозаболеваний».

— Вообще я давно заметила: плохое можно и нужно откладывать. Никуда оно не денется. А хорошее, оглянуться не успеешь, улизнет.

Девушка нерешительно улыбнулась и встала.

Некоторое время они бесцельно в молчании кружили по бульвару. Влюбленные парочки и голуби, одуревшие от весеннего воздуха, закатывали вверх глазки и блаженствовали. Женщины присели на свободной скамеечке.

— Я так в юности май любила, — в задумчивости проговорила Полина. — У нас компания веселая была. Я, Лена, Лида… Ну, и ребята. У каждой — свой. Мы в парк уходили и гуляли, гуляли.

Даже не целовались. Просто держали друг друга за руку. И казалось, что это и есть счастье…

Светлана не отвечала и напряженно смотрела куда-то перед собою, словно между старыми липами видела не гуляющих с внуками и собаками горожан, а что-то открытое только ей. Неожиданно девушка тихо произнесла:

— Оставайся у меня.

Полина вздрогнула. Как молния в ней вспыхнула ослепительная радость.

— Это ты сейчас решила? — зачем-то спросила она.

Девушка отрицательно покачала головою.

— Я загадала: если ты придешь до 28, мы помиримся.

Они двинулись обратно к дому.

— А за вещами ты не поедешь?

— Завтра, — сказала Полина.

Она боялась, что если отлучится хоть на полчаса, то, вернувшись, снова натолкнется на запертую дверь. Ну уж нет! От нее теперь легко не отделаешься. За сумкой она съездит утром, когда племянница отправится на очередную встречу со ждущими. И тут Полина вспомнила! Завтра они с чудо-доктором отправляются на поиски Васи. Женщина даже приостановилась на мгновение в страхе. Операция, без сомнения, займет весь день. Но и отступать сейчас, когда у нее почти в руках компромат на Родю и его многочисленных «родственников», неразумно. Женщина тяжело вздохнула.

Ее беспокоило еще одно открытие. Пришел неизбежный логический конец любовным отношениям с Рязанцевым. Светлана сделала шаг навстречу тетке и даже протянула ей руки. Теперь чудо-доктор не имеет никаких прав на Полину. Завтра ему придется об этом сказать. Ей, как всякой порядочной женщине, надо бы радоваться, но Полина испытывала лишь чувство горькой потери.

Когда они вошли в квартиру, Светлана сразу же укрылась в своей комнате. Усердно принялась штудировать «секстанскую» литературу, стремясь отработать прогул.

* * *

Полина быстро прибралась в Лидиной квартире и собрала вещи. Рязанцев подъехал кровно в половине девятого, как они и договаривались.

— Я очень спешу, — сообщила Полина, ставя в машину дорожную сумку.

Доктор покосился на вещи:

— Уезжаешь?

— Переезжаю, — немного помолчала. — К племяннице.

Валерий Иванович подождал комментариев, но Полина уткнулась в только что купленную газету.

Всю последнюю полосу занимала реклама. Куда бы повести Свету? Девушку просто необходимо вытащить из удушающей атмосферы секты. Пусть вдохнет свежего воздуха свободы, потолкается среди своих сверстников, получит новые впечатления.

Что здесь имеется из развлечений? Цирк. «На арене — австралийские гигантские кошки и элитный конь арабского шейха, а также искрометная клоунада». Скука смертная! Женщина перевела взгляд на следующее объявление: «Только одно выступление знаменитого в России и за рубежом скрипача Владислава Леккара». Н-да. Тоже не то. Еще?

Музей восковых фигур. Несколько минут Полина, скривив губы, смотрела на хвалебные строчки. Наконец убрала газету и уставилась в окно.