Я предпочел оставаться в каюте. Но Вербена усидеть одна в четырех стенах не смогла.

— Войдите! — крикнул я, услышав, что в двери настойчиво скребутся. А когда та отворилась, вскочил с кушетки: — Вы?!

— Как удачно, что я застала вас здесь! Отец и все остальные наверху, а мне велели сидеть в каюте. Все скрипит, трещит, так жутко! — Она захлопнула дверь, скользнула ко мне. — Скажите, корабль ведь не развалится, выдержит шторм?

Корабль качнуло. Не так, чтобы сильно, я устоял на ногах без труда. Но Вербена, охнув, упала. Хорошо, что в мою сторону, и я успел подхватить ее. Девушка повисла, обвив мою шею руками, отрывисто зашептала в ухо:

— Хайк, мне страшно! Вдруг мы сейчас утечем?!

Она совершенно не пыталась устоять на ногах, а

хрупкой дочь губернатора отнюдь не была. Я сделал шаг назад, присел на кушетку, постарался усадить рядом и девушку. Вербена тут же опустила голову на подушку.

— Да, так лучше… — Она и меня потянула, вынуждая прилечь рядом. — Хайк, мне так страшно. Наверное, оттого, что давно не была в море.

Я попробовал освободиться из ее Объятий. Не тут-то было! Пришлось лежать рядом весь тот час, пока галеон боролся со штормом. Вербена охала при каждом резком рывке, стараясь теснее прижаться ко мне своей пышной упругой грудью. Жарко и влажно шептала в лицо, какая она трусиха и какой я смелый, мужественный и так далее, и тому подобное. Тем не менее от морской болезни девушка не страдала, и я начал сомневаться, искренен ли ее испуг.

Качка уменьшилась. «Беннели» благополучно вырвался из бури. А мы продолжали лежать, крепко обнявшись. Теперь я думал лишь о том, как выпроводить гостью. Если ван Эйнену или капитану взбредет в голову заглянуть ко мне… Сцену, которую они увидят, объяснить будет трудновато. И словно вторя моим мыслям, в двери осторожно постучали.

— Барышня! — донесся приглушенный голос служанки. — Ваш отец спустился к себе.

Вербена тут же рывком поднялась с кушетки. Быстро поправила платье на груди. Шагнула к двери. Оглянувшись на прощание, шепнула:

— Спасибо. — Не удержавшись, хихикнула. И добавила: — Жаль, шторм так быстро закончился. Я надеялась, он продлится подольше. Или командор окажется решительней.

Она ушла, а я все лежал, ощущая себя полным болваном…»

«6-й день 30-й декады. Ночью ко мне пришел странный сон. Я был женщиной! Не только видел себя существом иного пола. Я чувствовал то, что мужчине недоступно в силу различия анатомии наших тел. Сон заставил меня по-иному взглянуть на события вчерашнего вечера. Что должен был ощущать я, когда молодая, красивая женщина прижималась ко мне своими пышными формами? И что ощущал на самом деле? Вначале — удивление, затем — неловкость, постепенно перерастающую в раздражение. И ни намека на возбуждение! Желание обладать этим роскошным телом не пробудилось во мне…»

«3-й день 31-й декады. Вирст стих, и наше плавание замедлилось. Лишь сегодня на рассвете мы вошли в Альменское море. Ночь выдалась ясной, и огонь, пылающий на маяке мыса Вез, был виден издалека. Так что на «Беннели» праздник. Веселятся все, от бан Эйнена До последнего юнги. Неудивительно, через несколько

дней они войдут в родную гавань. Аннак для них дом так же, как для меня Батейя.

Вербена тоже веселится. И старается втянуть меня в общее празднество. После того памятного вечера во время шторма отношения наши стали настолько дружескими, насколько они могут быть между молоденькой девушкой и холостым мужчиной. Еще один шаг, и… правила приличия потребуют от меня сделать официальное предложение. Подозреваю, Вербена ждет этого. Я же не могу выбросить из головы тревожные подозрения. Тот вечер и особенно сон, посетивший меня в пришедшую следом за ним ночь. Что-то изменилось во мне. Да, я по-прежнему выгляжу как Хайк Левенталь, думаю как Хайк Левенталь, помню и умею все, что положено Хайку Левенталю. Но где-то в глубине меня сидит то, что не выразить словами, что не прочесть ни в одном научном трактате… Ощущения… Прежний Хайк Левенталь не знал их, иначе я бы помнил об этом…»

Корабли вошли в гавань Аннака на рассвете девятого дня тридцать первой декады восемь тысяч восемьсот пятьдесят четвертого года. Следующие три декады командору бан Левенталю предстояло заниматься подготовкой экспедиции. Три декады — на снаряжение боевых кораблей, и без того готовых выйти в море при первой необходимости. Вдобавок капитаны которых отчитывались не столько перед новоявленным командором, сколько перед губернатором. Свободного времени у Левенталя оставалось в избытке. И большую часть его он проводил в обществе Вербены.

Формальная фраза с предложением руки и сердца так и не прозвучала… Кажется. Хайк уже не был уверен в этом. Не только Вербена, но и родители ее вели себя с ним будто с официальным женихом. Левенталь понимал, что являет собой идеальную партию для дочери губернатора. Молодой, преуспевающий торговец, гроссмейстер, командор! Не важно, удастся ли найти Южный путь к сокровищам Сима. После того как пираты будут разгромлены — в том, что их разгромят, не сомневался никто, — первой кандидатурой на пост губернатора Южных морей станет опять-таки он, Хайк бан Левенталь! И Вербена была отличной парой для него. Молода, красива, в меру умна, богата, знатна. Хайк видел, как смотрели на девушку офицеры «Беннели». Даже матросы, не в силах сдержаться, исподтишка бросали на дочь губернатора полные вожделения взгляды. А в самом Аннаке? Она уплыла отсюда девчонкой, а вернулась — невестой. И не один десяток молодых мужчин желали, чтобы — его.

Наверное, Хайку было бы легче, если бы Вербена со всеми своими достоинствами не нравилась ему. Но она нравилась! Левенталю приятно было общество девушки. Он с удовольствием рассказывал о своих путешествиях, слушал, как она поет, аккомпанируя на гитаре. Вербена становилась другом, с каждым днем все более близким. Однако желания интимной связи не возникало. Хайка пугала сама мысль о подобном. Какой-то неосознанный страх сделать что-то неправильно.

Странный сон возвращался уже дважды. И каждый раз он был в нем одной и той же женщиной! Незнакомой, непонятной. Что, если это начало болезни, самой постыдной, какая может поразить гражданина гильдии, болезни раздвоения разума? Нет лекарств от этого. Когда припадки становятся частыми и буйными, больного запирают в одной из подземных палат Госпиталя. До самой смерти Счастье, что к этим людям она приходит достаточно быстро. Никто из врачей не знает, как начинается эта болезнь. Возможно, именно так со странных, «чужих» снов? И судьба молодого гроссмейстера, командора не открытых еще морей, — закончить жизнь в тесном, обитом мягким войлоком склепе? Если так… Левенталь тогда желал лишь одного — успеть найти Южный путь вокруг континента. А женитьба, брачное ложе Вербены… Что ж, эта проблема как-нибудь да разрешится.

Но разрешилось все совершенно иначе, чем Хайк мог представить.

Дважды в декаду губернатор собирал у себя капитанов эскадры, готовящейся к отплытию. Слушал рапорты, отдавал указания. На третье совещание вместо капитана галеона «Элефант» прибыл его старший офицер. Бан Эйнен был строгим начальником, потому моряк принялся объяснять, едва переступил порог кабинета: