— Мессир, капитан Тормсен не смог приехать. Он болен…

— Болен? Что с ним могло случиться на берегу? Он что, выпил лишнего и, свалившись с мостика, сломал ногу?

Капитаны дружно заулыбались, оценив шутку гроссмейстера. Но офицер «Элефанта» оставался серьезным.

— Никак нет, мессир. У него лихорадка. Должно быть, простудился.

Лицо бан Эйнена стало суровым.

— Какая-то никчемная простуда способна уложить капитана боевого корабля в постель, словно хилого младенца? Ничего себе! Хорошо, офицер, я разберусь с этим позже. Садись.

Кресло старпома «Элефанта» находилось как раз напротив Левенталя, потому Хайк поневоле наблюдал за ним. Вначале казалось, что офицер чрезмерно взволнован присутствием на столь высоком совещании. Был заметно бледен, то и дело облизывал сохнущие губы, и бокал разведенного холодной водой лимонного сока выпил одним долгим, жадным глотком. Не дожидаясь, пока остальные, старшие по чину и должности, притронутся к своим.

Левенталь, повинуясь порыву, неожиданному для него самого, оборвал очередной рапорт вопросом:

— Офицер, вас тоже лихорадит?

В кабинете установилась тишина. Вначале все недоуменно уставились на командора, но тут же вслед за ним перевели взгляд на старпома «Элефанта». Тот был застигнут врасплох.

— Я? Э… — Он вскочил из-за стола. — Да, немного… Должно быть, тоже простуда.

— Да что за кисейные барышни у вас в команде?! — грохнул кулаком по столу губернатор.

Но Хайк, не обращая внимания на этот взрыв, продолжал расспрос:

— И сколько еще людей на корабле «простудилось»?

— Шестьдесят семь человек помещены в лазарет. В том числе три офицера и капитан, — нехотя выдавил старпом.

По комнате пронесся изумленный вздох. Все более убеждаясь в страшной правоте своего подозрения, Хайк Скомандовал:

— Расстегните камзол!

— Зачем?

Растерялся не только старпом, все присутствующие. Бан Эйнен, ничего не понимая, ждал объяснений. Левенталь повторил настойчиво:

— Расстегните, я вам говорю! И рубашку!

Офицер подчинился. Кабинет был ярко освещен масляными лампами, так что Хайк отчетливо увидел то, что и ожидал. Что страшился увидеть. Кожу на груди мужчины покрывала красноватая сыпь.

— С остальными то же самое? А у заболевших первыми уже появились волдыри?

— Да.

Губернатор поднялся, с грохотом отбросив стул.

— Я не понимаю, что происходит на одном из моих кораблей, кракен вас забирай! И хочу разобраться. Немедленно, клянусь акульими жабрами! Я сейчас же отправляюсь на «Элефант», поговорить с твоим капитаном. И лекарем! Мне не нравится простуда, укладывающая в постель разом треть экипажа!

— Погодите! — вскочил и Левенталь. — Нельзя идти на галеон, это опасно.

— Опасно? Ты думаешь, там ловушка? Считаешь, среди моих офицеров могут оказаться предатели?

Теперь уже хмуро и подозрительно все смотрели на командора. Чужака в их городе. Скорее уж здесь поверят в его предательство!

Хайк отрицательно затряс головой.

— Эта болезнь — не простуда…

— Я тоже так думаю! Их отравили каким-то неизвестным мне ядом. И я разберусь, кто и как это мог сделать! Не беспокойся, гроссмейстер, я не собираюсь пробовать воду и пищу на этом корабле…

— Дело не в отравлении. — Хайк позволил себе перебить губернатора. Было ли это нарушением субординации? В глазах капитанов — да, хоть формально они с бан Эйненом в равных чинах. Но думать, как выглядят в глазах будущих подчиненных его поступки, сейчас было не время. Хайк вновь обернулся к офицеру «Элефанта». — Как давно вы вернулись в Аннак?

— Декаду назад. Мы патрулировали акваторию к северу от Малых Гидр.

— Вы заходили в гавани, высаживались на обжитые людьми берега? Может быть, останавливали для осмотра какие-то корабли?

— Н-нет. То есть мы обнаружили на рифах одного из необитаемых островов остатки разбившейся шлюпки.

— Там были люди?

— Два трупа. Они почти сгнили, не опознать. Мы похоронили их по морскому обычаю. Капитан внес это в рапорт.

Левенталь посмотрел на губернатора. Бан Эйнен кивнул.

— Да, мне известно об этом происшествии. Скорее всего, рыбаков унесло в море. Хотя не исключено, какая-то из наших каравелл потерпела крушение.

— Мне об этом не сообщили…

— За то, что происходит в Аннаке и водах Альменского моря, отвечаю я! Твоей экспедиции, командор, это не касается!

— Это касается всех, — хмуро прошептал Хайк

О новой болезни Левенталь впервые услышал во время своего давнего плавания вдоль берегов Хокана. О ней испуганно рассказывали жители прибрежных улусов, менявшие добротно выделанные кожи на железо и бронзу. Сами туземцы знали о ней от своих соседей, кочевавших далее в глубь континента. И те — от соседей, и те. Никто не видел больного воочию. Но столь страшны были рассказы, что разлетались по степи быстрее самого резвого скакуна…

В глубокой пещере под снежными вершинами Карханара спал черный демон Ос-па. Спал с тех самых времен, когда могущественные дейми сотворили мир. Дейми были щедры к людям, дав им во владение бескрайние степи Хокана. Но люди оказались слишком жадными и любопытными. Хан одного из улусов захотел найти дорогу через перевалы Карханара, узнать, что лежит за снежными горами. Лавина погубила наглецов и разбудила Ос-па. Черный демон выбрался из пещеры, обернулся ядовитым ветром, полетел по миру. Теперь он селится в каждом, кто вдохнет тот ветер. Пожирает его изнутри, живет в его дыхании, в пузырях и язвах, выступающих на коже. Даже в трупах!

Неудивительно, что хоканцы верили в демоническую причину болезни. Ни один шаман не знал лекарства от нее. Начиналось все как обычная простуда. Жар, ломота в суставах, жажда, головная боль, тошнота. Тело покрывала сыпь, превращавшаяся в волдыри, многие, кто выздоравливал, оставались калеками. Хоканцы пытались остановить болезнь, сжигая тела умерших, — а то и живых! — их жилища со всей утварью, даже лошадей, высшее богатство кочевников. Но самые жестокие меры не помогали — болезнь расползалась по степи.

Четыре года назад и Левенталю таинственная болезнь казалась сказкой живущих на краю мира дикарей. Но сейчас, здесь, вспомнилось все совершенно иначе. Получается, болезнь доползла до Сима и кто-то из торговцев увез ее на своей каравелле?

В кабинете стояла тишина. Капитаны, поднявшиеся вслед за губернатором из-за стола, растерянно переводили взгляды с него на Левенталя. И бан Эйнен молчал. А потом вдруг громко захохотал.

— Оказывается, ты мастер рассказывать страшные сказки, командор. Я не удивлен, что косоглазые дикари верят в демонов. Но не можешь же ты, бан Левенталь, всерьез говорить о болезни, летающей по воздуху! Образованный человек должен понимать, что подобное невозможно. А вот то, что моих людей отравили, я вполне допускаю. И что враги гильдии пытаются сорвать экспедицию — тоже. А это уже касается не только губернатора Аннака, но и командора эскадры. Так что, ты едешь со мной на «Элефант»?