Но не вышло. Так бывает. Некого винить.

– Слава, пойми! Дело не в харизме, лицах, исполнительском таланте, нет, – сказал однажды, разоткровенничавшись, один из больших музыкальных редакторов на Первом канале. – Провал был уже предопределен! Над ними всегда висела персона, личность Нельсон, созданная массмедиа со всеми причитающимися стереотипами. С которой люди ассоциировали REFLEX. Слава – просто признай этот факт. Такое часто бывает в шоу-бизнесе, когда уходит цементирующий фактор, ядро, стержень группы».

Но все это было спустя четыре года после моего выхода из группы. А тогда, сразу после новогоднего концерта 31 декабря 2006 года, я стремилась к своей новой жизни.

Я тут посчитала недавно. Получается, что в течение всей своей певческой карьеры, как Диана, как REFLEX и как Ирина Нельсон, я выпускаю по одной песне каждый месяц в течение 29 лет подряд… Как это вообще оказалось возможно? Считаем. 21 альбом я выпустила с 1991 по 2020 год. В каждом из них в среднем было по 11–12 треков. И ведь еще сколько было выпущено синглов за это время… Минимум 15. Итого это примерно 267 песен… Давайте разделим на количество месяцев за эти годы. 29 лет творчества. 348 месяцев. Вот и получилось – одной песня каждый месяц в течение 29 лет подряд. Интересно, Слава, знает об этой статистике? Надо будет ему рассказать.

Музыка-2020. Теперь много поют о сексе и мало о мечтах… Значит ли это, что секса все еще недостаточно, а все мечты у всех уже сбылись? После ухода из группы я вообще не могла слушать музыку – вообще, совершенно, никакую. Меня тошнило, меня выворачивало, меня трясло от любых мелодий. Если в торговом центре играла музыка, я выходила оттуда, фактически панически бежала. Если я слышала, как у кого-то рядом музыкальной трелью играет телефон, меня передергивало. Когда я видела диски и пластинки, мне становилось физически плохо. Я не могла говорить о музыке, не могла о ней думать.

Я думала, что REFLEX в моей жизни закончился. Не могу сказать, что я сожалела – я принимала все новое, что дарила мне жизнь. А невозможно принять новое, не расставшись с частью старого. Как не положить в шкаф, забитый старыми вещами, новые покупки. Старье просто вытолкнет их, вывалит на пол – а само останется на месте. Надо избавляться от старья – того, что напоминает о переживаниях, и каких-то болей, – избавляться, как в жизни, так и в голове.

И я это делала. Я пыталась это сделать.

Мы со Славой уехали в Дубай и почти сразу оттуда подались в горы, в штат Фуджейра в Арабских Эмиратах.

Слушали звенящую тишину, которая обволакивала, вливалась в тебя, как глоток прохладной живой воды.

Я садилась на горячую каменную плиту и часами сидела так, растворяясь в окружающем мире. Впуская этот мир в себя.

У меня было стремление к полной изоляции. Я не скучала по людям, по оставленным в России знакомым и приятелям, по миру шоу-бизнеса, по работе… Здесь были я и Слава. И больше нам ничего было не надо.

Это было время покоя и спокойствия.

Мы отдыхали. Мы ни о чем не думали, ни о чем не беспокоились. Мы пили хорошие вина, смотрели на небо, вдыхали терпкий, ароматный воздух…

Нам было лень даже дойти до моря – купались в бассейне, лежали на его бортиках, прижимаясь щеками к прохладной белой и голубой в тонком рисунке плитке… Мы просыпались до восхода, лежали на солнце до полудня – и уходили обратно в дом…

Не происходило ничего.

Весь мир – особенно мир шоу-бизнеса – существовал где-то там, за горизонтом, жил своей бурной, хаотичной жизнью.

У нас же было море, небо, белая и голубая с тонким рисунком плитка. И мы вдвоем – друг у друга…

Только через год я с трудом, хоть немного, но оклемалась. У меня появилось – хоть и пока лишь робкое, но появилось! – желание реализовать то, что я хотела, написать все те песни, что я вынашивала все эти годы.

Оно появилось осторожно, словно постучавшись в когда-то знакомую и родную дверь, но не зная, примут ли его тут снова. Это был вечер – тихий, теплый, мягкий дубайский вечер, когда в траве стрекочут цикады и где-то в темноте негромко бормочет ночная птица. И в этой тишине, баюканной стрекотанием и бормотанием, у меня стали рождаться темы песен. Новые темы – новых песен.

Одной из них стала песня Sunrise. Потрясающе, фантастически красивая песня, с очень интересной судьбой. Мелодию написали мой сын с его другом.

В REFLEX’е были про человеческую влюбленность, чувственность, сексуальность. А здесь я написала текст, используя совсем другой образный ряд. Sunrise – это любовь как слияние двух душ. Именно душ.

Эта песня отразила тогда мое новое внутреннее состояние, состояние каких-то совершенно новых энергий, появившихся у меня. Я начала писать тексты философского характера, как бы остановившись и взглянув на нашу жизнь с высоты птичьего полета. Рассуждая о значении разных явлений, меня начали волновать темы общечеловеческого характера. Почти все мои поклонники не поняли всей глубины этого текста и часто спрашивали меня, о чем эта песня.

Но случилось так, что Sunrise услышала Алла Борисовна Пугачева. И, услышав её, она сразу дала команду поставить песню в ротацию на своей радиостанции «Алла». Была такая FM-станция в Москве в 2008 году.

Как человек очень тонкого душевного склада, Алла Борисовна сразу поняла всю глубину песни. Ей не надо было больше ничего объяснять.

Алла увидела меня впервые еще Дианой. Году примерно в 1997-м. На презентации Кристины Орбакайте мы сидели вместе с Аллой за одним столом. Вдруг она подарила мне розу, сказав: «Ты молодец! Это на удачу!» Я, обалдевшая от счастья, сказала «спасибо», поцеловала её и по сей день храню эту засушенную розочку. А Алла Борисовна всегда как будто где-то рядом со мной. Я её поддержку чувствую постоянно и по сей день. Когда мы подавали документы на присвоение мне звания заслуженного артиста России, первой рекомендацию подписала Алла.

После начала работы над новыми песнями мы получили мощный прилив энергии, ощутили в себе новые творческие силы, поняли, какие у нас есть скрытые возможности – и это все бурлило в нас, требовало выхода. Мы стали на голову выше нас самих, тех, что были до отъезда.

Во время пребывания в Дубае я написала огромное количество англоязычных текстов и музыки – именно тогда мне захотелось говорить на этом языке, петь, играть с этими пока еще чужими словами. И мы со Славой задумались над новым альбомом – полностью на английском языке. Решили – это будет софт-рок, совсем мягкий-мягкий, мелодичный. Без агрессивной электроники. Только тонкие, нежные мелодии. Одухотворенные и воодушевленные мы сели за работу.

Вскоре в Дубай приехал и Антон. Мы специально позвали его, чтобы он помог нам с альбомом, и он делал вместе со Славой аранжировки для нашего альбома.

В Дубае у нас была шикарная небольшая студия, мы набросали в ней гитары, барабаны – и переехали в Лондон, чтобы найти топового продюсера в этом стиле. Им оказался Steven Orchard – человек, который записывал Beautiful Day U2, работал с Coldplay и Dido. Прекрасный парень, душевный, простой и очень творческий. Англичанин в лучшем смысле этого слова.