Выпив кофе, я поспешила на улицу в надежде, что прогулка прибавит мне оптимизма. Само собой, мысли по-прежнему вертелись вокруг Волкова и его жены. Слава богу, она жива, и ее жизни ничто не угрожает, а мне, кстати, ничто не мешает забыть эту историю как страшный сон.

Ничто бы не мешало, не будь этого чертова завещания. Почему Волков его оставил, то есть почему оставил свои деньги мне? Должен быть в этом какой-то смысл.

Я не заметила, как пересекла парк и оказалась на небольшой площади возле музея, где обычно вовсю шла уличная торговля. Продавали сувениры, мед, платки и прочее в том же духе. Сегодня здесь оказалось особенно многолюдно, и я очень скоро пожалела, что сюда сунулась. Сувениры мне точно не нужны.

Я огляделась, прикидывая, в какую сторону лучше направиться, и возле ближайшего лотка увидела Ремизова. Он болтал с девушкой-продавщицей, вертя в руках деревянную фигурку лошадки. Девушка с ним явно кокетничала, а Ремизов благосклонно улыбался.

Первым побуждением было подойти и с места в карьер ошарашить своими откровениями. Но уже через несколько минут стало ясно: ничего я от этого не выгадаю. Он скажет, что я все выдумала. Возможно, признает факт знакомства с Волковым, но и только-то. Вряд ли ему стоит опасаться полиции, а вот мне из-за проклятого завещания придется туго.

Ремизов расплатился и пошел дальше вдоль лотков, я последовала за ним. От мысли заговорить с этим типом я уже отказалась, что делать дальше – не знала. Зато очень хотелось понять, почему он до сих пор не уехал. Что его держит в этом городе?

Из-за ближайшего павильона появились скоморохи, заиграли, запели, народ взял их в кольцо, а я испуганно завертела головой. Ремизов исчез. Только что его макушка маячила над толпой, и нате вам… Я бестолково металась по кругу, потом бросилась к парковке, решив, что он, скорее всего, приехал на машине. Но «Лексуса» там не оказалось. Едва не заревев от досады, я отправилась по пешеходной улице в последней надежде, что, если он вдруг заинтересовался достопримечательностями, этого места ему не миновать. Народу и здесь было предостаточно, я прошла улицу из конца в конец и призналась себе, что в очередной раз его упустила.

Оказавшись рядом с кафе с открытой верандой, я решила, что это отличное место для наблюдений. Жаль, я раньше об этом не подумала. Проходя мимо витрины кафе, я равнодушно мазнула взглядом по плакату, обещавшему вторую чашку кофе бесплатно, если что-то там купишь, увидев свое отражение в стекле, машинально поправила волосы и тут же замерла, обнаружив рядом со своим отражением еще одно. Ремизов стоял за моей спиной всего-то в паре шагов, смотрел на мое отражение в стекле и улыбался. А я едва не закричала с перепугу, хотя чего мне бояться? Вместо того чтобы, повернувшись, сказать ему что-то или идти дальше, делая вид, будто не обращаю на него внимания, я продолжала пялиться в стекло.

Он сделал шаг и теперь стоял почти вплотную ко мне, по спине пробежал холодок, и явилась непрошеная мысль: «Да он меня сейчас убьет!» Вроде бы нелепая, но в тот момент вполне допустимая. Ремизов, продолжая улыбаться, наклонился к моему уху и шепнул:

– Не меня ищешь? – и теперь смотрел исподлобья.

Мысли в моей многострадальной голове закружились совсем уж идиотские: он похож на Дракулу, не на старика с зеленоватой кожей и лысым черепом, а на Дракулу-обольстителя. Физиономия самая подходящая. Я даже уверила себя, что передние резцы у него неестественно длинные и острые.

«Приди в себя, дура», – попыталась я воздействовать на свое сознание добрым словом, и тут этот тип легонько коснулся моего уха губами, а потом провел ими до подбородка. Руки его скользнули вперед, на мгновение он точно заключил меня в объятия, а потом резко отстранился, оставив в моей руке ярко-красную розу. Меня легонько потрясывало, и я, точно завороженная, смотрела на цветок, а когда, насмотревшись вдоволь, обернулась, Ремизова и след простыл.

– Твою мать, – выругалась я довольно громко, повергнув в шок двух старушек, проходивших мимо.

С перепугу я бросила розу в ближайшую урну, ярко-красный цвет почему-то очень нервировал. Добравшись до скамейки, я попыталась прийти в себя, а еще решить, что означает поведение Ремизова. Если с первым пунктом все обстояло более-менее нормально – я отдышалась, избавилась от мыслей об упырях, – то со вторым получилось куда хуже. Выходит, Ремизов прекрасно осведомлен о моей роли во всей этой истории. Или не выходит? Он видел меня в гостинице и сейчас узнал? В толпе людей, и это при том, что в гостинице я была в очках и парике? Ему рассказал обо мне Волков? Это куда вероятнее. И как понять его слова? Что, если он опасный маньяк в поисках очередной жертвы, а я даже Элке ничего не рассказала!

Я тут же полезла в сумку с намерением позвонить подруге, но мобильного там не оказалось. Только я решила, что его у меня украли, как вспомнила: по дороге я отвечала на звонок мамы и сунула телефон в карман кардигана. Там мобильный и обнаружился. Причем не только он. В кармане оказался сложенный вчетверо лист бумаги, вырванный из блокнота: «Улица Фрунзе, 15. В 18:00». Время было дважды подчеркнуто.

– Это что ж такое? – с обидой пробормотала я. – Ремизов успел сунуть мне в карман записку? Он так с девушками знакомится? Или это предложение обсудить наши дела? Нет у нас никаких дел… Хотя как посмотреть…

Элке я так и не позвонила, вместо этого чуть ли не бегом отправилась домой. Но в квартиру заходить не стала, взяла машину и поехала к родителям, прекрасно понимая: останься я одна, быстро смогу довести себя до полного безумия.

К пяти часам вопрос идти или не идти уже не стоял, размышления в основном сводились к тому, как себя обезопасить. Подробно обо всем написать и спрятать записку у родителей? Хороша идея, ничего не скажешь! Значит, остается Элка. Но она точно все прочитает, едва за мной захлопнется дверь.

Тут как раз и подруга позвонила. Новостей у нее не было, я сообщила, что нахожусь у родителей, а после того, как Элка, наболтавшись вволю, остановилась перевести дух, сделала вид, что продолжаю прерванный разговор и позвала маму:

– Мамуль, запиши, пожалуйста, адрес, а то забуду… – и продиктовала: Фрунзе, 15.

Но этого мне показалось мало, и я отправила адрес Элке. Через пять минут она перезвонила, я, прежде чем ответить, переместилась на веранду, чтобы родители нас не услышали.

– Что это за ерунда? – ворчливо поинтересовалась Элка.

– Где?

– Валерик, ты мне только что «смс» прислала.

– Да? Перепутала. Это адрес маминой знакомой.

Теперь я чувствовала себя куда увереннее, по крайней мере, близкие в случае моего исчезновения смогут сообщить адрес полиции. «А мне с этого что за радость?» – зло фыркнула я, но любопытство уже со страшной силой гнало меня по известному адресу.

Всю дорогу я гадала, что меня там ждет. Не в плане моего дальнейшего существования, а гораздо прозаичнее: что это за дом такой? Вряд ли гостиница. Кафе? Нет, точно не кафе, тогда логичнее было бы сообщить его название.