Вскоре, свернув на улицу Фрунзе, я высматривала нужный дом. Хрущевки, две сталинки, школа, детский сад, за детским садом улица приобрела совсем другой вид: вместо многоквартирных домов – новенькие особнячки. Дом под номером пятнадцать как раз одним из них и оказался. Я остановилась рядом с воротами, гостеприимно распахнутыми настежь, и огляделась, толком не зная, что делать. Рискнуть подняться на крыльцо? Но какое отношение этот дом может иметь к Ремизову? В том, что записку написал он, я почти не сомневалась. Ремизов останавливался в гостинице, логично предположить, что с нашим городом его мало что связывает. И вдруг дом. А может, это просто шутка?

– Сейчас узнаем, – буркнула я, внезапно приняв решение, и вышла из машины. Загонять ее на частную территорию я все-таки не рискнула.

Входная дверь оказалась приоткрытой, хоть и не распахнутой, как ворота, настежь. Хозяева явно давали понять, что ждут гостей и те могут заходить, не обременяя себя звонком. Я толкнула дверь и уже собралась переступить порог, когда меня внезапно бросило в жар, и я запоздало подумала: «А вдруг это ловушка? Бог знает, что я обнаружу за этой дверью».

Я невольно попятилась, но любопытство, как обычно, победило здравый смысл. Вместо того чтобы бежать к машине, я надавила кнопку звонка. Оглядела улицу в тщетной надежде получить какую-нибудь подсказку и все же вошла в дом. Передо мной был огромный холл. Сквозь стрельчатые окна струился солнечный свет, преломляясь в кристаллах огромной люстры и солнечными зайчиками разбегаясь по стенам и потолку. Залюбовавшись всем этим великолепием, я не сразу поняла, что за мной пристально наблюдают, а почувствовав это и повернув голову, слабо охнула. В нескольких метрах от меня возле арки, ведущей в кухню, сидел французский бульдог, вывалив ярко-красный язык. Я замерла по стойке «смирно», не зная, что делать.

– В чем дело, Люк? – в тот же миг услышала я голос Ремизова, и он сам появился в арочном проеме. Босиком, в джинсах, белой футболке с короткими рукавами и белом полотенце на бедрах, которое служило ему передником. – Ты напугал нашу гостью, извинись немедленно.

Пес вытянул вперед лапы, опустил голову в низком поклоне и тихонько тявкнул.

– Он неплохой парень, – смеясь, сказал Ремизов, – не бойся, – и пошел ко мне, пес вперевалку плелся рядом. – Сумку можно оставить здесь. Дверь я закрою.

Дверь он не только закрыл, но и запер, что мне не понравилось. Я оказалась наедине с парнем, от которого можно ждать чего угодно, да к тому же еще и с собакой.

Ремизов взял из моих рук сумку и положил на консоль, кивнув в сторону арки:

– Прошу. Через минуту у меня все будет готово. Я хотел пригласить тебя в ресторан, но потом решил, что ужин здесь куда уместнее. Никто не помешает, а готовлю я неплохо, впрочем, об этом судить тебе.

Я в легком обалдении прошла в кухню-столовую. Мебель отливала перламутром и сверкала серебром, люстра была еще роскошнее, чем в холле, обстановку дополняли два кожаных дивана цвета слоновой кости и журнальный стол между ними, а также две витрины с посудой и фарфоровыми безделушками. Одним словом, дворец.

– О, черт, – вдруг буркнул Ремизов и бросился к духовке, открыл ее и извлек кастрюлю для запекания.

Комната тут же наполнилась ароматом мяса со специями.

– Кажется, все в порядке, – порадовал Ремизов, перекладывая мясо в красивое блюдо с высокими краями. – Садись, – с улыбкой предложил он, указав на ближайший стул.

– Все очень мило, – ответила я, косясь на бульдога. – Но хотелось бы знать, что, собственно, происходит?

Продолжая сновать от плиты к столу, накрытому в лучших традициях, он принялся объяснять:

– Я рассчитывал, что твое любопытство заставит тебя прийти сюда. И, слава богу, не ошибся. Можно было познакомиться еще днем, когда мы встретились на площади. Но… каюсь, у меня есть склонность к театральным эффектам. Записка, незнакомый дом, согласись, это так романтично! Кстати, как тебя зовут?

– Валерия.

– В самом деле? – он вроде бы удивился. – Мужское имя тебе совсем не подходит.

– Сегодня же пожалуюсь маме.

– Извини, я вовсе не хотел тебя обидеть. Сейчас открою вино, и можно приступать.

– Не хотите объяснить, с какой стати вы переводите на меня продукты?

– Я ведь уже сказал: интимная обстановка показалась мне более уместной. И давай на «ты». – Он устроился на стуле напротив меня и поднял свой бокал с красным вином. – За встречу!

Я сделала вид, что выпила глоток, и отставила бокал в сторону.

– Вино не понравилось? – с беспокойством спросил Ремизов.

– Я ничего не понимаю в вине, но уверена – оно выше всяких похвал. Дальше что?

– Дальше бери вилку и ешь.

– А зовут тебя?..

– Кирилл, – представился он. – Ремизов Кирилл Александрович.

Это слегка удивило, почему-то я была уверена: он назовет другое имя. Хотя если в гостинице он меня узнал, врать довольно глупо.

– Дом твой? – продолжала я задавать вопросы.

– Нет, вообще-то я живу в Нижнем Новгороде, но обстоятельства так сложились… придется на какое-то время задержаться здесь. Это дом моих друзей, они на днях улетели в Канаду и с радостью оставили его на мое попечение вместе с существом по кличке Люк, очень похожим на поросенка. Как мясо?

– Вкусно.

– Рад, что тебе понравилось.

– Ты спросил, не тебя ли я ищу. Что ты имел в виду?

– Разве не понятно? Девушка озирается в толпе, будто кого-то ищет. Логично предположить: свою вторую половинку. Вот и вопрос.

Я некоторое время помолчала в замешательстве. Само собой, вовсе не такого ответа я ожидала. А он продолжил как ни в чем не бывало:

– Лично я искал тебя… Не буду говорить – всю жизнь, но последние пять лет точно.

Тут я окончательно смешалась, не зная, как на это реагировать.

– И что такого я натворила пять лет назад? – наконец нашлась я.

– Ты стала моей мечтой.

– Видимо, у меня от хорошей еды умственные способности резко понижаются, потому что я ничего не понимаю.

– Давай я тебе кое-что покажу, – поднимаясь из-за стола, предложил он и махнул рукой, приглашая следовать за ним.

Мы направились к двери, которая вела на застекленную веранду. Посередине просторного помещения стоял мольберт с неоконченным портретом, а вокруг – прикрепленные скотчем к гладкой поверхности рисунки или, если угодно, наброски будущего портрета. Везде одно и то же лицо, больше или меньше похожее, но, безусловно, мое.

– Даешь уроки живописи? – спросила я, оглядываясь, не скрою, с интересом и даже гордостью. Я настоящая красавица, по крайней мере, на рисунках!

– Мама настояла, чтобы я окончил художественную школу, как видишь, пригодилось.