– Что вы делали в понедельник вечером?

– После работы поехала домой, корпела над отчетом.

– Волков вам не звонил на домашний?

– Нет. И я тоже не звонила.

– А когда вы узнали о его смерти?

– Утром во вторник, подруга сообщила.

– Должно быть, это был удар для вас…

– Как вам сказать… Волков мне нравился. С ним было интересно. Он хороший человек, это чувствовалось. Но он был женат.

– И не обещал развестись? – усмехнулся Шапочников.

– Само собой, но только дуры в это верят.

– Зачем же тогда встречались?

– Я же говорю: с ним было интересно. А потом… мужчины у меня нет. Надо же оттачивать на ком-то свое женское обаяние. Поверьте, ничего серьезного у нас не было. Возможно, на это просто времени не хватило. Не знаю. Он мне нравился, и мне очень жаль, что он погиб. Я ничего о нем не знаю, планами он не делился, на врагов не жаловался, ни с кем из друзей не знакомил.

– Но о жене-то рассказывал? Если разводиться решил, – он вновь усмехнулся, хитро щурясь.

– Ничего существенного: она его не понимает, они разные люди… в таких случаях все врут одно и то же. Вы женаты?

– Женат.

– Тогда вам лучше знать.

Он засмеялся и покачал головой:

– Я жене не изменяю.

– Не сомневаюсь. К сожалению, далеко не все могут этим похвастаться.

– Волков должен был проявлять особую осторожность, – серьезно продолжил Шапочников. – У них с женой брачный договор. В случае его измены он много бы потерял.

– Вот уж не знаю, – пожала я плечами. – Ничего такого он не рассказывал. И если хотите мое мнение, особо не прятался. По крайней мере, не вздрагивал, лицо в воротник не прятал и не шипел «не поворачивайся». Не скажи мне подруга, что он женат, я бы вряд ли его в этом заподозрила.

– То есть он вам о своем семейном положении не сообщал?

– Сообщила подруга, а я тут же поставила его в известность.

– И как он к этому отнесся?

– Покаянно. Сердцу не прикажешь и все такое…

– Не обижайтесь, но складывается впечатление, что у вас большой опыт общения…

– С женатыми мужчинами? Подруга втюрилась в одного типа. Семь месяцев неустанных страданий. В общем, опыт есть.

Шапочников засмеялся и несколько раз кивнул, соглашаясь.

– Что ж, спасибо вам, – он поднялся и протянул мне визитку. – На всякий случай. Вдруг вспомните что-то интересное.

– Спасибо, – сказала я, не в силах поверить, что меня отпускают, и решила на радостях рискнуть. – Можно вопрос?

– Можно.

– Почему его убили? Вы уже знаете?

– Ответить на этот вопрос – наполовину раскрыть дело, – ответил Шапочников и весело мне подмигнул.

На парковку мы вернулись вместе, по дороге он задал еще несколько вопросов, касались они нашей с Волковым поездки за город. Мне же очень хотелось спросить, что он думает по поводу внезапного исчезновения Вероники. Но я, само собой, не решилась. До последнего мгновения я ждала подвоха: возьмет да и поинтересуется: «Что вы делали возле дома Волкова? А в «Никольской слободе» как оказались?» Однако мы мирно простились, Шапочников сел в машину и отчалил. Я завела свою «Хонду», но еще несколько минут приходила в себя, таращась в окно. Чувство было такое, что из одной ловушки я прямиком угодила в другую.

Дома я занялась уборкой. Во-первых, это следовало сделать, во‑вторых, физический труд успокаивает, в чем я не раз убеждалась.

Переодевшись в шорты и майку, я героически боролась с пылью, и из-за работающего пылесоса не сразу услышала звонок в дверь. Я решила, что это Элка, но на пороге стоял Борис – мой работодатель и несостоявшийся возлюбленный. Не припомню, чтобы раньше он ко мне заходил. Выглядел довольно неуверенно.

– Что? – простонала я, не сомневаясь: его привело сюда важное дело, с которым и без меня могли бы справиться.

– Войти-то можно? – нахмурился он.

– Заходи.

Борька вошел, интеллигентно снял обувь, а я кивнула в сторону кухни.

– Только давай покороче. Что случилось?

– Я думал, ты мне объяснишь… – устраиваясь на стуле, произнес Борис.

– Самое время впасть в глубокую задумчивость. Боря, что тебе надо от человека в отпуске?

– Человек этот мне очень дорог, и я… в общем, надеюсь, ты не откажешься от моей помощи.

– Квартиру пропылесосить?

– Кончай, а? – вздохнул он. – Что хотел от тебя следователь?

– Вот даже как? – Я устроилась на стуле рядом с Борькой. – Они что, и с тобой беседовали?

– Никто со мной не беседовал, – проворчал он. – Ты меня сегодня просто по стенке размазала этой своей личной жизнью. Впору было валидол глотать, как пенсионеру. Подошел к окну, чтоб отдышаться, и вижу тебя на парковке с каким-то хмырем. В общем, я решил, валидол уже не поможет, но на всякий случай позвонил Элке. Спросил, с кем ты встречаешься.

– Очень мило, – влезла я. – И что ответила подруга?

– Поинтересовалась, как выглядит парень. А потом огорошила, типа, не беспокойся, это следователь.

– Кстати, почему ты должен беспокоиться?

– Потому что я к тебе неровно дышу, – заявил он совершенно серьезно. – По крайней мере, все в офисе так считают.

– Спасибо. Не знала.

– Лера, что надо от тебя следователю?

– А подруга не рассказала?

– Я решил, у нее белая горячка.

– Продолжай, продолжай.

– Элка сказала, ты… встречалась с Волковым, он убит, и теперь следователь проявляет интерес к вашим отношениям.

Я кивнула, гадая при этом, звонил Карпицкий Борьке или нет. Похоже, нет.

– А горячка здесь при чем?

– Волков женат. Ты встречалась с женатым парнем?

– Прости, Боря, что я так низко пала, – разозлилась я. – Вообще-то в наших встречах не было ничего предосудительного.

– Правда? – он вроде бы вздохнул с облегчением. – А Элка сказала, ты в него влюбилась, не зная, что он женат. И даже просила его найти.

– Да? Элка знает мою историю куда лучше, – ответила я, мысленно чертыхаясь. Ну, подруга, удружила. Впрочем, мне прекрасно известно, что держать язык за зубами она попросту не в состоянии.

– Лера, что от тебя надо следователю? Какое ты можешь иметь отношение к убийству Волкова?

– Разумеется, никакого. Они нашли в его мобильном мой номер, решили проверить. Ничего особенного.

– Тогда почему ты взяла отпуск?