Из моей груди помимо воли вырвался стон.

– Плохо себя чувствуешь? – испугалась Грязнова. – Пожалуйста, возьми себя в руки, ступай в «Бразилию», Иосифов ждет, расскажи полиции о головокружениях Екатерины.

– Вам Роман Глебович велел это сделать? – спросила я. – Ну, обратиться ко мне с этой просьбой.

– Нет, – неохотно призналась управляющая. – Но пусть полиция считает ее гибель несчастным случаем. Иначе пресса мигом ухватится за жареный факт, «Желтуха», «Сплетник», «Лупа» и иже с ними придут в восторг, церемония «Герой Бака» будет омрачена.

Мне стало грустно.

– Праздник не отменят?

– Конечно, нет! – воскликнула Варвара Семеновна. – В него куча денег вложена, гости и журналисты созваны, нельзя дать задний ход. И ты знаешь: премия будет ежегодной, а значит, должна стартовать красиво, без малейшего налета скандала. Ступай в «Бразилию»! Сделай это для меня, очень тебя, Степа, прошу. Поверь, в долгу не останусь, я человек благодарный.

С трудом перебирая ногами, я вышла из кабинета Грязновой, добралась до служебного лифта, спустилась на первый этаж и – наткнулась на Бондареву, которая тут же пристала с вопросом:

– Что тебе сказала Варвара?

Я обычно не хамлю людям, но тут нервы не выдержали:

– А твое какое дело?

Света обиженно засопела.

– Интересно же. Правда, что это Фурсина в «Бразилии» с высокого этажа вниз сиганула?

– Все-то ты знаешь… – разозлилась я. – Сама видела? Была там?

– Нет, нет! – испугалась Светлана. – Девчонки рассказали.

Я надвинулась на Бондареву.

– Кто болтает? Назови фамилию.

– Их много, – жалобно протянула продавщица. – Нина, Рита, Галя, Лена, всех не вспомню. У Галки роман с Павликом, охранником в «Бразилии». Тот примчался к ней и сказал: «Кто-то из ваших баб в нашем центре самоубился, сиганул вниз. Кровищи море! Сегодня встретиться не сможем». Галка его расспрашивать стала: «Кто? Почему ты думаешь, что женщина наша?» Павел в ответ: «У нее в кармане нашли ваш беджик с именем Екатерина». Мы по отделам побежали и поняли, что Фурсина с собой покончила, остальные Катьки на местах. Может, бутик кто сглазил? Я по телику программу видела про колдунов и бабок всяких. Оказывается, они умеют наводить порчу не только на человека, но и на квартиру, машину, вещи.

– Бондарева, перестань нести чушь, – сквозь зубы процедила я.

– Нет, постой! – воскликнула Светлана. – В бутике «Бак» в последнее время всякие гадости случаются. Я дико нервничаю! Ты с начальством дружишь, не знаешь, что там с колье и кольцом? Страховая компания затеет расследование?

– Полагаю, да, – буркнула я. – Извини, я тороплюсь.

Но от Светки оказалось не так просто отделаться.

– Степа, может, мне с Грязновой поговорить?

– На какую тему? – спросила я.

Бондарева опустила глаза и тряхнула своими потрясающе красивыми, похоже, сегодня покрашенными и уложенными стилистом волосами.

– О мертвых говорят только хорошее. Я с самого утра в колебаниях, все мучилась: идти к Варваре или нет? С одной стороны, неохота доносить, с другой – молчать невозможно. Посоветоваться не с кем, у меня тут, кроме тебя, подруг нет.

Я медленно отодвигалась от Бондаревой. На основании чего Света решила, что мы с ней приятельницы? Этаких подружек у меня целый магазин. Вежливое «Здравствуй. Как дела?» и ничего не значащая беседа в кафе не имеют ни малейшего отношения к настоящей дружбе.

– Я стала тебя искать, – жалобно ныла Бондарева, – но нигде не нашла. Пошла капучино выпить, в голове от него всегда светлеет, но не успела сделать глоток – Галка несется с новостью про Катьку. Я чуть кофе не облилась! Опоздала, нельзя на покойницу стучать.

Я попыталась вежливо отделаться от прилипалы.

– Видимо, у тебя сегодня не простой день. Сходи снова в кафешку, закажи латте, а я побегу, дел выше носа.

Света схватила меня за плечо.

– Степа, мне очень нужен твой совет! Ой, ты рукав разорвала… Видела? Очень жалко, красивое платье. В Париже купила? Там, говорят, все намного дешевле. Везет некоторым с работой, катаются за счет фирмы по всему миру…

– А ты испачкала юбку, – парировала я.

– Где? – расстроилась Бондарева, выпуская мою руку.

– Чуть пониже талии. Смотри, серое пятно и вроде с блестками, – уточнила я.

– Черт… – протянула Света, трогая отметину и показывая мне след на подушечке пальца. – Ну вот, теперь на химчистку придется тратиться. Разговаривала с Танькой, мы с ней около тестеров стояли, и я, наверное, измазалась перламутровыми тенями. Надо попробовать замыть.

– Сейчас почти все тени водостойкие, попытайся убрать пятно средством для демакияжа глаз, – посоветовала я. – Возьми синего цвета, оно не на масляной основе.

– Вот поэтому мне с тобой и надо посоветоваться, – зачастила Света, – ты умная, много чего знаешь. Идти мне к Варваре? Это касается Катьки. Степочка, помоги! Сходи к Грязновой и расскажи, что я видела. Я ее боюсь, она начнет задавать вопросы, разозлится.

Не сдержавшись, я возмутилась:

– Светлана, не знаю, что ты видела, но…

Бондарева прижала ладонь к губам.

– Ой, тише!

Я прислонилась к стене, а Света, забыв о том, что не следует вторгаться в личное пространство человека, придвинулась ко мне так близко, что я уловила запах ее губной помады, и принялась быстро говорить.

…Вот уже несколько дней, как у Бондаревой болит живот, и она очень часто бегает в сортир. В очередной раз она закрылась в кабинке, и в тот момент в туалет кто-то вошел. Женщина, которую Света не видела, сделала весьма распространенную ошибку – убедилась, что в сортире никого нет, и начала откровенную беседу по телефону. Продавщица сразу узнала голос Екатерины Фурсиной. Мой вам совет: если решили потрепаться в общественном туалете по сотовому, всегда загляните в кабинки, вдруг там затаилась любопытная особа вроде Светочки и сидит тихо, звуков не издает, бумажкой не хрустит, на слив не нажимает, а подслушивает вашу беседу. Катя удовлетворилась лишь осмотром «предбанника».

– Дорогой, – устало сказала она, – ты ее сделал? Почему? Нет, я не нервничаю, но время бежит, деньги нужны срочно. Да, отлично знаю их стоимость, но можешь сбавить цену. Хорошо, дай мне два миллиона. Нет, за кольцо отдельно. Сколько? Дорогой, ты поступаешь некрасиво. Вот здорово! Если б я могла, то пошла бы в скупку. Ты используешь мое безвыходное положение. И какая сумма? Нет, дорогой, забудь о нашем разговоре. Спасибо, сейчас же приду и возьму вещи. Я знаю, что ты через пятнадцать минут закрываешься. Мне только дорогу перейти, не опоздаю. Нет, дорогой, меня устроят два миллиона за ожерелье и пол-лимона за перстень. Меньше – никак. Я тебе все объяснила, думала, ты поможешь. Но кое-кто элементарно решил нажиться. Мне очень плохо, я наделала глупостей, боюсь, что рано или поздно полиция обо всем догадается. Так страшно, что сердце холодеет, хочу уехать. Если не раздобуду денег, покончу с собой. Я не вынесу позора, выброшусь из окна. Лучше смерть! Жди, я иду.