Не понимала она и желания Тамары заставить Марину прислуживать ей в ресторане. Что-то в этом казалось ей болезненным, чрезмерным и опять же опасным. Марина, сама запуганная предельно, могла воспринять это условие как знак, что и ей настала пора действовать. И именно этого Лара боялась больше всего: что, если эта дамочка, оказавшись в кабинке один на один с Тамарой, достанет пистолет и сама выстрелит? Или подсыплет яду ей в еду? Лара предупреждала Тамару о возможности такого шага, но Тамара лишь расхохоталась ей в лицо. Она и Марину считала трусихой и крайне нерешительной женщиной. Хотя все указывало на обратное: как быстро она среагировала на известие о том, что ее собирается убить собственный муж! Придумала историю о несуществующей женщине, якобы похожей на Тамару. Какие-то наркотики, счета, банковские карты… Заморочила официантке голову. Напрочь! Наобещала золотые горы, а в результате чуть не отправила ее на тот свет.

Когда Марина появилась в ресторане, Лара следила за каждым ее шагом. Она видела, как та вошла в кабинет Людмилы Викторовны, понимала, что Марина договаривается о работе в ресторане. И это при полном отсутствии документов и санитарной книжки. Стало быть, либо они знакомы, раз ей удалось все-таки договориться поработать, либо они, напротив, совершенно не знакомы, но Русалкина смогла каким-то немыслимым образом убедить Людмилу Викторовну взять ее на работу. Быть может, ей просто повезло, ведь накануне уволилась одна из официанток и работать было некому. Потом приехала Тамара. Ее почти никто не видел – она вошла с черного хода и расположилась в кабинке. Она была так ослепительна в тот вечер, так роскошно одета! Даже если бы ее и увидели знакомые девушки-официантки, то не сразу бы узнали.

А потом было то, что было. После ужина Тамара на такси поехала в аэропорт. И через несколько минут Марину, перепутавшую комнату для переодевания с подсобкой, где хранились салфетки и скатерти, застрелили. Но не Тамара, это точно, потому что она опаздывала на регистрацию самолета: у нее не было времени. К тому же Лара сама видела, как Тамара садилась в такси. Но это не значит, что Марину не могли застрелить по указанию Тамары. С ее-то деньгами она могла позволить себе многое. Да нанять того же самого Шаталова. Или кого-нибудь другого.

«Нет! Нет!!! Это же моя Тамара», – твердила она себе, стоя в толпе перепуганных насмерть официанток и глядя на распростертое на полу мертвое тело. Красивая молодая женщина в форме официантки. Устроилась поработать, словно специально для того, чтобы ее убили.

И вдруг Ларе стало жарко. Она достала из холодильника холодный квас и сделала несколько больших глотков из бутылки. Стоп. А что, если все было наоборот? И убийца, стрелявший в Марину, думал, что это Тамара?! И тогда получается, что убийца – Русалкин! Кому еще есть дело до официантки? Только он спал и видел, как расправляется с шантажисткой! Он мог искать ее все эти месяцы, мог подключить к этому каких-то людей, которые помогали ему в этом деле. Установил слежку за рестораном, понимая, что у Тамары там работает подруга, да и вообще, вся ее жизнь связана с этим местом, и когда в ресторане появилась Марина и надела на себя форменные юбку и блузку официантки, он решил, что это и есть Тамара. Возможно, этот человек не был знаком лично с Тамарой или же просто Тамара и Марина действительно очень похожи. Тогда получается, что Марину никто и не собирался убивать! Что ее убили по ошибке. А она, Лара, не разобравшись, сразу же обвинила во всем Тамару. Оскорбила ее, вместо того чтобы поддержать в тяжелую для нее минуту.

Она снова набрала номер Томы. Бесполезно. Конечно, она отключила телефон. Не могла простить, что и Лара ее тоже предала, приняв ее за убийцу. Что же теперь делать? Как искупить свою вину? Как объяснить ей, что она, думая о Тамаре плохо, находилась под впечатлением страшного убийства, происшедшего практически у нее на глазах?

В самом ближайшем будущем Тамара, конечно, купит квартиру в Москве, и если она так и не простит Лару и не позвонит (в самом худшем случае поменяет SIM-карту и вообще пропадет из поля зрения подруги), то как же они встретятся? Неужели они потеряли друг друга навсегда?

Лара похолодела. Учитывая, как изменилась Тома в последнее время, как обострились все ее чувства, Лара поняла, что она способна и на разрыв. Глубокая обида, потеря самого близкого человека и накрывшее ее с головой одиночество – не самые лучшие спутники находящегося на грани нервного срыва человека. Плюс страх, что Русалкин все же не оставит ее в покое и, придя в себя после пережитого шока, постарается вернуть свои деньги.

Лара написала сообщение и отправила в надежде, что Тома получит его до того, как примет решение поменять SIM-карту: «Дорогая моя подруга! Прости меня, если можешь. Я хочу приехать к тебе в Москву, я хочу помочь тебе. Целую. Твоя Лара».

– Вы пришли, как же я рада, проходите, пожалуйста!

Рита пошла на этот опасный эксперимент исключительно ради того, чтобы проверить свои догадки. И до последнего момента не верила, что Лара Британ откликнется на ее звонок, на ее просьбу встретиться с ней в неофициальной обстановке, в ее городской квартире. Конечно, не обошлось без старого и испытанного приема, практически безотказного, особенно, когда речь шла о невиновных людях (числящихся, однако, подозреваемыми, как Лара, к примеру), – просьба написать портрет.

– Так вы журналистка или художница? – спросила Лара во время телефонного разговора.

– И то, и другое. Вы приходите ко мне в мастерскую, попьем сначала чайку, поговорим, а потом я покажу вам свои работы. И тогда вы решите, кто я больше – художница или журналистка.

– Но если вы хотите написать мой портрет, то, значит, не станете мучить меня расспросами об убитых девушках? – спросила на всякий случай осторожная Лара.

– Постараюсь. Хотя обещать трудно, сами понимаете.

Рита все рассчитала правильно: теперь, когда у Лары не было подруги, ей просто необходимо выговориться, найти человека, который выслушал бы ее. Но только в том случае, если не она убивала Тамару. Если же это сделала она, то зачем же ей тогда соглашаться на встречу с сомнительной не то художницей, не то журналисткой, которая при большом опыте работы может выпотрошить из нее сведения, касающиеся непосредственного убийства, подвести к тому, когда человек проговаривается и выдает себя на какой-нибудь мелочи, детали? В любом случае поговорить с подругой убитой Тамары Карибовой представлялось Рите крайне важным.

Худенькая, бледная, в голубых джинсах и белой кружевной блузке, Лара Британ выглядела особенно трогательно.

– Да с вас хоть икону пиши! Какие тонкие черты лица. Какие огромные, одухотворенные глаза! Лариса, как же мне нравится ваше лицо! Кажется, я уже говорила вам об этом?

– Спасибо. Но ваше лицо мне тоже нравится, и если бы я была художницей, то непременно написала бы ваш портрет, – слабо улыбнулась она. – Как же у вас красиво! Красками пахнет.

– Вы знаете, вообще-то, мы с мужем сейчас живем за городом, и здесь, в этой квартире, нет цветов. Обычно у меня на каждом шагу букеты. Поэтому и воздух спертый, окна-то ведь я только что открыла.