Тёмный коридор.

Сияющая арка впереди.

Смотритель остановился и, положив руки на мои плечи, посмотрел мне прямо в глаза. Я не мог понять, что значит этот взгляд: в нём смешалось слишком много противоречивых чувств. Надежда и сожаление. Спокойствие и страх.

Наконец он развернулся, и мы пошли дальше по коридору.

Двое стражников, охранявших арку, отступили в сторону, пропуская нас. Я шёл по пятам за смотрителем и повторял его действия: опустился на колени и снял шапку. Вошёл, когда услышал разрешение, и зашагал по просторной каменной зале.

Я не сразу увидел короля. Прямо передо мной располагалось большое окно, из которого лился ослепляющий солнечный свет. По левую руку от меня расстилались цветные тени витражных окон, а по правую — пылал огромный камин, по обе стороны которого висели пёстрые гобелены. В углу стояла небольшая группа людей. Вокруг них ярко горели свечи в канделябрах, а за их спинами я увидел высокий белый трон… и короля, облачённого в золото и пурпур.

Мы направились к нему. Смотритель снова опустился на колени, когда мы подошли совсем близко. Я последовал его примеру. Король жестом повелел нам встать; пламя свечей всколыхнулось и разгорелось ещё ярче.

Я помнил, как он выглядит, с первой нашей встречи: русые волосы, золотой венец; один глаз полуприкрыт. Король внимательно изучал меня взглядом, и я не знал, как себя вести: смотреть ему прямо в глаза или опустить голову. Поэтому я решил сосредоточиться на роскошной ткани его одеяния; это был плотный бархат рубинового оттенка. Я ощутил запах пчелиного воска, пота и дыма.

Король заговорил на французском, и, хотя я не мог понять смысла его слов, я чётко различил своё имя. Норвежский посланник с лошадиным лицом выступил вперёд, отделившись от группы людей, и улыбнулся мне неискренней улыбкой.

— Его Величество говорит, до него дошли слухи, что медведица позволяет тебе находиться рядом с ней в клетке, — обратился он ко мне на норвежском. — Его Величество желает знать, почему и опасна ли медведица.

Что тут ответишь? Почему медведица подпускала меня к себе? Я и сам не знал.

— Ваше Величество, я могу лишь предполагать…

Посланник оборвал меня на полуслове.

— Опасна ли медведица? — повторил он.

Опасность? Конечно, да! Но если король решит, что она слишком опасна, он точно не разрешит выпускать её из клетки.

— Для некоторых людей, — уклончиво ответил я. — Но только если…

Я собирался сказать «только если почувствует угрозу», хотя это было не совсем правдой, но посланник даже не стал слушать мои объяснения и обратился к королю на французском. Король нахмурился, и на его челе проступили глубокие морщины. Посланник не умолкал, и мне подумалось, что уж больно долго он переводит мои слова. Я встретился взглядом со смотрителем, который выглядел очень обеспокоенным.

Король что-то сказал посланнику, и тот снова обратился ко мне.

— По какой причине медведица смертельно заболела, будучи под твоей опекой? — спросил он.

По какой причине? Под моей опекой? Я настороженно посмотрел на мастера де Боттона, чьё волнение переросло в неподдельный ужас.

— Она… Я… — Я сглотнул. — Мне кажется, она тоскует. Скучает по дому. Я думаю…

Посланник снова прервал меня. Повернувшись к королю, он пустился в такие долгие рассуждения, что на этот раз сомнений не оставалось: он не переводил мои слова, а внушал королю свои собственные мысли и, скорее всего, беззастенчиво лгал. Король посмотрел на меня с такой яростью, что мои кости буквально обмякли. Смотритель попытался вступиться за меня, но король и посланник наградили его испепеляющими взглядами, и он замолк. Король заговорил, коротко и отрывисто, а затем посланник обрушил на меня весь свой гнев.

— Зачем ты украл медведя Его Величества?

Украл? Украл медведя?

Меня охватило ощущение полной беспомощности. Всё тщетно. Что бы я ни говорил, посланник извратит смысл моих слов и обвинит меня. Никто в этом зале больше не понимал меня; с таким же успехом я мог просто молчать. Бедная моя медведица… Её уже не спасти. Я её предал.

Теперь меня позорно накажут — или ещё хуже. Казнят как вора, обокравшего давнего врага моего отца…

Отец.

Постойте-ка.

А вдруг это возможно?

Вдруг… король говорит по-валлийски?

Посланник повторил вопрос:

— Зачем ты украл медведя?

Я повернулся к королю и ответил ему напрямую на своём родном языке.

Я надеялся увидеть на его лице понимание, но король лишь сильнее нахмурился. Посланник громко возмутился, пытаясь меня перебить. Смотритель совсем поник; я замолчал.

Всё.

Король отвернулся в сторону и обратился к своей свите. Один из них выступил вперёд и что-то ответил, а затем подошёл ко мне. Возможно, он хотел вывести меня из зала, или заковать в кандалы, или сразу перерезать мне горло. Но мои страхи не оправдались: мужчина остановился прямо передо мной и сказал на чистейшем валлийском:

— Ты говоришь как урождённый валлиец. Скажи мне, кто ты такой.

Я назвал ему имена отца и матери, а также имена отца моего отца и его отца. Валлиец представился Бевином и сказал, что знал моего папу, хоть и не очень близко. По его словам, он как-то раз приобрёл у отца хорошего коня. Бевин слышал, что моя мать вернулась в Норвегию, снова вышла замуж и забрала меня с собой. Я подтвердил это и назвал имя отчима.

— Мы ещё сможем поговорить об этом позднее, — сказал Бевин. — Но сначала ответь: ты действительно украл медведицу?

— Корабль сел на мель во время шторма, — объяснил я. — Я не хотел, чтобы медведица пошла ко дну вместе с клеткой, поэтому отпустил её. Я думал, мы сможем поймать её позже, если выживем; если бы корабль затонул, она погибла бы вместе с нами.

— Разве корабль затонул?

— Нет, но тогда мне казалось, что мы идём ко дну.

— Кто может подтвердить твои слова?

— Любой человек, который был на борту корабля, может рассказать, как разразилась буря и мы сели на мель! Капитан или корабельный доктор… Возможно, они понимали, что всё не так страшно, как мне казалось, но…

Бевин смотрел на меня с сомнением, но у меня сложилось впечатление, что он хочет мне верить.

— Послушайте, — сказал я. — В другой раз, когда на нас напали пираты, медведица вырвалась из клетки, и я в одиночку смог отвести её обратно. На глазах у всего экипажа.

— Пираты?

— Да. Медведица спасла нас от них.

— Ты говоришь, это кто-то видел?

— Да!