фонд зарплаты формировался как остаток выручки за вычетом материальных затрат и платежей в бюджет, а также отчислений в фонды по установленным нормативам.

Поскольку заработная плата коллектива как при первой, так и второй форме хозяйственного расчёта зависела от конечных результатов хозяйствования, то наиболее остро ставился вопрос о размерах платежей государственными предприятиями в бюджет. И чем выше были платежи в бюджет, тем ниже уровень хозрасчётного дохода и наоборот.

Трудовые коллективы не интересовали источники формирования государственного бюджета, их непосредственно не затрагивающие.

Следует также отдельно коснуться и уже упоминаемого «ограничения» свободы предприятий, предусмотренного в законе, – системы госзаказов. Они охватывали большую часть промышленного производства.

Рыжков Н.И.: «Когда закон был опубликован, криков раздавалось немало: мол, централизованный план заменили жёстким госзаказом. Допускаю сегодня, что и, правда, поступили чересчур жёстко, но почему же тогда начиная с 88-го года чуть ли не все предприятия в голос требовали от нас не уменьшать госзаказ, хотя мы последовательно расширяли их права и свободы? Объяснить почему? Да всё по той же вышеназванной причине: невероятно трудно оказалось в разваливающемся государстве устанавливать прямые связи. Плюс к тому и опыта не было»[24].

В процессе подготовки закона Н.И. Рыжкову были предложены на рассмотрение две схемы госзаказа.

Павлов В. С.: «Прежнюю – через жёсткое обязательное задание отраслевого министерства заводу-изготовителю по соответствующей номенклатуре изделий, с планом их распределения потребителям. И новую – через министерство-заказчика, которому выделены деньги. В последнем случае заказчик сам диктует, что ему нужно. Это и исключало бы производство товаров, не находящих сбыта, стало бы одним из реальных шагов к рынку.

На моей памяти мы трижды рассматривали у Рыжкова эту новую, детально проработанную схему. Но Николай Иванович её так и не принял, вставляя госзаказ по привычной линии “министерство – завод-изготовитель”. Возможно, он её так и не понял. Однако скорее всего, давление Госснаба и отраслевых совминовских комплексов оказалось для него неподъёмным».

Забавно было наблюдать, как люди, как правило далёкие от производства, называли в то время «госзаказ» «госприказом» и выступали на митингах против ограничения свободы предпринимательства, а в то же время в США проходил процесс над компанией «Боинг», руководители которого платили взятки, чтобы получить госзаказ.

Частично это объяснялось следующим.

Щербаков В. И.: «Конечно, закон был не без недостатков. Практически незатронутыми остались негибкая и искажённая система официальных цен, равно как и главенствующая роль всеобщего распределительного ведомства (Госснаба). “Договорные” цены на так называемые новые товары, право устанавливать которые было даровано предприятиям, по-прежнему определялись под надзором государственных органов и охватывали лишь малую часть валовой продукции. Перечисление недостатков можно легко продолжить. При этом нужно понимать, что любой закон – это компромисс, достигнутый в конкретное время. Меняются условия – появляются поправки и новые нормы законов.

Главное не в том, что этот закон был не совершенным. По-моему, для своего времени он был огромным шагом вперёд. Вопрос в том, что его мало кто изучил и понял из хозяйственников, а уж отстаивать свои права перед вышестоящими госорганами большинство директоров просто боялись. Генетическая память – сложная составляющая организма любого советского человека, а советского руководителя государственного предприятия – тем более. Ситуация хорошо иллюстрируется анекдотом той поры: директор провинциального завода открывает дверь к замминистра и спрашивает: “Скажите, имею ли я теперь право?..” Тот, недослушав: “Конечно дорогой, у тебя теперь очень широкие права”. Вновь вопрос: “А могу ли я в рамках новых прав?..” – “Слушай, ты пришёл в министерство спросить про права или качать права? Может, тебе министерство или вообще вся советская власть не нравится?”

Вот так и относились все вышестоящие инстанции к правам предприятий. А тут ещё и выборность директоров сдуру ввели. Наиболее настойчивых и самостоятельных директоров быстро переизбрали, заменив их предприимчивыми. Ну так что же на закон кивать, если его криво применяют. Микроскопом можно забивать гвозди и говорить что “слабая конструкция, функционально недоработана».

Госзаказ сопровождался введённой на промышленных предприятиях системой государственной приёмки продукции.

Медведев В. А.: «В принципе, и тогда многим, в том числе и мне, было ясно, что эта мера не может дать кардинального решения вопроса с качеством продукции. Лучшим оценщиком и контролёром продукции является потребитель. В этой функции никто его заменить не может, никакая строгая государственная инспекция. Но потребитель может реально воздействовать на качество продукции только посредством рынка, причём сбалансированного рынка, предполагающего конкуренцию между производителями за наилучшее удовлетворение общественной потребности. Но о такой системе контроля приходилось лишь мечтать. Нормальный рынок оставался недосягаемым и было трудно сказать, когда он появится. А качество продукции надо повышать немедленно.

В таких условиях и была введена эта паллиативная мера. Собственно, она была срисована с системы приёмки продукции в военно-промышленном комплексе. Но там царили другие условия: сбыть эту продукцию, кроме военных, некому. К тому же военный заказ довольно выгоден.

В гражданских же отраслях госприёмка, если и сыграла положительную роль, то только на самом первом этапе и скорее не за счёт экономических, а психологических факторов. В дальнейшем же она с неизбежностью стала перерождаться, обрастать так называемыми неделовыми отношениями, а попросту взяточничеством, и через несколько лет от неё пришлось полностью отказаться»[25].

Печальные результаты. Закон стал дестабилизирующим фактором как в плановом снабжении, так и в росте зарплаты. Отмена соотношения между темпами роста оплаты труда и производительности труда, письмами Минфина, Госплана, Госбанка и Госкомстата, получившими благодаря выступлению Н. А. Назарбаева на XIX партийной конференции название «банды четырёх», и замена его налогом на прирост заработной платы, названным абалкинским (по имени его автора Л. И. Абалкина), дало за IV квартал 1989 года и весь 1990 год только 1,6 млрд рублей доходов бюджета.

Провозглашённый принцип оптовой торговли средствами производства при недоработанных ценах и насыщении предприятий излишними денежными средствами привёл к развалу снабжения, увеличению дефицита средств производства.

Ещё одним серьёзным разрушительным фактором было положение закона о выборности руководителей от директора до бригадира, названное стремлением достичь производственной демократии.

Рыжков Н.И.: «Считаю, что ошиблись мы и в том, что однозначно решили вопрос о выборности руководителей предприятий. Думали: раз предприятия сами составляют свои планы, сами распоряжаются фондами, прибылью, то общая и ясная цель – как можно лучше работать, чтобы как можно больше заработать, – приведёт коллективы к правильному выбору руководителей. На эти посты придут люди “из масс”, инициативные, энергичные, молодые. Увы, далеко не везде так вышло! Если цель “больше заработать” и нашла своих горячих приверженцев, то её непременная составляющая “лучше работать” почему-то не считалась непременной. Вот и попадали в директора люди случайные, про