— Нара… — глянул он на меня с недоверием, медленно делая шаг назад.

— Сейчас тебе будет Нара!

Я гоняла его перед воротами, наверное, минут двадцать. Прекрасно видела, что стражники собрались у кареты и вовсю потешаются над нашей парочкой, но мне было до звезды. Я даже сумки бросила на землю, чтобы удобнее было догонять. Пару-тройку раз я доставала до него сковородкой. Прилетало не то чтобы больно, но я старалась.

Наглец! Бессовестный! Ууу!

Сделав обманный маневр, этот хитрец быстренько спеленал меня в своих объятиях, крепко удерживая мои руки. Не могла применить оружие массового поражения, но брыкалась, кусалась и пиналась изо всех сил.

— А ну, отпусти, ирод треклятый! — пыталась я укусить его за руку.

— Не выпущу, пока не успокоишься. Нарилия, да прекрати же ты. Что ты вообще здесь делаешь? Ты же с однокурсниками сейчас должна по лавкам ходить.

— Отпусти, и я тебе все расскажу! И покажу! — дергалась я, но добилась лишь того, что сковородка моя упала. На ногу этому обманщику. — Ага! — возликовала взбешенная некромантка.

— Ага! — резко и без предупреждения развернул он меня к себе лицом, чтобы впиться в мои губы болезненным, но таким желанным поцелуем.

Все, меня можно было выносить.

Наверное, я летела.

Нет, конечно, на самом деле я стояла, но ноги меня совсем не слушались. Колени ослабли и дрожали, и, если бы не мой знакомый незнакомец, я бы, наверное, давно осела наземь.

Он бережно поддерживал меня одной рукой за талию, максимально приблизив к себе, тогда как вторая его длань фиксировала мою шею. Но, даже если бы не фиксировала, меня от него не оторвали бы все умертвия мира.

Жесткий и неоспоримый поцелуй поначалу сменился на нежные, легкие, уверенные касания. Я наслаждалась каждой секундой, ощущая невиданный доселе трепет. Осторожно, почти неощутимо размыкал мои губы, а я безнадежно поддавалась, таяла. Да и как могло быть по-другому?

Дрожь охватывала тело, прокатывалась по позвоночнику вместе с его ладонью. Так сильно стучало сердце… Оно словно желало выбраться из груди, выпрыгнуть навстречу такому же жаждущему.

— Привет? — спросил он, мягко улыбаясь.

Зардевшись, я спряталась у него на груди. Совсем позабыла о том, где я и что собиралась сделать, но реальность в виде укоризненного глаза Софки, выглядывающего из сумки, призвала меня к совести. Ну или, по крайней мере, к тому, что от нее осталось.

— Прости, мне пора идти, — прошептала я, отстраняясь.

Не смотрела на него, прятала взгляд, уже решив, что для меня он так и останется тем самым незнакомцем.

— Куда? — не отпустил он меня, крепко удерживая за руку. Переплетя наши пальцы, слегка потянул на себя, давая понять, что не вырвусь при всем желании. — Ты сбегаешь, верно? Неужели так сильно не хочешь учиться в академии? — вопросил он, глядя на меня чересчур пристально. — Или дело в твоей силе?

Смотрел на меня испытующе, пронзительно, тогда как сердце мое бухало где-то в пятках. Страх прокатывался по коже невидимой паутинкой, а я отчетливо понимала, что он знает. Он действительно знает обо мне все.

— Хочешь уехать? Я подвезу тебя, куда скажешь, — вдруг улыбнулся он, вновь притягивая меня к себе.

Пальцы его очертили мою скулу, заправили за ухо выбившуюся прядь. Так волнительно и до безумия страшно. Страшно довериться такому знакомому незнакомцу и страшно уйти вот так, так ничего и не узнав о нем.

— Ой, дура… — раздался Софкин голос где-то на грани сознания.

И я, между прочим, была с ней полностью согласна, но кто я такая, чтобы спорить с судьбой?

— Не бойся, Нарилия. Я тебя не обижу, — прошептал он мне в губы, продолжая успокаивающе гладить по волосам. — Я никому не дам тебя в обиду.

Ох, Светлая Дева! Мне так сильно хотелось ему поверить!

* * *

— Почему ты едешь в карете? Разве нельзя воспользоваться порталом? — спросила я, отчаянно краснея под его взглядом.

— Можно, но мне нравится путешествовать. Особенно если время позволяет, — улыбнулся он, поглаживая мои пальцы.

Несмотря на то, что в карете мы были только вдвоем, сидели все равно на одной скамейке. Ролт обнимал меня за талию одной рукой, будто боялся, что я могу сбежать, тогда как пальцы второй неспешно ласкали мою ладонь. Он смотрел только на меня, как если бы его больше ничего в этом мире не интересовало, а потому я неизбежно смущалась от такого пристального внимания.

Он не рассказывал мне о том, кем является. Сказал, что это неважно и неинтересно, но мое любопытство держало стойку и подмечало малейшие детали, которых почти и не было. Я лишь знала, что Ролт не учится в Королевской Военной Академии, но почему имеет туда доступ, мне выяснить так и не удалось. Не преподаватель же он, в самом деле? Хотя, возможно, он работает на должности повара или садовника… Или смотрителя кладбища…

— У тебя сейчас такой сосредоточенный вид, — усмехнулся он, чуть склонив голову набок. — Подумываешь, как бы сбежать от меня?

— А нужно? — вопросила я, старательно пряча смущенный взгляд. — На самом деле я строю предположения относительно того, кем ты являешься.

— Ну-ка, ну-ка. И что же там у нас?

— Нууу… — протянула я, переживая, что могу обидеть его. — Ты бы, наверное, мог быть преподавателем. Хотя всех преподавателей нам представили еще в начале года… Ты мог бы быть поваром или садовником. Возможно, просто помощником на кухне или, например, смотрителем кладбища…

Я прекрасно видела, что Ролт едва ли сдерживает смех. Ямочки на его щеках были четко очерчены, а губы подрагивали, но мужчина держался. Видимо, из последних сил, потому что грудь его вдруг начала сотрясаться.

— Ты смеешься надо мной?! — возмутилась я, легонько ударив его кулаком по плечу.

Поймав мою руку, мужчина не удержался от улыбки, упоительно нежно прикасаясь губами к костяшкам моих пальцев. Зажмурившись от невероятных эмоций, я все ждала, когда сладкая дрожь пройдет, но она ушла лишь тогда, когда Ролт прекратил это сладострастное мучение.

— Ты невероятная, Нарилия, — тихо ответил он, мягко улыбаясь лишь одним уголком губ.

— Не скажешь? — сдавленно прошептала я, капитулируя под его темным взором.

— Позже, ладно? — томительно медленно сокращал он между нами расстояние.

Губы коснулись губ. Я забывала дышать, неловко, стыдливо отвечая на его поцелуй. Он будто изучал меня каждым бережным касанием, каждым ласковым прикосновением. Несмотря на то, что губы мои были приоткрыты, Ролт не давал воли страсти. Наоборот, казалось, боялся спугнуть неосторожным движением, боялся обидеть чрезмерной напористостью.

Наверное, я бы никогда не разорвала этот поцелуй, но мужчина отстранился первым, чтобы погладить костяшками пальцев мою щеку, чтобы легко коснуться губами кончика моего носа, чтобы едва ощутимо поцеловать мои веки. Ох, Светлая Дева, кому я и могла доверить свою жизнь, так это именно ему. Так мой папа смотрел на мою маму. Так в глазах отражается настоящая любовь, которую просто невозможно не заметить.