В тот вечер Вайолет отвела тетю в спальню раньше, чем обычно. Представление в парке, возможно, и подняло им настроение, но сейчас даже Вайолет испытывала потребность в отдыхе. Горничная расстелила постель и задернула шторы, чтобы в комнату не проник сырой воздух и шум с улицы.

— Сорная трава растет сама по себе, — сказала тетя Франческа без предисловий, — а фиалка требует нужной почвы. Как я любила смотреть, как твой дядя танцует кадриль с нашей неблагонадежной мисс Хиггинс, когда лакей пиликал на скрипке, а Твайфорд деликатно кашлял, пытаясь заглушить его фальшивые ноты, а потом… — Голос ее изменился, словно перед ней отворилась дверь в прошлое. — Ты помнишь тот день, когда мы увидели из окна маленьких джентльменов?

Вайолет сокрушенно покачала головой. Она начала подмечать странности в поведении тети вскоре после смерти ее мужа, а теперь с головой у нее становилось все хуже и хуже.

— Ты, должно быть, имеешь в виду Элдберта и Эмброуза? Они часто играли под нашими окнами.

— Из-за них я очень о тебе беспокоилась.

— Те маленькие джентльмены, как ты их называешь, смеялись надо мной, тетя Франческа. Не знаю, почему ты их боялась. Они никогда меня не обидели.

— Возможно, и так. Элдберт был достаточно вежливым. Эмброуз же всегда груб, как и его мать. Но был еще тот неопрятный мальчик, который работал в поле. Маленький оборванец. Я никогда не забуду тот день, когда он принес тебя домой с кладбища. Мать Эмброуза позже рассказала мне, что ты подружилась с ним, и я назвала ее лгуньей. Я сказала, что моя племянница и ногой бы не ступила на кладбище. Но ты была там, Вайолет. — Тетя повернула голову и посмотрела Вайолет в глаза: взгляд ее был ясный и настороженный. — Я думала, что мальчик тебя убил. Я смотрела на тебя, неподвижную и бледную, и думала, что этот головорез принес тебя домой мертвую.

К счастью для самой Вайолет, тот случай она помнила смутно. У нее был сильный жар, и она не знала, что в ее памяти осталось от бреда и что от реальности. И тем не менее она помнила, как Кит в ужасе смотрел на нее, и она помнила, как гулко билось его сердце, когда он нес ее вверх по склону к дому. Элдберт ему помогал, но Вайолет точно не знала как. Она умоляла Кита оставить ее у двери. Но он отказался. Она слышала голос дяди за своей спиной и истошный крик тети.

— У него ничего плохого на уме не было, — сказала Вайолет и наклонила голову, чтобы затушить свечу. — Эмброуз и близко боялся ко мне подойти. И Элдберт, кстати, тоже. Но он по крайней мере принес мою шаль, когда я почувствовала себя лучше. Эмброуз страдал больше всех и давал это понять каждому, когда выздоровел.

— Хотела бы я знать, как сложилась жизнь у этого мальчика из работного дома. — Тетя Франческа закрыла глаза. — Я даже не могу вспомнить имя того человека, который выкупил его, сделав своим учеником. Он ведь был капитаном, не так ли? Вдовцом, потерявшим сына? Что я точно помню, так это то, что они никогда так и не вернулись в Манкс-Хантли. Полагаю, если мальчик доставлял ему неприятности, он мог продать его другому хозяину. Подлое это дело… владеть людьми.

— Возможно, он ему помог, — сказала Вайолет, сглотнув вставший в горле спазм.

— Возможно. Как странно, что мне он вдруг вспомнился, когда я ни разу его толком и не видела. Я бы беспокоилась о тебе еще больше, если бы узнала, что ты водишь дружбу с нищим.

И тогда по спине Вайолет пробежал холодок. Возможно, у тети Франчески с головой было как раз все в порядке. Возможно, ум ее работал, как положено, и она пришла к неизбежному выводу.

— Почему бы ты беспокоилась? — спросила Вайолет после непродолжительного молчания.

— Ты была единственным ребенком, которого мы с твоим дядей могли иметь. Я потеряла твою мать, когда она была совсем юной. А ты… ну, ты была бесстрашной в детстве.

— Я была одинокой.

— Это правда, Вайолет?

— А разве ты не знала?

Франческа печально отвернулась:

— Не знала. Пока не потеряла твоего дядю.

Вайолет удивилась, не застав Годфри в принадлежавших ему торговых рядах, куда они с тетей направились за покупками сразу после полудня. Они бродили по магазинам не меньше часа, любуясь понравившимися им товарами, пока Твайфорд держался поблизости, чтобы помочь, если будет нужно. Вайолет могла бы бродить там до закрытия — ей нравилось все: от каминных часов до тарелок для пирожных, выставленных на витрину. Но тетя призналась, что устала.

— Пора возвращаться домой, — предложила Вайолет.

Тетя не стала возражать.

— Да. Прекрасный ассортимент. Годфри молодец. Мне действительно очень понравился тот серебряный чайник. У твоей бабушки, Вайолет, был очень похожий.

— Тогда тебе тоже нужно его купить, — сказала Вайолет. — Пусть Твайфорд проводит тебя к карете, а я попрошу мистера Купера отложить для нас этот чайник.

— Я и забыла, какой у Годфри хороший вкус, — сказала Франческа. — Если и другие его магазины похожи на этот, то он и правда работает не покладая рук.

Когда они направились к двери, к ним подошел джентльмен в сюртуке и замшевых панталонах. У него было узкое лицо, которое придавало ему моложавый вид, но при ближайшем рассмотрении становились заметны морщинки. Он приподнял шляпу и что-то сказал Вайолет по-французски. Что именно, она не поняла.

Но судя по блеску его глаз, возможно, это приветствие было из числа тех, что лучше оставить непереведенными.

— И вам того же, — тихо сказала Вайолет.

Тетя Франческа нахмурилась:

— Таких типов, как он, лучше избегать.

— Он и мне не понравился.

Тетя оглянулась:

— Мне очень не понравилось, как он на тебя посмотрел.

— И мне тоже. Но мне бы не хотелось, чтобы ты заостряла на этом внимание.

— Ты не могла познакомиться с ним на благотворительном балу? — спросила Франческа. — Он вел себя так, словно знает тебя.

— О, я об этом не подумала. Я в этом сомневаюсь, но это возможно.

Вайолет передала тетушку заботам Твайфорда и вернулась в магазин. Джентльмена, который заговорил с ней по-французски, там не было. Почувствовав облегчение, Вайолет обратилась к продавцу. Он был так рад угодить невесте своего нанимателя, что Вайолет стало его жаль. Он вскарабкался по высокой стремянке, чтобы достать с верхней полки понравившийся тете серебряный чайник, и чуть было оттуда не свалился от усердия.

— Спасибо, мистер Купер, — сказала Вайолет, когда продавец отправился провожать ее до двери. — Сэр Годфри, наверное, сейчас на складе.

Продавец понизил голос:

— Я не думаю, мисс. Полагаю, он ушел на занятия по фехтованию. Фентон стал его страстью.

— Понимаю.

— Он хорошо фехтует.