– А когда будут ее результаты?

– В самые короткие сроки. Сейчас весь отдел Голубева занимается только этим делом.

– Эрик, мне кажется, что вокруг Ириной шеи все туже затягивается веревка. Вряд ли Звягин имел отношение к убийству. Зачем ему это было нужно?

– Здесь можно набросать пару версий. Например, если он был наркоманом, то любая ссора могла вызвать в нем желание отомстить. А он в порыве гнева обещал убить Николая.

– Мне кажется, это бред.

– Зря ты так думаешь. Ты не представляешь, на что способны наркоманы в момент ломки!

– Если бы преступником оказался Звягин, мы бы все вздохнули свободнее.

– Конечно! Особенно Голубев.

– А почему Голубев?

– Он жутко боится нагоняя от начальства. А он его получит, если не сможет найти иного претендента на роль убийцы.

– Эрик, мне немного страшно. Я думаю, что он не найдет другого кандидата. Подумай сам. Закрытый поселок. Друзей у Проскуриных, кроме Насти и Антона, здесь не было. Точнее, с основной частью населения они даже не были знакомы. Теоретически мог убить Иванов, но его видели Скориков и Алешин. Получается, что чем дальше мы двигаемся, тем меньше надежды, что найдется другой убийца.

– А может, это сделала Настя в надежде получить наследство?

– Ты в своем уме? – задохнулась от возмущения Мариша. – Думай, о чем говоришь!

– Да шучу я! – рассмеялся Эрик. – Конечно, Настя этого сделать не могла. Тем более у нее есть алиби.

– Какое?

– Ты. Вы ведь вместе провели тот день?

– Вместе.

– Ну вот. А тебя я вообще не представляю в роли убийцы. Хотя…

– Что хотя? Ты во мне сомневаешься?

– Знаю я одного человека, которого бы ты с удовольствием придушила!

– Я тоже его знаю! – немного подумав, согласилась Мариша.

– Значит, ты могла бы убить! А это подтверждает мою теорию, что каждый человек способен быть убийцей!

– Ох, Эрик, и непросто с тобой!

– А кому нужна простота? Когда просто – неинтересно! Надо, чтобы каждую минуту что-то случалось, происходило, а по-другому жить скучно!

– Может, ты и прав! Кстати, мы заказали десерт для Голубева?

– Нет еще. Я бы вообще ничего не стал для него брать.

– Почему?

– Уж очень он небрежно относится к приему пищи. Какая ему разница, что есть и когда? Ан нет, подавай ему вкусные пирожные!

– Не зуди! Может, попробует человек хорошо питаться и пересмотрит свой рацион. Так что ты ему еще добрую службу сослужишь!

Эрик пристально посмотрел на Маришу и поднял руку.

– Светлана! Будьте добры, порцию десерта с собой!

Та кивнула и через минуту поставила перед ними красивую коробочку.

– Счет, пожалуйста, – попросил Эрик, и Мариша полезла за кошельком.

– Я угощаю, – остановил он ее.

– Разве ты меня пригласил? – удивилась она. – Я думала, мы просто поехали пообедать.

– Индюк тоже думал! А на будущее запомни, если я иду куда-то с девушкой, неважно куда, я всегда плачу за все сам!

– С любой девушкой? – уточнила Мариша.

– С любой! – твердо сказал Эрик.

– Хорошо, я запомню. А оно будет?

– Что оно?

– Будущее.

– Возможно, почему бы и нет?

– Тогда тем более запомню.

К отделу полиции они подъехали в два часа. Около входа, лениво обмахиваясь газетой, сидел дежурный полицейский. Он окинул их сонным взглядом и махнул рукой, что должно было означать «проходите».

– Как-то тихо здесь, – прошептала Мариша.

– Наверное, затишье перед бурей, – также шепотом ответил ей Эрик. – А может, здесь всегда такое спокойствие. Но это наверняка обманчиво. Сейчас зайдем к Голубеву, и, вот увидишь – он начнет шуметь и жаловаться на жизнь. Будет говорить, что начальство с него три шкуры дерет, а ему даже поесть некогда!

– Привет труженикам! – громко произнес Эрик, входя в кабинет.

– Покушали? Молодцы! – хмуро ответил Голубев. – Вам-то что! Сами себе хозяева! Хотите – по ресторанам ходите, хотите – еще куда-нибудь. А я сижу здесь в ожидании результатов экспертизы, и даже перекусить некогда! – следователь громко хлопнул о стол тяжелой папкой, а Мариша хихикнула.

– Что смешного? – насторожился он.

– Ничего. Лучше скушайте пирожное! – ответила она, отдавая ему коробку.

– О! Вот это дело! – тут же обрадовался Голубев и сунул нос под крышку. – Ничего себе! Где взяли такую красоту?

– Если бы ты поехал с нами, то узнал бы об этом! – ответил Эрик и уселся на край стола. – Что нового?

– Пока ничего, – ответил Голубев, запихав целиком в рот пирожное. – Жду результатов с минуты на минуту. – А начальство, между прочим, торопит, – добавил он и запихнул второе пирожное.

– Ты не торопись, а то подавишься, – посоветовал Эрик, с усмешкой глядя на следователя.

– Не подавлюсь! Я знаете какие бутерброды заглатываю? Не чета этим малявкам! И то ни разу не подавился! А у меня, между прочим, появилась новая теория!

– Ну-ка, ну-ка! – заинтересовался Эрик, поудобнее устраиваясь на столе.

– Если Звягин был наркоманом, то он мог убить Проскурина. Просто так, без причины. Вошел к нему в дом, слово за слово, Звягин схватил пистолет, и раз – Николая больше нет! Ну как?

Эрик поморщился.

– У тебя есть слабое звено: если Звягин был наркоманом. А если не был?

– Был, – уверенно ответил Голубев. – Ты же нашел у него пакетик.

– А где он взял пистолет?

– Может быть, он у него был… Или Ира где-нибудь бросила свое оружие, а он увидел.

– Такие выводы пока делать рано. Мы так и не нашли пистолет.

– Найдем! Мои ребята сейчас выясняют, где он может быть. Уже прочесали окрестности поселка. Так что моя версия вполне может оказаться реальной! Подождите минутку… – воскликнул он и поднял трубку зазвонившего телефона. – Слушаю. Да. Да… Вы уверены?

По мере разговора лицо Голубева потихоньку вытягивалось, он пару раз глянул в сторону Эрика и, наконец, тяжело вздохнув, положил трубку.

– Скажи, ты знал, что Звягин не был наркоманом?

– Догадывался.

– Но ведь в кармане у него был наркотик… Экспертиза это подтвердила.

– Но в крови Звягина следов наркотиков не нашли?

– Не нашли. Мало того, врач считает, что он вообще никогда их не употреблял.