– А как она должна была проясниться?

– Ира сказала, что с Колей должен связаться их семейный адвокат и подготовить бумаги для развода. Я и решил уехать вместе с ней на пару дней. За это время адвокат уже должен был получить какой-то результат.

– А если Коля бы отказался дать развод, что бы вы тогда делали? Вы обсуждали эту ситуацию?

– Конечно. Никаких сюрпризов мы не ждали. Детей у них не было. Делить нечего. Так что все произошло бы быстро и без проволочек.

– Понятно. А может, проще было Николая убить?

– Может, и проще, – протянул Мальцев. – Но я легких путей не ищу.

– Похвально! И все-таки как вы расстались?

– Мы разругались с Николаем. Я высказал ему все, что о нем думаю, и мы ушли.

– Во сколько это было?

– Я точно не помню, но в двенадцать – начале первого мы все еще были в доме. А потом я на часы не смотрел.

– Итак, вы поругались и вышли из дома. Где был Николай?

– Он пошел на кухню.

– А зачем? Обычно люди изливают свою злость в других местах.

– У Коли имелась одна особенность. Когда он злился или нервничал, на него нападал дикий жор. Он мог съесть все, что угодно, причем в больших количествах.

– Да? А когда мы нашли тело Николая, на столе не было никакой еды. И в мойке также не было ни одной тарелки. О чем это говорит?

– Только о том, что его убили сразу после того, как мы уехали, – невозмутимо сказал Мальцев.

– Или его убили вы! – подхватил Голубев. – Что, согласитесь, гораздо логичнее!

– Не вижу логики, – пожал плечами Сергей. – Нам его убивать было не за что. Я как-то не привык решать проблемы с помощью оружия. Думаю, что Ира тоже.

– Ладно, оставим пока эту тему. Расскажите нам об Иванове.

– А кто это?

– Это тот мужчина, которого вы встретили возле дома Ирины Михайловны. Или вы уже об этом забыли?

– Ах, да. Помню, конечно!

– Прекрасно, а я думал, вам придется освежить память!

– Я думаю, у Сергея она достаточно хорошая, – еще раз кашлянув, заметил Эрик.

– Я помню того мужчину, – терпеливо пояснил Мальцев, – просто вылетело из головы, что он Иванов.

– Почему вы поругались? – уже тише спросил Голубев.

– Поругались? – удивился Сергей. – Мы не ругались, да и почему я должен был с ним ругаться?

– Но ведь вы разговаривали на повышенных тонах. И ударили его!

– Ничего подобного! Сейчас я припоминаю, что произошло, – проговорил Сергей, нахмурив лоб. – Мы с Ирой вышли из дома. Я был очень зол! Мне хотелось начистить морду Николаю, но я понимал, что это не пойдет Ирине на пользу при разводе. Тут подошел этот Иванов. Он сразу стал спрашивать, не Проскурин ли я? Я ответил, что нет, и попросил его отойти. Но тот не успокаивался. Он стал говорить, что его фамилия Иванов и он звонил мне, договаривался о встрече. Я еще раз сказал, что я не Проскурин. Но он вытащил корочки и сунул мне под нос. Я глянул краем глаза. Привычка, знаете ли… И снова попросил его отойти в сторону. Но он остался стоять на месте. Тогда я его оттолкнул, и мы с Ириной прошли.

– А Ирина знала этого человека?

– Нет, она в первый раз его видела.

– Тогда почему вы в тот же день, но немного позже, ездили к нему домой?

– Откуда вы знаете? – смутился Мальцев.

– Мы все знаем, – ответил Голубев. – Так зачем?

– Понимаете, я видел удостоверение всего пару секунд, но мне этого хватило, чтобы я понял, что этот человек – агент по недвижимости. Я, конечно, сказал об этом Ире, и она очень удивилась. Логично было бы, если бы агента вызвала она, но никак не Николай. Она думала, что он решил провернуть какую-то сделку с домом так, чтобы она не знала. Мы заехали в кафе, посидели, обсудили этот вопрос, и Ира решили съездить к Иванову домой и узнать, зачем он сегодня приезжал к Коле.

– А адрес откуда узнали?

– Нет ничего проще! – фыркнул Сергей. – У меня полно знакомых в органах. Один звонок, и я выяснил, где живет этот человек.

– Ну и как успехи? Поговорили?

– Нет, его не оказалось дома. А бабушки у подъезда сказали, что не видели его с утра. Мы посовещались с Ириной и решили, что успеем еще поговорить с этим человеком, а сейчас нужно ехать на дачу. Дорога туда не очень короткая, мы хотели успеть доехать засветло.

– А почему именно на дачу?

– А куда еще? – удивился Мальцев. – В городе мы оставаться не хотели, мало ли что могло случиться…

– Например?

– Коля бы заявился, устроил бы скандал…

– А разве он не знал, где ваша дача?

– Нет, я туда никого не возил, да и сам ездил редко.

– Но все-таки зачем было уезжать? Не открывали бы дверь, в конце концов.

– Мне хотелось привести Иру в чувство. Она сильно нервничала в последние дни, а ей нельзя нервничать. У нее такое состояние…

– Какое?

– Неважно.

– Говорите, – подбодрил его Голубев, – вы имеете в виду ее беременность?

Мальцев метнул в Маришу быстрый взгляд и ответил:

– Да, именно поэтому! В городе она наверняка начала бы волноваться, прислушиваться к каждому звуку, а там нам удалось как следует отдохнуть и расслабиться.

– А телефоны зачем выключили?

– По этой же причине. Мы же предупредили Настю, что уезжаем на какое-то время, и считали, что никто беспокоиться не будет.

– А может, вы выключили телефоны, чтобы вас не искали по поводу смерти Николая?

– Я еще раз повторяю, – терпеливо проговорил Сергей, – мы ничего не знали о смерти Коли!

– И у вас, конечно, нет никаких версий, кто мог его убить?

– Никаких!

– Но вы понимаете, что вы – единственные подозреваемые?

– Не понимаю почему! – ответил Мальцев, опуская глаза в пол.

– Потому что у вас был повод и имелась возможность.

– Я еще раз повторяю, что никакого повода не было. Семен Геннадьевич решил бы этот вопрос быстро и тихо.

– Не факт, не факт, – покачал головой Голубев. – Я и сам был бы рад, если бы появился другой подозреваемый. Я очень уважаю Михаила Ивановича, и мне бы не хотелось доставлять ему неприятности. Но, видимо, придется. Потому что других кандидатур у меня просто нет! Понимаете вы это или нет?

– Понимаю, но ничего поделать не могу. Я не знаю, кто еще мог желать смерти Николаю. Но, видимо, такой человек есть, раз Колю все-таки убили. Слушайте, а может, это Иванов?

– Исключено! – покачал головой Голубев. – Его видели соседи. Скориков и его друг. Кстати, у них другая версия произошедшего. Они рассказали, что вы сильно кричали на Иванова, а затем избили его.