Мне придется привыкнуть к ее присутствию. Части меня все еще хочется крови, одно воспоминание о сыне тревожит успокоившуюся было ненависть. Но стоит вызвать в голове образ миловидного светловолосого Цветочка, и ярость притупляется, а на свет выходят совсем другие чувства.

Почему именно она? Почему не привлекательная и на все готовая Саша, влюбиться в которую просто и логично?

А Сергеевой все нет. Я жду до безумия долго, несколько часов, за окном темнеет, но свет включать лень. Тоска медленно отвоевывает кусочки сердца. Конечно, она не вернется. Я бы не вернулся. И, спроси кто, посоветовал то же самое. Сбежать, без оглядки, прихватив карточку психа – чтобы в полиции быстро нашли.

Как всегда в такие моменты совсем не вспоминается Лианино нежелание ехать домой, когда я предлагал, ее чувственность в постели и восторг от утренних цветов. В какой-то мере мне даже нравится подобный мазохизм. Я слушаю внутренний голос, который насмехается, упрекает в глупости и подливает масла в огонь ехидными комментариями.

Сиротливо стоят в углу цветы. Мне стало жаль увядающие лепестки, и я приспособил под них графин для воды. Заботливо открытое официантом шампанское выдыхается.

Когда щелкает замок, я даже не сразу понимаю, что Лиана вернулась. Несколько секунд удивленно на нее смотрю, а она зевает и потягивается, держа в руках подставку с двумя чашками кофе.

– А вот и я.

– Я думал, ты не вернешься.

Вот черт, я не собирался этого говорить. Ненавижу такие проявления слабости. Я почти зависим от этой девчонки и теперь не верю, что она стоит передо мной. А ведь у нее действительно новый лак на ногтях: ярко-красный, под платье. Наверное, это красиво, но через пару минут я с нее платье сниму, и придется маникюру отдуваться одному, привносить в облик изюминку.

– Я тоже думала, не вернусь. Как можно пилить ногти три с половиной часа? У меня сейчас отвалится спина. Ты еще хочешь кофе?

– Я еще хочу тебя.

Мне приходится сначала забрать у нее чашки, чтобы не облить нас обоих кипятком, а уж потом обнять.

– Я бы не смогла уйти, – вздыхает Лиана. – Какой в этом смысл?

– А какой остаться?

– Не знаю. Не хочу об этом думать. Ужасно хочу есть! И кофе, и еще… о, это шампанское? Мне?

– Конечно. И цветы тебе.

Она счастливо смеется, рассматривая букет. Я даже не подарил ничего, никакого существенного подарка. Сколько себя помню, в семье было принято дарить что-то важное и полезное. Сначала эту традицию соблюдали мы с родителями, потом – с женой и сыном. Потом я много лет никому ничего не дарил, а сейчас не догадался купить ничего, кроме цветов.

– Закажешь ужин? – спрашивает Лиана.

– Может быть, – я усмехаюсь, – если ты согласишься съесть его голой.

Она снова забавно фыркает и морщит нос.

– Я подумаю. Но сначала схожу в душ. У них пахнет, как в ювелирном салоне, очень резко. Все волосы провоняли духами.

А мне плевать, мне нравится запах, нравится то, что она здесь. Я целую губы, на которых вкус кофе, запускаю руку в мягкие волосы. Душ? Ужин? Слова вроде простые, но их смысл ускользает. Нехотя выпускаю Сергееву из рук и смотрю на город уже с совершенно другим настроением. Прихлебываю горячий кофе, ощущая, будто день рождения на самом деле у меня.

Из ванной раздается визг.

Лиане категорически не везет с сантехникой. Когда я влетаю в ванную, то вижу, что пол уже не просто мокрый, он покрыт слоем воды, что льется из прорвавшей трубы.

– Ты что, не заметил, как прорвало трубу? – спрашивает ошалевшая Лиана.

– Я даже не думал об этом. Идем, позвоним на ресепшен и попросим нас переселить.

Девушка с ресепшена просит взять вещи и как можно скорее покинуть комнату, но, к счастью, мы не брали с собой багаж, так что выходим достаточно быстро. По дороге к лифту наблюдаем презабавнейшую картину: наша соседка, та самая девица с загипсованной ногой, ругаясь, ковыляет к выходу. Она насквозь мокрая, рубашка липнет к телу, а с волос капли падают на пол, оставляя на ковролине мокрые следы.

– Что может случиться в пентхаусе отеля! – бурчит соседка, пока мы едем. – Сиди на диване и не шевелись! Выкуси, Архипов! Я сломала трубу!

Поворачиваясь к нам, добавляет:

– Извините. Это я что-то там открутила – и оно ка-а-ак прорвет!

– Вряд ли, – улыбаюсь я. – Просто косяк с трубами. Сейчас переедем.

Однако – увы. Свободных мест больше нет, к тому же пенхаус, где лопнула куча труб, залил водой и этаж под собой, так что и люксы нам предложить не могут.

– Боюсь, мы будем вынуждены попросить вас остановиться в другом месте. Но я сейчас узнаю, в каких отелях есть свободные места и мы компенсируем вам разницу в цене.

Лиана осторожно трогает меня за плечо.

– Ты пил вино?

– Нет, а что?

– Тогда поехали домой. Возьмем букет, вино, фрукты – и поедем домой, посидим на пляже или перед камином.

Перед камином… мне нравится, особенно если вспомнить, как мы перед ним валялись вчера.

– А ужин и день рождения?

– Мне нравится тот дом. Там уютно. И есть собака.

– Собака, – передразниваю Лиану я. – Собака спит уже. А тут мы с фруктами. Ладно, поехали, а то вдруг соседку тоже рядом с нами поселят.

Сергеева фыркает. Оформив возврат, мы идем к стоянке. Едем домой. Мне нравится эта фраза. Она звучит лучше, чем все есть на самом деле.

Пес встречает радостным лаем. Кидается сначала ко мне, а потом смотрит на Лиану – и снова на меня, будто вопросительно. Умная зверюга. Я ловлю себя на мысли, что, если вдруг найдется хозяин, то отдавать собаку будет жалко. Я киваю ему – и он кидается к Сергеевой, обнимается, бешено виляет хвостом и облизывает ее лицо под счастливый смех.

– Погуляешь с ним? – спрашиваю. – Я пока сварю кофе.

И глотну немного вина. За весь день я толком один раз поел утром, в кофейне, поэтому сейчас зверски голоден.

Успокаивающе шумит море, волны набегают на темный песок и хлопья пены остаются то тут, то там, медленно исчезать в лунном свете. Небо усыпано звездами. Воздух пахнет весной. Лгут те, кто утверждает, что на северном море нет атмосферы лета. Я могу почувствовать ее, просто закрыв глаза, вдохнув свежий воздух.

Из окна в кухне я наблюдаю, как пес и Лиана носятся по пляжу. Неясно, кто из них больше радуется такому развлечению. В очередной раз меня мучают мысли о том, какая же Сергеева юная. Ей бы играть с собакой, бегать с подружками на концерты и прыгать со свидания на свидание в поисках идеального принца, а не вот это вот все.

Но, пожалуй, я бы хотел показать ей свой мир. Свозить Прагу, чтобы рано утром сфотографировать ее на Карловом мосту. Выбрать подарок, непременно из серебра с чешскими гранатами, чтобы подарить его на Староместской площади, под Пражскими курантами. Угостить кусочком шоколадного торта под кофе на одной из уютных улочек. Купить с лотка трдельник, смеяться над тем, как она пытается выговорить название и таскать клубнику с тающей верхушки мороженого. Может, завернуть в музей секс-устройств, просто чтобы насладиться румянцем на ее щеках.