— Сочувствую! Надеюсь, ты скоро поправишься,— произнес он и, понизив голос, перешел на жаргон вольных торговцев.— Друг, сечешь наши байки?

Суллустианин кивнул.

— Не говорю,— столь же тихо откликнулся не-человек.— Но хорошо понимаю.

Хэн уставился в потолок. Интересно, следят ли за этой палатой? А кто его знает? Но на своем коротком веку кореллианин встречал не так уж много дроидов-секретарей, которые умели переводить с используемого им сейчас жаргона. Язык вольных торговцев сложился на основе десятка наречий и диалектов и не имел фиксированного синтаксиса. Хэн жестом попросил собеседника сделать звук проектора громче... нет, еще громче, а затем одними губами произнес:

— Друг-пилот, стабилизируешь грабли как, будь я ты, не говори прощай, вали с дурного камешка не без вони быстро-быстро. Сечешь?

He-человек опять кивнул.

Хэн вернул громкость проектора на прежний уровень и продолжил, будто ничего не случилось:

— А на меня тут пираты напали.

Суллустианин заинтересованно наклонился к нему.

— Что произошло?

— Подстрелили нашу птичку, разнесли ей весь гипердрайв, но одного я все-таки угостил торпедой,— одновременно с рассказом Хэн жестами описывал рисунок схватки; завершился бой звонким хлопком.— Пришлось ковылять до Алдераана, залатать пару дыр. Бывал там?

— Приятный мир,— без восторга прокомментировал суллустианин.— Слишком приятный в некоторых отношениях.

— Это ты мне говоришь? А когда я вернулся, Тероенза засыпал меня вопросами, что за корабли, какого типа, почему не было предупредительного выстрела? И знаешь, чем дальше я размышляю над всей этой бодягой, тем больше мне кажется, что это не случайный налет. Откуда пираты узнали мои координаты?

Ялус Небл вздохнул.

— Ах, пилот, за нападением действительно скрывается нечто большее.

— Слушай, что вы все заладили «пилот, пилот», у меня имя имеется. Мы, летуны, должны держаться вместе. Я — Викк.

— Тогда называй меня Небл. Гнездовое имя.

— Договорились. Так, по-твоему, что происходит?

— Думаю, т'ланда Тиль опасаются, что пираты явились с Нал Хутты. Корабли принадлежат хаттам, а корсарами они лишь прикрываются.

Хэн негромко присвистнул.

— Во имя всех любимцев Ксендора... а ведь правда! Выходит, хатты передрались друг с другом?

— Нетрудно поверить, что ты не имел с ними дела,— сухо заметил суллустианин. — Хатты заключают союзы и разрушают их со скоростью света. А как только речь заходит о потери влияния или прибыли, их верность испаряется словно лед под солнцем, знаешь ли.

— Начинаю догадываться.

Хэн поерзал на жесткой скамеечке, чувствуя, что до превращения в космическую пыль — рукой подать.

— Значит, все дело в дрязгах на Нал Хутте? — на всякий случай уточнил он.

— О да. Семья или клан поднимаются к вершинам благополучия и власти лишь для того, чтобы пасть, когда другая семья начинает умышлять против них. Неудивительно, что хатты — самые недоверчивые существа в Галактике. Знаешь, на какой работе никто не задерживается, Викк? На должности дегустатора в семьях хаттов. Отравить склизня очень трудно, но обычно убийц это не останавливает, а со временем кому-нибудь может и повезти, так? А чтобы добиться своего, кланы не гнушаются пользоваться торпедами, наемными убийцами и войсками.

— Но ведь здешней богадельней заправляют хатты! — воскликнул кореллианин.

— А, так ты уже видел Заввала!

— Если так зовут здоровенного жирного ублюдка, который разъезжал тут повсюду на антигравитационных салазках, то да, видел. Хотя не имел счастья сталкиваться нос к носу.

— Убереги тебя твоя кореллианская удача! Молись, чтобы тебе вовсе не выпало такое удовольствие, Викк. Заввала, как, впрочем, почти всех его сородичей, ублажить почти невозможно. Илезианские жрецы, может, и не самые лучшие хозяева, но по сравнению с хаттами они весьма приятная компания.

— Да что такое творится в этом мире, а?! У вас тут в правителях хатты, которые сцепились с родственничками на Нал Хутте... а почему?

Суллустианин молчал, поэтому Хэн немного поработал собственной головой и выдал ответ:

— А... ну да! Конечно же. Спайс.

— Разумеется. Хатты и т'ланда Тиль, их здешние представители, получают с Илезии двойную выгоду. Во-первых, тут перерабатывают спайс. Но сначала местным хаттам нужно купить сырье у своих кузенов на Нал Хутте. Слышал когда-нибудь о Джилиаке или Джаббе?

— Джабба?— Хэн озадаченно сдвинул брови.— Джабба Хатт? Тот парень, который держит под контролем практически всю контрабанду на Нар Шадда?

— Он самый. Живет он на Нал Хутте, но время от времени наведывается на Татуин, там у него какие-то дела, касающиеся перевозки спайса.

— Татуин? Впервые слышу. Это еще что такое?

Небл усмехнулся:

— Помойка. Поверь мне, ничего интересного там нет.

— Постараюсь запомнить. Так, значит, этот самый Джабба вместе с Джилиаком гонят сырье сюда для переработки, правильно?

— Да. Но вот что мне пришло в голову. Если замаскировать несколько кораблей под пиратские и ограбить илезианские транспортники, можно неплохо подзаработать. В таком случае хатты получают переработанный спайс задаром, а это не может их не радовать.

Хэн надул губы, словно намеревался присвистнуть.

— Что такое говорят о кусании руки, которая тебя кормит...

— Вот именно. Только я почему-то не удивляюсь.

Кореллианин запустил пальцы в растрепанную шевелюру. Длинный выдался вчера денек, вот что. И насыщенный.

— Да, насколько я понимаю, хатты и родную бабушку продадут, если предложить им хорошую цену и если у них имеются бабушки.

— Вот почему ты должен быть весьма и весьма осмотрителен, молодой Викк. Скажи Тероензе, что тебе нужны более мощные дефлекторы.

— Уже.

— Хорошо. И не лишним будет усилить огневую мощь.

— Да, ты прав.— Хэн в упор взглянул на суллустианина.— Небл, раз уж мы заговорили начистоту, скажи-ка мне вот что. Жрецы тут грузят паломникам трюмы религиозным маразмом, но ведь это все — абсолютная чушь, так?

— Наверное, Викк. Я не понимаю сути Возрадования, но я не верующий, я никогда его не переживал. Но если судить по поведению здешних паломников, лучше принимать спайс, раз уж решил отравить себе жизнь. Не такая встряска для нервов.

— Да уж, такой удар по мозгам, что будь здоров,— согласился Хэн.— Знаешь, что я думаю? Вся это возня на Илезии — одна большая дымовая завеса, за которой скрывается дешевый спайс.

— Не единственный их резон, молодой Викк. Помнишь, что я говорил? Жрецы и хатты снимают здесь сливки дважды.