Про Суркову он также все отрицал – не знаю, подставили, не убивал. Он словно не понимал, что есть очевидные факты, отрицать которые просто нет смысла! Анализ звонков и переписка между Деминым и Сурковой (и это притом что самого телефона жертвы так и не нашли).

Прямой вопрос, связан ли шантаж Сурковой с убийством молодой женщины, также был оставлен без ответа.

Когда в кабинет следователя постучали, он был настолько измучен бестолковым и каким-то даже унизительным допросом, поскольку адвокат буквально раздавил его своим цинизмом и абсурдным поведением, что едва нашел в себе силы ответить: войдите.

Вошла женщина. Довольно молодая, в дорогой шубе и без шапки. На лице ни кровинки. Бледная, только губы слегка подкрашены розовой помадой.

– Здравствуйте. Я хочу заявить о пропаже любовницы своего мужа, Виктора Бельского. Она исчезла несколько дней тому назад, и вот теперь мой муж и его сестра делают вид, будто ищут ее. Но на самом деле, как мне думается, они убили ее. В доказательство того, что я не лгу, вот вам телефон, незнакомый, заметьте, мне мобильник, который я обнаружила в кармане куртки моего мужа. В тот момент, когда он первый раз позвонил ей в моем присутствии, там раздался сигнал – мелодия танго. Мой муж отреагировал на этот звук, но ему и в голову не могло прийти, что телефон находится у меня. Словом, я несколько раз проверяла его, честно скажу, просто издевалась над мужем, не выключая этот телефон, чтобы он слушал это танго…

– Так, постойте, не так быстро… Давайте с самого начала. – Рябинин выпрямился на своем стуле и внимательно посмотрел на женщину. – Только успокойтесь.

– Хорошо… Извините.

– Для начала: ваше имя.

– Меня зовут Зоя Бельская.

Он слушал ее, кое-что помечая в своем блокноте. Но так не бывает! Вот только что он сидел и не знал, как прищучить адвоката, как привести его в чувства, предъявив огромное количество улик, вполне достаточное для доказательства вины его подзащитного, поскольку главным козырем в затягивании дела у этой сволочи было то, что личность убитой пока не установлена. И тут вдруг появляется свидетельница, которая знает человека, который мог бы опознать труп – она только что продемонстрировала Рябинину снимки в своем телефоне, которые скачала из мобильного своего мужа, и на них, как она говорит, изображена жертва. Красивейшая молодая женщина и, скорее всего, любовница Виктора Бельского.

– Кто делал эти снимки?

– Вы что, шутите? Откуда мне знать?

– Вы уверены, что это и есть любовница вашего мужа?

– Я полагаю, что да. Но, может, у него их много, откуда мне знать? Он нигде не работает, живет за мой счет, сейчас вот стакнулся с родной сестрой своей любовницы…

– А как вы об этом узнали?

– Да очень просто! Он привел ее к нам домой! Я застала их в своей постели! Больше того, я вам скажу, они попросили отвезти их в поселок Береста, где проживает якобы еще один любовник этой Ирины. Говорю же, они делают вид, что не знают, что с ней стало, а на самом деле они ее и убили! Хотя нет, Ника-то вряд ли, она любит свою сестру, хотя и предала ее, переспав с моим мужем…

Рябинин слушал и качал головой. Цинизм мужа и сестры любовницы просто зашкаливал!

– Подождите, не так быстро… Как вы согласились отвезти их в Бересту?

– Вот! – Зоя Бельская достала и положила на стол расписку в двадцать миллионов рублей. – Я вынуждена была это сделать, чтобы он дал мне развод без каких-либо условий. Обещал, что не будет претендовать на мою квартиру, которую я покупала еще до брака!

– Но вы же понимаете…

– Да, конечно, понимаю! Но что мне было делать? Вот, состряпала эту филькину грамоту, чтобы как-то напрячь моего мужа, который ничего в этом не понимает. А когда вернулись домой и я попросила их уйти, оставить меня в покое, они пригрозили, что вышвырнут меня, понимаете?! Вот почему я здесь.

Он задал ей еще много вопросов, после чего отпустил, но вызвал двух оперативников и отправил по адресу проживания гражданина Виктора Владимировича Бельского.

Через полчаса то же место, где недавно сидела Зоя Бельская, занял довольно молодой человек, очень похожий на какого-то известного артиста. Он в ужасе таращился на Рябинина.

– Ваша фамилия?

– Б-б-бельский… Виктор.

Мысль о том, что в ее жизни появился другой мужчина, к тому же приятный, с помощью которого можно было хотя бы на какое-то время вынырнуть из своего ада, грела.

И даже ставший уже очевидным факт, что он является мужем убитой ею женщины, Зоя старалась не воспринимать всерьез – он и в самом деле казался каким-то нереальным, неправдоподобным, словно вынутым из ее очередного ночного кошмара.

По дороге она заехала в большой супермаркет и, примерив на себя роль женщины, только что согласившейся стать женой приличного мужчины и даже успевшей почувствовать себя немного счастливой в предвкушении новой жизни, закупила все для борща. Кидая в корзину пакеты со свеклой и капустой, укропом и морковью, она удивилась этой своей способности фантазировать настолько глубоко, словно Михаил на самом деле сделал ей предложение. Хотя вряд ли она почувствовала бы себя счастливее от этого. Вот раньше, когда она была помоложе, ей действительно было важно, чтобы ее позвали замуж. Но сейчас, когда она, получается, одной ногой в тюремной камере, разве о мужиках ей думать, о замужестве?

Так хотелось жить и радоваться! Но как, как это делать, когда с каждым днем кольцо опасных ситуаций сжимается вокруг нее все туже, когда она сама на эмоциях совершает такие дичайшие поступки (или проступки, хотя, чего уж там – преступления!), что начинает бояться уже себя! Разве еще несколько дней тому назад Зоя могла предположить, что пусть и случайно, но лишит жизни молодую, да к тому же еще и беременную женщину?! И вот интересно, если бы она смотрела фильм, где главная героиня попала в такую сложную ситуацию, на чью сторону встала бы? Может, это и странно – на сторону убийцы, и переживала бы за нее, хотела бы, чтобы та благополучно выкарабкалась из этой передряги. Ведь она, по сути, не желала никого убивать, все это произошло случайно!

Да, это так, но в реальной жизни все могло бы повернуться иначе, если бы Ирина какое-то время оставалась еще жива. Зое достаточно было бы вызвать «Скорую помощь» или позвать кого-то из врачей поликлиники, чтобы ей оказали помощь. А что сделала она? Вполне вероятно, что оставила раненую Ирину умирать на ледяном цементном полу. Вот что самое преступное из всего того, что произошло в тот роковой, страшный день ее жизни.

И крайне глупо было надеяться на то, что Ирина после падения могла отделаться какой-нибудь пустяковой травмой, получив которую встала и отправилась по своим делам. Или нет? Нет. Если бы Зоя такое предполагала, то вряд ли после всего случившегося поднялась бы в поликлинику и сидела там до самого закрытия. Да и вообще, весь тот день сейчас казался каким-то размытым, словно память дала сбой, оставив лишь горький привкус трагедии.