Во двор они въехали как раз в тот момент, когда из подъезда выходил Вениамин Карлович в своём сером пальто, фетровой шляпе и зонтом-тростью. Посмотрев на неизменные черные тучи, висящие над домами, он вытянул руку с ладонью «ковшиком», убедился, что дождя нет, и направился по тротуару к выходу со двора, держа зонт подмышкой.

Когда он проходил мимо чёрной «Тойоты», сидевшая за рулём женщина проводила господина взглядом и посмотрела на сидевшего рядом пассажира.

– Это и был практикующий алхимик?

– Он самый.

– Да что же такое-то, а? Никто на себя не похож! То есть никто не похож на…

– Понял тебя, Аля, понял. Уже теряем время. Код домофона: номер квартиры, решётка, ключ. Если это его флаконы и найдутся полные, с эликсиром, возьми один.

– Так обнаружит ведь пропажу.

– Пускай в полицию заявляет, – пожал плечами Феликс.

– Ладно. Рисунок с собой возьму, чтобы точно не ошибиться?

– Смотри, не оставь его в квартире.

– Нет, что ты. – Аля открыла дверцу, собираясь выходить, но остановилась. – У него собаки нет, случайно?

– Вряд ли. Алхимики обычно не держат домашних животных – они от всех этих снадобий дуреют.

– Это хорошо. Так, телефон взяла, рисунок при мне… – Женщина вышла из машины, сняла кожаное пальто и бросила его на водительское сидение, оставшись в шерстяных брюках и кофте с квадратными костяными пуговицами. – Феликс, в кармане пальто шарф, подай, пожалуйста. Повяжу на голову, чтобы волосы там нигде не остались.

Феликс вытащил из пальто голубой шёлковый платок, протянул ей, и Аля направилась к подъезду, на ходу завязывая косынку под подбородком.

Когда Алевтина Михайловна вошла в подъезд, Феликс переложил пальто назад и пересел за руль, где ему было привычнее. Достав из кармана распечатанную формулу эликсира с человеческим золотом, он ещё раз пробежался по компонентам и устремил задумчивый взгляд в лобовое стекло. Начал накрапывать дождь, и по стеклу заструились кривые ручейки.

Феликсу довольно часто приходилось пересекаться с трансформированными людьми, носителями того или иного изме-нённого состава крови, но их было много, слишком много различных видов, чтобы сходу понять, откуда взялся такой странный эликсир, определить, в чьих венах он струился. Но Феликс надеялся на свою память, что если хорошенько, детально покопаться в воспоминаниях длиною в четыреста восемьдесят лет, то найдётся какой-то след. Артур также пообещал продолжать поиск и подбор вероятных кандидатов через свои программы.

Дверь подъезда открылась, показалась Алевтина, и Феликс поспешно пересел обратно на пассажирское сидение. Развязав косынку, женщина села за руль, включила зажигание и сказала:

– Не его это флакон. У него кругленькие и пузатенькие, как он сам. Нашла в самой маленькой комнате, на полке, восемь штук вряд.

– Полные?

– Пустые. Полного ни одного не попалось, а то бы прихватила на всякий случай. Теперь куда?

– Теперь в гостиницу. Передохнём немного, а вечером ещё одного господина навестим. Но там придётся посидеть, подождать, понаблюдать – его распорядок, кроме визитов на концерты органной музыки, мне не известен. Концерт прошёл вчера, и вряд ли они ежевечерние.

– Посидим, понаблюдаем, нет проблем.

Приехав в «Асторию», они оставили машину на стоянке и зашли в здание. И первым делом в баре отеля попались знакомые фигуры: Гера с Валентином сидели за столиком и с мрачным видом цедили через трубочки минеральную воду с лимоном. Директор замедлил шаг, глядя на них в упор.

– Ну, Фе-е-е-ликс… – затянул Сабуркин с несчастным видом. Укоризненно покачав головой, он прошёл мимо, ничего несказав. Алевтина поспешила следом.

В лифтовой было пусто, и Феликс решил подняться вместе с Алевтиной. В кабине она спросила:

– Что делать сейчас будешь – отдыхать? Как я поняла, ты себя не хорошо почувствовал в гостях у алхимического ученика.

– Пропустил подкативший голод, но сейчас всё нормально.

– Хочешь, за орехами твоими съезжу?

– Нет, сам пройдусь. Пальто сейчас возьму, прогуляюсь к Зимнему, похожу по набережной, на обратном пути орехи куплю.

– Хорошо. Когда тебя ждать, когда выдвигаемся?

– Часов в пять вернусь. Надеюсь, наш Отто Карлович захочет куда-нибудь сходить, да и вряд ли он ужинает дома.

– Его зовут Отто Карлович?

– Да.

– Ой, не могу! – Аля закатила глаза. – Держите меня, падаю!

Кабина остановилась, дверь открылась, и они вышли на своём этаже.

Отложив телефон на подоконник лоджии, Даана развела руками:

– Я пыталась ему дозвониться. Сами видели.

– Но мы не поняли, почему не получилось, – озадаченно пропищал крыс.

Они сидели в гостях у девушки с самого утра, а в полумраке лоджии так и горели свечи в напольных бронзовых подсвечниках, словно в этом пространстве всегда царил поздний вечер.

– Сначала он просто не отвечал, потом незнакомый голос попросил меня больше не звонить.

– Мужской хоть голос? – не удержался ворон.

– Мужской, да. – Даана предпочла не обращать внимания на птичий сарказм. – Такое ощущение, что этот голос куда-то очень торопился.

– Должно быть, у них в разгаре следственные дела, а мы только мешаем, – сказал Дон Вито. – Нам всем не хватает терпения просто дождаться, когда они там закончат, вернутся и Феликс сам всё расскажет.

– Может, мы просто хотим знать, что с ним всё в порядке! – проскрипел Паблито.

– А если не всё с ним в порядке, то что мы сделаем? – поинтересовался крыс.

– Что-нибудь да сделаем! – отрезал ворон. – Связи имеются!

– Перестань, прошу тебя! Феликс сколько раз говорил, что не нуждается в такой заботе.

– Мало ли, что он там говорил!

Слушая их препирательства вполуха, Даана поднесла указательный палец к огоньку ближайшей свечи, и пламя затрещало зеленоватыми искрами, вытягиваясь в высоту. Ворон с крысой замолкли, глядя на это явление. Девушка отвела руку, и пламя моментально успокоилось.

– Не потянутся ли вампиры со своими интересами за Феликсом в Питер? – произнесла Даана, словно разговаривала сама с собой.

– Это только вампирам известно… – начал Паблито, но крыс его перебил:

– Насколько я знаю, у вампиров не особо принято считывать друг друга в информационном пространстве. Так что навряд ли им известно, куда подался Феликс, если за ним специально не следили.

– Вот как? – Даана удивлённо приподняла брови. – Как же тогда они поддерживают связь?

– Феликс рассказывал, что это система своеобразных мысленных картин, посредством которых они пересылают нужную информацию, ищут кого-то или вызывают на разговор. Для этого вампир погружается в подобие дремоты и формирует картину из цветовых символов, в которых зашифрованы обширные, многогранные послания. Передаёт одному или нескольким адресатам, может понимать, когда и как его послание восприняли, как поняли, вмешиваясь при этом в сознание адресата. То есть они без особых усилий могут общаться друг с другом, находясь на разных континентах.