Если сорвусь, падать буду долго. А в конце ждет неминуемая гибель. С такой высоты и о воду легко разбиться насмерть, я уже молчу о камнях, которыми усыпано ущелье.

Кир что, задумал скинуть меня со скалы? В ужасе от этой мысли я задергалась с утроенной силой в отчаянной попытке вырваться. Нет, только не это! Я не готова к смерти. Совершенно.

Кир между тем схватил меня второй рукой за талию, привлек к себе и прижал крепко-крепко. Буквально впечатал в свою грудь, аж дыхание перехватило.

— Проклятие мешает мне летать, — доверительным шепотом сообщил он мне на ухо. — Полет — это состояние души, легкость и невесомость, а моя душа заблудилась во мраке.

— Зачем ты это говоришь? — Спросила я, мучаясь нехорошим предчувствием.

— Затем, что сейчас мы прыгнем с обрыва. Вместе. А дальше все зависит от тебя. Либо ты ослабишь проклятие с помощью своего Дара, и я полечу. Либо мы разобьемся. Тоже вместе.

Я слушала его, не веря своим ушам. Он окончательно сошел с ума! Это слишком большой риск!

— Ты ведь тоже погибнешь! — Попыталась я достучаться до него.

— По-твоему за такую жизнь стоит цепляться? — Невесело усмехнулся Кир.

Замолчав, он сделал последний шаг к обрыву. Я вырывалась? Была не в себе! Теперь я сама была готова вцепиться в Кира руками и ногами, а заодно и зубами. Лишь бы не отпустил. Его крылья — наш единственный шанс на спасение.

Несмотря на слова Кира, я не верила, что он готов умереть. Он сказал это, чтобы меня напугать. Он просто хочет спровоцировать меня на применение Дара. Будь у меня немного времени, я бы объяснила ему, что невозможно убрать проклятие по щелчку пальцев. Но время разговоров закончилось.

Я лихорадочно настраивалась на эмоции Кира в попытке найти хоть что-то, любую мелочь, небольшой просвет, что угодно лишь бы помочь ему взлететь.

В ту самую секунду, когда Кир шагнул с обрыва вниз и утянул меня за собой, я поняла, что просвета нет. Да, чернота в этот раз была не абсолютной. На ее границе полыхало фиолетовая заря ревности. Я хотела вызвать у Кира другие эмоции помимо страданий? Что ж, вызвала. И стало только хуже!

Если усилю ревность, Кир же меня придушит еще до того, как мы упадем. Да что с этим мужчиной не так?! Что ни чувство, так катастрофа.

Ветер ударил с оглушительной силой. Свистя в ушах, он сорвал заколки с волос и растрепал пряди. Серебристые локоны струились вокруг нас точно водоросли. Казалось, мы под водой. Эффект усиливали брызги водопада, вмиг намочившие одежду.

Падение не было быстрым. Все из-за Кира. Он пытался взлететь. Отчаянно бил крыльями, но это лишь откладывало неизбежное. На лбу Кира выступила испарина. Крылья двигались все реже и тяжелее. Мало того, что сам Кир едва держался на лету, так у него на руках повисла я, а вода напитала перья.

Мы опускались ниже и ниже к дну пропасти. Еще немного — и крылья схлопнутся, и мы камнем полетим вниз.

Я должна была что-то сделать, как-то спастись. Голова судорожно работала, мысли носились на сверхзвуковой скорости в поисках выхода, глаза отчаянно искали просвет в чувствах Кира.

Его положительные эмоции мне не усилить, попросту нечего усиливать. Разве что… как-то создать их. Что может быстро, буквально на пустом месте сделать мужчину хоть немного, но счастливее?

На обдумывания и сомнения не было времени. Надо было действовать. Срочно.

Протянув руки, я прижала ладони к щекам Кира, подтянулась к нему и прильнула своими губами к его. Дерзко и пылко. Вложив в этот поцелуй весь свой жар, всю страсть, на какую была способна, а потом еще усилилась их Даром. В попытке влить собственные эмоции в Кира, чтобы он наконец расправил крылья.

Последнее, что увидела — как тьму пронзил луч света. Но его источником был не Кир, а я сама. Это мой свет, мои эмоции подобно острому кинжалу вспороли черноту. Под их воздействием она сморщила и отступила, а Кир взлетел ввысь, к небесам.

Кир не сомневался, что прогулка будет мучением. И не ошибся. Разве что в причине.

Он думал, будет скучно и неприятно таскаться по улицам города в жару. Но присутствие Ясмины делало каждый миг особенным, наполняло его яркостью и свежестью.

Кто был мучением, так это сам Кир. Он вдруг обнаружил, что разучился общаться. Не может даже разговор с девушкой поддержать. Молчит и ходит мрачный, как туча. В конце концов, у Ясмины тоже испортилось настроение от его угрюмого вида.

Хотел бы Кир быть таким же интересным и искрометным собеседником, как прежде. Когда-то его слушали, открыв рты. Он умел парой слов очаровать девушку, вызвать у нее улыбку и даже смех. Его считали превосходным оратором, способным вдохновлять и вести за собой людей. Да он о погоде говорил так, что слушатели ахали и охали!

Но проклятие сделало Кира косноязычным. Он все чаще рычал, а не говорил. Вот и сейчас, что не скажет все невпопад.

Неудивительно, что Ясмина в итоге засмотрелась на другого. Едва Кир это понял, в груди вспыхнул и растекся по венам пожар. Жгучая, безумная ревность вмиг завладела разумом и телом. Желание схватить Ясмину, спрятать так, чтобы другие не приближались, не видели и даже не думали о ней, было нестерпимым.

Стоило лишь предположить, что она снова хочет сбежать от него, да еще с другим… и все, человека не осталось. Его место занял зверь. Лютый, жестокий, готовый на все.

Моя или ничья — вот как думает зверь. Или Ясмина будет с ним, или ее не будет вовсе. С этой мыслью Кир шагнул в пропасть.

А потом опомнился и ужаснулся. Ладно, он сам, с ним все ясно, он и так не жилец. Сколько он еще сможет сопротивляться проклятью и Тьме, которую оно вызывает? С каждым днем и часом она все сильнее. Еще немного — и Тьма окончательно захватит власть. Тогда останется только зверь — дикий и неуправляемый. С самим Киром будет покончено раз и навсегда.

Но Ясмина, она не виновата в его бедах. Она вообще здесь ни причем. Более того, она имеет право выбрать не его. Так думала человеческая часть Кира, но звериная в ответ лишь громче выла — МОЯЯЯЯ.

Стараясь спасти хотя бы Ясмину, Кир взмахнул крыльями. Движение далось ему тяжело, мышцы одеревенели с непривычки. Крылья напоминали два рудиментарных придатка — абсолютно бесполезные.

И все же Кир не бросил попыток. Какое-то время ему удавалось держаться на одном месте. Они хотя бы не падали, но, впрочем, и не взлетали. А потом силы окончательно его покинули, и началось свободное, ничем не сдерживаемое падение. До тех пор пока…

Прикосновение ее губ. Как вспышка, как ожог. Горячо, больно и вместе с тем сладко. Так сладко, что ноет за грудиной. Ясмина не поцеловала Кира, а вдохнула в него жизнь. Крылья мигом расправились за спиной. Сильные, мощные, готовые к полету.

Взмах, другой, Кир медленно, но верно поднимался выше и дальше от пропасти. Вскоре водопад остался позади. Кир инстинктивно двигался в сторону дворца. Только там безопасно настолько, что он сможет отпустить свою драгоценную ношу.