Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мать не затыкай! — сказала старушка и сдвинула наушник со второго уха тоже. — Ты что, рассказ новый задумал?
— Может быть, даже повесть! — охотно откликнулся Федор из-под компьютерного стола.
— Про космос и марсиан, — сказала Катюша. — И капитана Снегова. Или Громова. Про торжество человеческого разума и силу человеческой воли. Бабушка, все как обычно, чего ты волнуешься?
Возня под компьютерным столом немедленно прекратилась. В комнате воцарилась зловещая тишина.
— Помолчи, Катерина, не мешай папе работать! — сказала старушка испуганно.
Наконец из-под стола появился Федор.
— В такой атмосфере работать невозможно! — заявил он. — Но я все равно напишу роман! И не про марсиан! Нет! И не про космос! — Федор почувствовал неожиданное вдохновение. — Я напишу про гномов-викингов, летающих на диких стрекозах! Фэнтези! Получу гонорар. Застеклю балкон. Устрою себе личный кабинет. И чтоб вас всех…
— Катерина, молчи! — предостерегающе зашипела Елена Викторовна.
— А я чего? Я и так молчу, — сказала Катюша. — На балконе сейчас хорошо. Тепло. У нас и в квартире очень тепло…
— Катерина!! — крикнула Елена Викторовна.
В коридоре зашуршали валенки, и в комнату вошла Людочка, на ходу вытирая руки полотенцем.
— Что случилось, Елена Викторовна, что вы так на ребенка кричите? — спросила она.
— Федор пишет новый роман, а Катя мешает! — пожаловалась Елена Викторовна.
— Ах, новый роман… — ледяным тоном произнесла Людочка. — Наш старый роман уже напечатан, наверно? Мы уже, наверно, гонорар получили? И теперь ближайшие три месяца мы пишем новый роман?
— Может быть, рассказ, — смутился Федор.
— Рассказ, — сказала Людочка без интонации. — Наверно, у нас есть контракт с издательством? Наверно, у нас аванс большой?
— Контракта пока нет. Там будет видно. "Химия и жизнь" напечатает… Вот Руслана недавно печатали. Я завтра позвоню Руслану и…
— А я, дура, надеялась, что ты наконец позвонишь Валере, — сказала Людочка.
— Кому? Валере? Это зачем? — насупился Федор.
— Затем, что вы с ним учились вместе.
— И что?
— Затем, что он, может быть, возьмет тебя в свою фирму. Хоть на месяц. Поработать для разнообразия. А потом снова пиши романы.
— Я? В рекламную контору Валеркину? Сочинять идиотские ролики про йогурт? На полный рабочий день?! — Федор развернул кресло и в упор уставился на Людочку.
— Нет, что ты, как я могла такое подумать… — Людочка вытирала руки полотенцем, не глядя на Федора. — Мы же великие писатели, куда там полный рабочий день, какой там йогурт…
— Люда! — угрожающе сказала Елена Викторовна.
— Идите ужинать, Елена Викторовна, — вздохнула Люда. — Катя, Федя, идите ужинать.
— Спасибо, что-то не хочется. — сказал Федор сухо и повернулся к экрану.
— Федя…
— Не хочется, — повторил Федор со значением.
За спиной прошуршали три пары валенок. Семья перебралась на кухню, плотно прикрыв за собой дверь. Федор закусил губу, положил руки на клавиатуру и набрал: "Гномики, летящие в пустоту. Роман. До фамильного замка оставалось лететь сантиметров семьдесят, но что можно разглядеть с такого далекого…"
За спиной послышался хлопок. Федор испуганно нажал «сохранить» и только после этого обернулся.
В центре комнаты прямо в воздухе висело небольшое блестящее веретено, похожее на здоровенную каплю ртути. Веретено набухало, увеличивалось в размерах, наконец его поверхность лопнула, и оттуда появилась нога в черном ботинке и обтягивающей синей штанине. Нога была явно женская. Федор поморгал. Из ртутного веретена выбралась высокая полная дама в синем комбинезоне с непонятными нашивками. На ее шее странно смотрелся мужской галстук. Лицо у дамы было суровым. В руке был небольшой планшет.
— Гугов Федор Семенович? — то ли спросила, то ли уточнила дама, одной рукой демонстрируя планшет, а другую заученным жестом прикладывая к большой нашивке на груди. — Международная налоговая инспекция.
— В чем дело? — тупо спросил Федор.
— По нашим данным, вы получали незаконным путем многочисленные рекламные гонорары от гражданских фирм, — заявила дама. — По закону Земной федерации от 13 мая 2089 года вам предоставляется право добровольной регистрации гонораров с удержанием 67-процентного налога, включая государственную пошлину и юридическое пожертвование. В противном случае, согласно статье 11 гонорарно-трудового кодекса…
— Гонорары? — удивился Федор.
Дама внимательно оглядела комнату.
— К вам что, пока никто не приходил? — спросила она.
— Кто приходил?
— Зайду позже, — сообщила дама, развернулась и шагнула прямо внутрь блестящего веретена.
Веретено исчезло с тихим хлопком. Федор еще несколько минут неподвижно смотрел в то место, где оно только что было. Затем он закрыл глаза, потряс головой и снова повернулся к экрану. И тут же снова услышал хлопок.
Веретено снова висело в метре надо полом. Из него буквально вывалился серьезный молодой человек в деловом костюме и шлепнулся на пол.
— Прошу прощения, — улыбнулся молодой человек, поднимаясь на ноги. — Гугов?
— Гугов, — кивнул Федор.
— Табачная фабрика «Сайк». — Молодой человек достал из кармана пиджака плоский блестящий квадратик и протянул его Федору.
Федор осторожно взял квадратик и с недоумением уставился на него. По поверхности скользило изображение летящей сигаретной пачки… Оно было объемным и находилось словно внутри квадратика, хотя тот был не толще визитной карточки.
— Визитная карточка! — догадался Федор.
— Совершенно верно, — кивнул молодой человек. — Обычная визитная карточка. Вы удивитесь, но у нас сейчас год 2105-й, и объемная полиграфия…
— Две тысячи сто пятый! — восхищенно прошептал Федор. — Так вы все из будущего?!
— Из будущего. С большой просьбой. Вы сейчас начали писать рассказ, который станет самым знаменитым фантастическим рассказом планеты.
— Э-э-э… — опешил Федор.
— Не скромничайте! — Молодой человек поднял руку. — У меня к вам всего одна просьба — вы не могли бы упомянуть в рассказе пачку сигарет "Золотой Сайк"? Просто упомянуть!
— Ну-у-у, почему бы и нет… — пробормотал Федор.
— Спасибо! Всего доброго!
— Стоп! Погодите! Что вы имеете в виду?! Я не занимаюсь рекламой!! И я вам не продажный журналистишко какой-нибудь там! Я — писатель!
— Конечно же, писатель! — кивнул молодой человек. — Вот и пишите! Ну что вам, жалко просто упомянуть?
— Нет, ну это же получается…