– Малкольм сейчас приедет, – говорю я, когда он стаскивает наушники.

– Да? Зачем?

Я хмыкаю.

– Он точно не сказал. Но думаю… ты знаешь. Он хочет поговорить о Брук и, может быть… – Я думаю о его втором сообщении. «Я пойму, если ты не захочешь». – Может быть, объяснить, что случилось после того, как он нас высадил.

– Мы знаем, что случилось, – говорит Эзра. Мы уже слышали версию этого от бабули, которая слышала ее от Мелани, которая, вероятно, слышала ее от Питера Нилссона. Или от одного из тех людей в Эхо-Ридже, которые, похоже, узнают обо всем, едва это произойдет. – Малкольм высадил Брук, и она вошла в дом. – Он хмурится, когда я молчу. – Что, ты этому не веришь? Эллери, не дури. Он же наш друг.

– Которого мы знаем месяц, – говорю я. – И когда я встретила его в первый раз, на вечере по сбору средств, он держал в руке баллончик с краской. – Эзра изумленно открывает рот. – Слушай, я только говорю, что вполне разумно расспросить его теперь.

– Ты этого хочешь? – интересуется Эзра.

Я колеблюсь. Ничего плохого Малкольм не сделал. Не говоря уже о том, что последние пять лет он провел в тени Деклана Келли – подозреваемого в убийстве. Даже если бы он был человеком, который хотел причинить вред Брук, он не идиот. Он не поставил бы себя в такую же, как у Деклана, ситуацию.

Если только это не вышло непредумышленно.

Боже. Эти мысли изматывают. Везет Эзре, он не прочитал столько книг о настоящих преступлениях, сколько прочитала я. Отключиться невозможно.

Брат качает головой, глядя на меня, вид у него разочарованный.

– Это именно то, что нам сейчас не нужно, Эл. Безумные теории, которые отвлекают людей от того, что действительно происходит.

– А именно?

Он трет рукой лицо.

– Черт меня возьми. Но я не думаю, что наш друг в этом замешан только потому, что оказался не в том месте не в то время.

– Я хочу подождать на улице. Ты пойдешь?

– Да, – отвечает Эзра, снимая с шеи наушники и бросая их на захламленный письменный стол.

Он приложил больше усилий, чем я, чтобы придать своей комнате характер – развесил по стенам фотографии из нашей последней школы и постеры со своими любимыми группами. Его комната похожа на комнату подростка, тогда как моя скорее кажется гостевой. Не знаю, чего я жду. Наверное, ощущения, что это мое теперь жилье.

Мы спускаемся и, выйдя на переднее крыльцо бабулиного дома, усаживаемся на скамейку у двери. Не проходит и двух минут, как на нашей подъездной дорожке останавливается автомобиль миссис Нилссон. Из него выходит Малкольм и вяло машет нам рукой, пересекая лужайку. На скамейке есть место еще для одного человека, но Малкольм не садится. Он прислоняется к перилам крыльца, засунув руки в карманы. Я не знаю, на чем остановить взгляд, поэтому выбираю точку поверх его плеча.

– Привет, ребята, – тихо произносит он.

– Как ты, Мэл? – спрашивает Эзра.

Я украдкой смотрю на Малкольма и вижу, как ненадолго расслабляется его напряженное лицо. Я осознаю, как много для него значит то, что Эзра здоровается с ним, как обычно.

– Уже лучше, – говорит он. – Я только хотел сказать вам… – он смотрит на меня, словно знает, что Эзра ни на секунду в нем не сомневался. – Я хотел, чтобы вы от меня услышали то, что я сказал офицеру Макналти, – я благополучно проводил Брук до дома. Я видел, как она вошла в дом и закрыла дверь. А потом я поехал к себе, и это все, о чем-либо я знал до сегодняшнего утра.

– Мы знаем. Не в том месте, не в то время, – говорит Эзра, повторяя то, что сказал наверху. – Это не может повлиять на отношение людей к тебе.

– Ну. – Малкольм сильнее опирается на перила. – Дело в том… что Кэтрин кое-что говорит. – Он с трудом сглатывает. – Она думает, что у нас с Брук был секс.

Я замираю, а Эзра резко втягивает воздух.

– Что? – переспрашивает он. – Почему?

Малкольм беспомощно пожимает плечами.

– Не знаю. На прошлой неделе она попросила меня пригласить Брук на осенний бал. Поскольку та только что рассталась с Кайлом и у нее нет пары. – Он мельком смотрит на меня. Я замечаю это краем глаза, потому что снова устремляю взгляд поверх его плеча. – Я ее не пригласил, и Кэтрин больше об этом не заговаривала. Это единственный раз, когда она вообще говорила со мной о Брук. Но даже тогда она сказала, что мы пойдем с ней только как друзья.

Я смотрю вниз и наблюдаю за ползущей по половице крыльца божьей коровкой, пока она не проваливается в щель.

– Я думала, что у вас с Кэтрин наладились отношения, – говорю я.

– Я тоже так думал, – мрачно отвечает Малкольм. – Я, честно, не знаю, с чем все это связано. Я устал. И безумно беспокоюсь за Брук. Но про секс – сплошная ложь. Поэтому я хотел, чтобы вы тоже об этом знали.

Я наконец смотрю ему прямо в глаза. Они грустные, испуганные и добрые. В этот момент я вдруг начинаю верить, что он не тот неуравновешенный парень Келли, или некто с мотивом, или тихоня, на которого никогда не подумаешь. Я выбираю веру в то, что он тот человек, каким всегда казался.

Я предпочитаю довериться ему.

– Мы тебе верим, – говорю я и вижу его облегчение.

Малкольм

Понедельник, 30 сентября

К обеду Брук все еще не появляется. И я на собственном опыте узнаю, через что прошел мой брат пять лет назад.

Вся школа Эхо-Риджа все утро пялится на меня. Все перешептываются за моей спиной, кроме некоторых, кто высказывается мне прямо в лицо. Как Кайл Макналти. Он и его сестра Лиз на все выходные уезжали к друзьям в Университет Вермонта. Как только сегодня утром я вошел в коридор, он схватил меня за руку и притиснул к шкафчикам.

– Если ты что-то сделал с Брук, я тебя прикончу, – скрежещет он.

Я вырываю руку и отталкиваю его.

– Да пошел ты, Макналти.

Вероятно, он бы меня ударил, если бы между нами не встал учитель.

Сейчас мы с Мией направляемся в кафетерий и по пути проходим мимо постера с рекламой осеннего бала. Во время утренних объявлений директор Слейт сообщил, что хотя они еще не решили, отменять или нет субботние танцы, они пройдут в «существенно урезанном формате», без королевского двора. Закончил он напоминанием о том, чтобы все сообщали о чем-нибудь или о ком-нибудь подозрительном.

Кем для большинства учеников являюсь я.

Если бы не подступившая тошнота, я бы посмеялся над тем, с какой яростью Миа мечет на всех гневные взгляды, пока мы идем по коридору.

– Ну кто рискнет? – бормочет она, когда несколько парней из одной с Кайлом команды, раза в два крупнее ее, бросают на меня беглый взгляд. – Надеюсь, вы это сделаете.