она не была ни щитом, ни оружием. Я был чист, и меня обтекала вода, капавшая с неба, очерчивая мой силуэт, словно созвездие на ночном небе. Я запрокинул голову вверх и закрыл глаза.

Яна, если бы ты пошла со мной — я показал бы тебе мир. Мы могли бы исследовать его вместе и радоваться мимолетному моменту…

Могли бы…

Я почувствовал яркий свет даже сквозь опустившиеся веки.

… Но боли не было.

Вообще ничего, кроме удара молнии, не произошло.

Глава 6

Яны не было. От нее осталось лишь небольшое пульсирующее сердечко, налитое гранатово-красной жидкостью. Мне это напомнило Сашин рассказ о драконе.

Нет, Яна не была им. Сам дракон не был драконом. Таков жестокий закон Вселенной: «Убивая монстра — ты сам становишься им». Я не стал трогать останки. Незачем. Они и без меня растворятся в текстурах. Она уже наказана. Я действительно свершил суд. Я смог это сделать. Теперь на мне лежит ответственность за это. Я должен жить с этим и неси тяжкий крест.

Подумать только, это был самый настоящий волк в овечьей шкуре. Все это время. Козел-провокатор, ведущий с собой на убой…

Следовать за Марой не было смысла. Ей не причинят вреда, а память уже наверняка стерта.

И все-таки Ксения — не менее опасна, пусть и будучи пешкой. «От таких людей искренности ждать не приходится». Либо я сам хочу верить в том, что ее бойцы двинуты не по своим личным убеждениям. Ах, не знаю… Их уже нет. Они устранены, а значит, они переместились в свою гимназию, и наверняка будут начинать все заново.

Поэтому я бесцельно бродил по дороге, без мысли и желания идти «домой». Записывал все, что произошло и что наболело. Это был мой личный сценарий. Быть может, и по нему снимут фильм… когда-нибудь…

Земля постепенно осушалась. Дождь прекратился, но солнце не выглядывало. Оно словно не хотело смотреть на меня.

Больше мне записывать в тетрадь нечего. Я вновь остался один на один с собой. Скажу напоследок еще кое-что, пока у меня остались две пустые странички.

Я не заметил, как стемнело.

Не знаю, куда занесли меня ноги, должно быть на окраину города. Ни домов, ни деревьев рядом не было. Меня окружало лишь поле, а путь освещал лунный свет. Впервые за все это время я осмелился посмотреть на небо. Невольно улыбнулся. Я видел столько звезд на фиолетово-синем полотне, что даже не смог сосчитать. Их миллионы — и все они уникальны.

Я радовался и смеялся как умалишенный. Они были такие яркие и такие… прекрасные. Как снег, наверное. А главное они окружали меня и были рядом… все это время.

Я не одинок.

И пока я наслаждался видом и мечтал о зиме, одна звезда все же упала. А потом еще одна. И еще. Четвертая. Пятая.

Я не успевал следить за ними. Меня охватила паника. Неужели это сделал я?…

Неужели я… нет…

Я…

Я побежал за самой яркой. Самой близкой. Самой пленительной. Я просто должен был следовать за ней. Она должна была указать мне путь.

Я побежал так быстро, что терял ноги. Я так боялся упустить путеводную… я…

Как же… трудно… пи сать н а ходу…

я…

ее…

я…

— Все. — Сказала я, опустив тетрадь дрожащими руками. — Это… последняя запись на внутренней стороне корочки.

Я сидела напротив него.

Хозяин дневника лежал на кровати в больничной палате. Весь пропах зельями и мазями. Ослеплен яркой лампой на потолке и белоснежной плиткой, которой были усыпаны все стены и пол.

Никаких движений. Между нами могла существовать неуютная тишина, но ее разбавляло настойчивое пение птиц, стремящиеся поделиться радостным известием о прибытии солнечного лета.

— К… ко… нец?

— Да. — Я сглотнула. — Впрочем, я, кажется, понимаю, как ты получил все эти травмы. Ты упал и… Ох, прости, я не хотела… Ты истратил последнее сердце. Мне так жаль, что ты утратил и эти воспоминания.

— Ты… не должна… извиня… ться… это… правда…

— Нет, я все-таки должна принести извинения. Помнишь, я усмехнулась над твоим увлечением? Ах, ну да, я ведь недавно зачитала это. Все-таки идея вести дневник оказалась не такой уж и… кхм… Я была неправа. Ты… ты вернул мне память, и я… Черт, я не могу тебе лгать. Я не знаю, что мне теперь делать. — Я опустила руки и рассматривала нелюдимое помещение. — Пока я читала, я снова почувствовала это… понимаешь? — Он легонько кивнул. Все-таки с многочисленными повязками ответить что-то — непростая задача. — Я должна рассказать ребятам. Ах, защитная реакция сработала и в этот раз…

Он повторил жест: — Я сам… поже… лал… это… снова.

Я покивала головой, в знак понимания: — И… если ты разрешишь, могу я спеть тебе? Да, я пою дрянно, ха-ха… но я никогда не обещала себе научиться это делать! Но облегчить твои страдания попробую.

Я достала лютню и поправила шляпу.

— Ма… ра?

— А?

— Я… пой… мал ее?

Я даже не поняла сперва: — А, ты про звезду? Я думаю, это все суеверия.

***

— Подожди, это что, святая кружка Грааля? — Спросила я Жабика, когда тот налил в нее кофе.

— Ну да.

— Ты откуда ее достал? Это же артефакт эпический.

Он принял свой повседневный непосредственный вид: — Васильев отдал. У него таких с десяток. Он ими барыжит. Вроде как.

— Ах, ты, дождь апрельский! Мало того что меня обманули, так еще и…

— … И что?

Я хотела высказать по поводу своей находки, но быстро сообразила насколько это некрасиво. Я как-никак спасла человека. Это стало отправной точкой в моей жизни.

— Да так. Не обращай внимания. Сдалась мне эта… кружка… магическая… эпическая…

Я многое не могу вспомнить, а заметкам одного человека не так легко поверить. Я помню, что меня отправили на квест. Я хотела получить немного опыта и монет. Да и святая вода для связок полезна. А потом… я очнулась на детской площадке около своего дома. Как и почему? Не знаю. Словно из меня вынули большой кусок жизни. Все-таки они неаккуратно обращаются с внутренней памятью. Никакой заботы.

— Ну, как? Чувствуешь святой дух?

— Хм… пахнет, как… кофе. Да ладно, не переживай ты так. Хочешь, тебе ее отдам?

— Да мне не кружка нужна…

— А что же?

— Я… не знаю…

Тот немного подумал: — Это потому что ты память потеряла. Но теперь-то ты вспомнила?

— Ага.

— Имя помнишь?

— Да ну тебя! — Я улыбнулась и в шутку стукнула его кулаком в плечо.

Мы немного