— Папе расскажи, — искренне посоветовала Нина. — Я не больше тебя недовольна всем случившимся. Замуж я не стремилась, детей иметь не хочу, жить во дворце тем более не желаю. Что? Вот что ты сейчас так смотришь?

— Начинаю верить, что это действительно ты. И сочувствую твоему мужу.

Нина раздраженно передернула плечами:

— Это мне надо посочувствовать. Дикий патриархальный мир и упрямый баран в мужьях. Бинго, блин. В яблочко.

— С твоим характером тебя только как внучку богов и станут терпеть, — «предсказала» мать.

— Мама! — воззвала Нина. — Ты не слышишь?! Патриархальный мир! Как было на Земле в семнадцатом-восемнадцатом веках! Никаких брюк! Никаких свобод для женщин! Ничего!

Мать внимательно посмотрела на Нину:

— Так и скажи: ты хочешь устроить здесь культурную революцию и надеешься заручиться моей поддержкой.

— Хочу, — согласно кивнула Нина. — Надеюсь. Ты тут первая скоро взвоешь от безделья и невозможности заниматься любимым делом.

— Какой, говоришь, тут век?..

— Восемнадцатый, не больше.

— И женщина…

— Рожает, растит детей, подчиняется мужу.

Мать нехорошо улыбнулась:

— Будет им культурная революция. Но ты же понимаешь, что это все нужно тщательно обдумать?

— Естественно, — кивнула Нина, немного успокоенная. Теперь она не одна. Две боевых, решительно настроенных женщины — уже что-то. — Кстати, я до сих пор не знакома со свекрами. Как думаешь, они захотят со мной пообщаться?

— Обязательно, — последовал ответ. — А мы с твоим отцом пообщаемся с зятем. Вместе или по раздельности.

— Мам, он иногда бывает хорошим…

— Я учту это, — хмыкнула мать. — Не трусь. Пока ты не забеременеешь и не родишь, он будет жив и даже относительно здоров: я хочу внуков.

— Спасибо, мам, — фыркнула Нина, — ты, конечно, умеешь утешить.

Мать лишь плечами пожала, мол, тебя что-то не устраивает? Твои проблемы.

— Какой бал? — не понял Эрик.

— Обычный, — спокойно ответила Нейна. — Хочешь сказать, вы балы не устраиваете?

— Мы — устраиваем. А вот ты…

— Что я?

— С каких пор ты сделалась любительницей балов? Ты же сама хотела после свадьбы возвращаться в замок.

— Вот потанцую и вернусь. И не надо на меня так смотреть. Я, можно сказать, вновь родителей обрела.

— Ты? Родителей? Да будь твоя воля, ты их век не видела бы, сидела бы в замке, обиженная на всех и на вся.

Этот непонятный разговор начался сразу же после постельных игр во время брачной ночи и продолжался уже минут пятнадцать. Эрик все никак не мог понять, для чего нелюдимой Нейне нужен бал, на котором она, кстати, не будет танцевать, потому что не умеет.

— То есть порадовать молодую жену ты не хочешь? — уточнила Нейна, надувая губы.

— Ты не умеешь манипулировать, — хмыкнул Эрик.

В ответ на его голову упала подушка.

— Бить ты тоже не умеешь.

— Я утром с твоими родителями за завтраком встречаюсь, пожалуюсь им, что ты жену не радуешь, — прибегла Нейна к шантажу.

И ведь если бы не последний разговор с родителями, Эрик даже ухом не повел бы. А так… Ведь может сработать!

Эрик вздохнул. Тяжело так вздохнул, будто правил одной страной лет двести.

— Бал, и ты вернешься в замок?

Нейна кивнула.

— Хорошо, я поговорю с дядей, — сдался Эрик.

Довольная улыбка Нейны ему не понравилась. Что-то явно затевалось. Понять бы еще, что именно и как оно ударит по самому Эрику.

Утром им обоим предстоял завтрак в кругу родни. По традиции все родственники с обеих сторон собирались за столом и настороженно присматривались друг к другу. Об общении говорить не приходилось — родственники, не зная друг друга, не спешили разговаривать ни на какие темы. А вот присмотреться к новым членам одного клана стоило.

Но то традиция. В этот раз все шло не так. Нейна завтракала с родней Эрика, он — с ее родней. Бог и женщина из другого мира. Причем женщина, появившаяся на свадьбе дочери в брюках. Эрик, конечно, понимал, что боги могли ее просто вытянуть из ее мира, не дав возможности переодеться или собраться. Скорее всего, так и было. Но одно то, что брюки в бывшем мире Нейны считались повседневной одеждой, Эрика настораживало. Если у его супруги характер не сахар, боевой и решительный, то какой будет характер у тещи? И не поэтому ли бог развелся со своей женой? Эрик точно развелся бы.

«Скоро узнаю, что и как будет», — мрачно усмехнулся он про себя. За окном занимался рассвет. Ни Нейна, ни Эрик практически не спали ночью. Но после свадебных волнений это было и не удивительно.

Нина терпеть не могла застолья, особенно когда приходилось сидеть за столом с незнакомыми людьми. Родителей Эрика она не знала, но общаться с ними ей было нужно. По этикету положено, чтоб его во все места сразу!

И потому с раннего утра, не выспавшейся и постоянно зевавшей, Нине пришлось приводить себя в порядок с помощью выделенной ей служанки. Недолгая ванна с ароматными маслами, затем — боевая раскраска, чтобы не испугать свекров свои «цветущим» видом настоящего зомби, следом — одевание. На одевании Нина и споткнулась, фигурально выражаясь, конечно. Ей до зубовного скрежета не хотелось надевать розовое платье, нежное, с рюшами и лентами и обувать туфли ему под цвет. «Молодой жене по этикету положено», — сообщила бабушка, появившись в спальне Нины. Не в общей спальне, где они ночевали с Эриком, нет. Мылись-то они по раздельности. И едва Нина вернулась в выделенную ей комнату, как там появилась бабушка, снова сиявшая почище самовара.

У Нины сложилось стойкое ощущение, что дорогие божественные родственники, что дед, что бабушка, не наигрались в детстве в игрушки. В частности бабушка — в куклы. Потому что на Нину она смотрела прямо как на куклу. Большую. Ростовую. Которую можно наряжать.

Платье надеть пришлось. Скандалить сразу после свадьбы Нина не хотела. Найдется еще время.

По итогам всех приготовлений из зеркала на Нину смотрела наивная дурочка лет восемнадцати, не старше. Глаза пожившей уже женщины терялись на юном личике с искусно наложенным макияжем.

«Я отомщу, — решила про себя Нина. — После сегодняшней беседы с зятем мама точно будет на моей стороне. А значит, и месть получится эффектной. И я отомщу и за этот идиотский образ, и за мои потрепанные нервы, да за все отомщу!».

Так, пылая праведным гневом, Нина быстро застучала каблучками по ступеням дворцовой лестницы, туда, к отдельной комнате, накрытой специально для беседы со свекрами. Ну и для завтрака, конечно. Если Нине кто-нибудь даст позавтракать. В чем она лично сильно сомневалась.