Алиса тихонько прокралась в комнату. Брат крепко спал. Тело было раскинуто звездой, а покрывало совсем сползло на пол. Девушка заботливо укрыла мальчика и вытащила из ящика тумбочки дневник Мари-Сусанны, во что бы то ни стало решив докопаться до того, кто, кому и кем является в этом странном семействе. Отыскав последнюю прочитанную Кириллом запись, она сосредоточилась на неаккуратных, где-то расплывшихся загогулинах букв.

Тамаре сегодня было очень плохо. У нее заболело сердце. Папочке пришлось отвезти ее в больницу. Я осталась совсем одна. Ходила за дом и слушала. Было совсем не страшно. Ей плохо без Тамары, и она кричала, мне стало ее даже жаль. Вечером вернулся папа, привез много вкусных вещей, и я уже совсем не боялась. Он обещал, что свозит меня в город на карусели. Скорей бы.

Алиса задумчиво всматривалась в корявые строки, и ей мучительно хотелась знать, кто же такая «она», та, кто кричала за домом.

«Может, какое-то животное, которое они держат на улице?» — Но девушке не удавалось представить животное, которое могло бы скрываться под таинственным «она».

Алиса перевернула страницу и увидела рисунок. На нем изображалась то ли женщина, то ли девочка — было не разобрать. Рука ребенка не могла точно передать, кого хотели изобразить. Не строя никаких догадок, девушка начала читать:

Думает, заменит мамочку! Какая же она противная! Ненавижу! Ненавижу! Хочу, чтобы она умерла! Почему папа смеется над ее глупыми шутками, они совсем не смешные. Ненавижу, когда она делает вид, что я ей нравлюсь! Она лгунья, а папочка не любит, когда его обманывают! Он все поймет, она не должна тут быть как у себя дома, и готовить, и убирать. Все специально, чтобы он думал, какая она хорошая! Она думает, я не вижу, как она оглядывается тут. Мерзкая крыса! Она не стоит и мизинчика нашей мамочки.

Алиса сердито засопела. Из этих излияний девушка толком не могла ничего понять. Появлялось только больше вопросов. Кто такая «она», которая кричала за домом и тосковала по Тамаре, непонятно кем являющейся этому семейству? Что за мерзкая крыса положила глаз на отца девочки? И почему та пишет: «наша мамочка», а не «моя мамочка». Ведь Саванчуку она не мамочка, а жена. А может, Тамара — это их вторая дочь? Или Тамара может быть как раз той самой мерзкой крысой, пытавшейся окрутить Саванчука, а «нашей» — это описка.

Сегодня прекрасный день. Я ела воздушную вату и каталась на аттракционах. Жизнь прекрасна. Папа был таким радостным. Вот было бы здорово всегда так проводить время. Только он и я…

Алиса начала было читать, но с раздражением поняла, что ничего нового не узнает. Она пролистала дневник до конца и вздохнула. Шанс выхватить что-нибудь интересное казался ничтожным. Девочка, кем бы она ни была, Мари или Сусанной, писала как курица лапой, а то и хуже. От размышлений девушку оторвал шорох на чердаке. Она напряглась и, непроизвольно вытянув шею, застыла, вслушиваясь в тишину. В следующий миг послышался пронзительный визг Риты. Больше ничего не было слышно, ни на чердаке, ни из других комнат. По коридору заслышался топот, хлопнула дверь. Донесся голос Ильи:

— Все нормально, Рита закатывает мне истерику. Все нормально, — куда громче повторил друг и снова послышался удар захлопываемой двери.

Проснулся Никита. Брат выбрался из-под покрывала и слез с кровати. В коридоре заслышались шаги Кирилла, как безошибочно отгадала Алиса. Парень прошел мимо до своей комнаты, но потом, словно передумав, вернулся и остановился возле их двери.

Никита влез на стул и с отрешенным видом уставился в окно. Глаза брата щурились от яркого света, он закрывал их на несколько секунд или часто моргал, в попытке сбросить остатки сна. Алиса спустила ноги на пол, уверенная, что Кирилл постучит, но тут она ошиблась. Парень постоял так около пяти минут и вернулся в свою комнату. Крики Ильи и Риты стихли, видно, ребята помирились и улеглись спать.

Алиса еще недолго прислушивалась к установившейся в доме тишине, то и дело подозрительно поглядывая на потолок, где прямо над ней только что слышались шорохи, но больше ничего не услышала. Поэтому Алиса зашвырнула дневник Сусанны в ящик и закрыла дверь на щеколду, чтобы ночью их с братом никто не навестил.

Никита отказался лечь спать. Он продолжал сидеть, подложив под себя ноги, на спокойном лице трудно было разобрать мысли, заставляющие его упорно всматриваться в непроглядную тьму за окном. Девушка не стала уговаривать. Внутри боролись усталость и злость на свой страх перед этим заброшенным, непонятным местом, поселившим в ней недоверие еще с компьютерного монитора. Алиса отчетливо помнила, какое волнение вызвала в ней картинка из Интернета и как выбросила из головы нехорошее предчувствие, заставила себя поверить, что ее беспокойство слишком подвластно буйной фантазии.

Девушка выключила свет и накрылась одеялом. Сон не шел, хотя минутой назад казался именно тем, что ей сейчас необходимо. Она ворочалась, думала о друзьях, о подруге, изменившейся до неузнаваемости, ее агрессии и симпатии к Кириллу, ради которой Ксюша была готова забыть многолетнюю дружбу. Думала девушка и об Илье с Ритой. Не понимала, почему друг тянет, отчего не расстанется с той, которая давно не любит его?

«А любила ли?» — задавалась она вопросом. Нет, никогда не любила. Друг купил себе эту красивую, капризную девушку. Рита никогда не знала дефицита в поклонниках. Ей польстило внимание старшекурсника, но она не планировала, что так долго придется провести с грубым, неотесанным Ильей. Если бы не знакомство с эстетом Денисом, вскружившим юную головку, девушка давно бы бросила наскучившего парня. Но красавчика Дениса она интересовала только с таким приложением, как его друг Илья, и никак иначе. Рите волей-неволей пришлось оставить маску, от которой в любом другом случае давно бы отказалась.

А Денису нравилась другая. Алиса непроизвольно улыбнулась. Ей были приятны его шутливые ухаживания, их интеллектуальные поединки, его снисходительная улыбка, так часто озаряющая красивое лицо. С ним не было скучно, он, бесспорно, привлекал внешне, но этого было недостаточно. Девушка понимала, что интерес к ней у молодого человека подогрет именно тем, что она ему не отвечала взаимностью. А стать трофеем, пусть даже в симпатичных руках, она не желала. Когда-то ей хотелось уступить его обаянию, но это до того, как она познакомилась с Кириллом, а точнее «Ночным маньяком», захватившим все ее мысли и мечты. Теперь было стыдно признаться, с каким трепетом она ждала их встречи и как сильно та разочаровала. Ждала высокого кареглазого блондина, который знает, чего она хочет, а получила недоростка с пронзительным взглядом и вульгарной серьгой в ухе. Мечтала, что поездка в заснеженную деревушку среди леса окажется романтическим приключением, а оказалось, что они отрезали себя от целого мира страшным лесом, и рядом не было никого, кому бы она могла доверить свои страхи.

Девушка почувствовала, как Никита тихонько забрался под одеяло, и неожиданно ей захотелось прижать к себе брата и пообещать, что все будет хорошо и они скоро вернутся в уютную квартиру, домой, где мама с папой, где ленивый толстяк Франкенштейн скучает по своему маленькому хозяину… Но Алиса промолчала, не обняла и не ободрила брата.